Не исключено, что звуковое оформление атаки было призвано напугать защитников Лукоморска.
Неизвестно, как насчет всех защитников, но в отношении одного они своей цели достигли на сто процентов.
Напуганный чуть не до заикания заместитель главнокомандующего обороной по волшебным вопросам не смог вымолвить ни единого слова, и поэтому просто выхватил из заветного мешочка камень наугад и трясущейся рукой (правда, без помощи магии не обошелся и этот бросок) зашвырнул его в орду зверолюдей.
Камень с сине-золотым переливом оказался начинен градом номер шесть (по спецификации демонов-шептал, изготовителей стихийных артефактов), что через пару секунд после его падения под ноги одного монстра с головой гиены и обнаружилось. [110]
Оказалось, что в понимании шептал град номер шесть – это твердые, как железо, куски льда размером с большой апельсин, которые в течение стандартных десяти минут сыплются на головы избранных метнувшим камень получателей на площади радиусом двадцать пять метров от места падения артефакта и преследуют цель в случае, если у нее каким-то чудом останется достаточно мозгов, чтобы сообразить, что надо бежать.
Надо ли говорить, атака захлебнулась – в том числе и буквально, когда град прекратился, а выпавшая ледяная экзотика начала таять.
Второй раз случился в нескольких километрах к востоку отсюда, там, где под Конанковской стеной открывался проход для впадающей в городской пруд речки Конанки.
Проход Конанки под городской стеной был забран витой решеткой, а с обеих сторон от оскалившейся чугунными зубами арки, как последняя, отчаянная попытка князя Митрохи защитить злосчастную стену, были навалены срубленные деревья.
Решив, что стена, ослабленная проходом для речушки снизу и шабашниками из Караканского ханства – сверху, станет их легкой добычей, костеевы полководцы, проведя ту же самую колдовскую подготовку, что и утром на Конанковской стене, бросили на добивание бедной стены еще одну черепаху, но, к счастью одной стороны и несчастью другой, гонец едва ли не в последний момент успел призвать на помощь Агафоника Великого.
Тот, ругая самую смирную и флегматичную кобылу Лукоморска «бешеным рысаком», с громким стоном сполз на землю с седла, но, подхваченный сопровождавшим его гонцом и еще одним дружинником из Конанковского гарнизона, был вознесен на стену, над которой нависла смертельная опасность.
Осадная машина была уже в десяти-двенадцати метрах от дрожащей то ли от ее могутной поступи, то ли от ужаса стены, и думать и выбирать варианты времени не было. Поэтому специалист по волшебным наукам запустил руку в выручательный мешочек, снова наугад выбрал артефакт и довольно прицельно запустил им в черепаху, усердно прокладывающую курс через плохо засыпанные ямы и буераки.
Каковой и отскочил от бока сухой еще боевой пирамиды и закончил свой жизненный путь в Конанке.
Но не успело лицо чародея вытянуться, а губы произнести любимое «кабуча», как из кроткой, неуклюжей и практически одомашненной Конанки, которая и в весенний разлив редко когда доходила до груди ее верным фанатам, местным мальчишкам-рыбакам, вырвалась тридцатиметровая волна и зашвырнула не успевшую ничего ни сообразить, ни предпринять осадную машину на палатки костеевцев в полукилометре к западу, не забыв в качестве бонуса очистить эти полкилометра от вторгшихся на чужую землю полчищ. [111]
Впрочем, и после своего приземления в незаданном районе чудовищная махина принесла еще немало пользы зверолюдям: ночь были холодные, и большое количество мелко наломанных и почти сухих досок из тех, что были не затронуты противопожарным колдовством, было отнюдь не лишним. Агафон же долго еще купался в заслуженном море славы и восхищения.
Приблизительно полчаса. Пока, как вчера, из набрякших и готовых прорваться ливнями облаков почти над самыми головами защитников восточной части Конанковской стены не вынырнул Змей-Горыныч (как ведь только не захлебнулся там, окаянный!) и, плотоядно ощерившись, не спикировал на город.
Через несколько минут в Конанке запылали первые дома.
– И-и-эх, гад полз… то есть, летучий!.. – болезненно охнул дружинник за спиной Агафона. – Что ж ты такое делаешь, паразит!..
– Управы на него нет! – грозно, но впустую сжал покрытые ожогами и шрамами кулаки кузнец из расчета Сереги Соловьева.
– Хотя… – медленно протянул кто-то слева, и одна и та же мысль посетила все головы, повернувшиеся одновременно в сторону специалиста по волшебным наукам.
Памятуя о вчерашнем разговоре с гарнизоном на Сабрумайской сторожевой башне, Агафон не стал делать удивленные глаза, искать по сторонам, к кому бы еще могло относиться это многозначительное «хотя», а сразу перешел к делу.
– Откровенно говоря, – страдальчески скривился он, – я и сам про это уже подумал. Но, стоя вот тут, прикованный к земле как какая-нибудь черепаха, я с ним поделать ничего не могу…
По рядам дружинников пронесся разочарованный вздох.
Но Агафон уже знал, чего народу надо.
Он как будто раздосадовано взмахнул рукой, крякнул, прищелкнул пальцами и покачал головой:
– …Но вот если бы Масдай был сейчас здесь, это мой верный летающий ковер, если кто не в курсе… вот тогда бы я этому Змеюке показал!.. Тогда бы я ему устроил!.. Всю чешую бы по одной повыщипал и проглотить заставил! Уж я бы его гонял по всему городу – небо бы ему с овчинку показалось! Да что с овчинку – с носовой платок!.. если вы знаете, что это такое… Кхм… вот… Я говорю, ни одной бы косточки в нем целой не осталось, в супостате, ни одного когтя не переломанного – не то что головы!..
И тут, когда по его опыту должны были последовать продолжительные восторженные восклицания, шеи мужиков одновременно вытянулись, не хуже, чем у свирепствующего над беззащитной столицей Горыныча, и взгляды остановились на чем-то за спиной чародея.
В этот раз он решил быть предусмотрительнее, чем в прошлый.
– Ложись!!!.. – выкрикнул маг, не оборачиваясь, и первый бросился на камни, подальше от военных машин, закрывая голову руками.
Дружинники дружно удивились, но команду его выполнили, хоть и вяловато.
– А чего это мы лежим-то? – тут же закрутил по сторонам головой и громко полюбопытствовал Серега.
И не успел Агафон объяснить свою тактику, как через несколько секунд словно в поддержку кузнеца раздался обеспокоенный голос откуда-то сверху:
– А чего это вы лежите-то?
Специалист по волшебным наукам сморщился, будто у него заболели все зубы сразу, и попытался провалиться сквозь стену, а защитники столицы повскакивали на ноги и возликовали: