– Он что, г-гадалка… или п-предсказатель?.. – сердито повернулся к ним Кириан, едва не выронив лютню на мостовую.
– Тс-с-с-с!!! – споткнулся и испуганной кошкой прошипел Самшит, разве что не юркнув в подвальное окошко. – Я с-скажу… только не надо вот так… орать… на в-весь город…
– Ну… и ч-чего? – нетерпеливо сдвинул брови отряг.
– М-муж дочери Груши… покойной В-вишни… п-последний муж, я имею в виду… который сейчас на каторге в к-королевских рудниках… б-был… к-контра…басистом… контра…баптистом… контра…батистом…
– Контрабандистом, – сочувственно подсказала Серафима, и атлан с благодарностью кивнул, не забыв опасливо оглянуться.
– Ага… А они с-своих… не бросают… – договорил он, и поспешно добавил, отводя от себя всяческие подозрения: – Как г-говорят. С-слухи.
– Ну, к-контрабасисты ли… к-контрабандисты… – пробубнил занудно менестрель, пристраивая подмышкой инструмент поудобнее, – какая к с-сиххё лысому разница… лишь бы с-сказали… где у вас тут Г-груши… водятся… и д-дело… с концом…
Куда неожиданно подевалось рвение и самоуверенность Самшита, стало понятно через полчаса.
По мере их продвижения по Атланик-сити кварталы одноэтажных коттеджей небогатых, но респектабельных горожан сменились неопрятными двух и трехэтажками, пустые улицы как по волшебству заполнились подвыпившими гуляками в самых странных одеждах, а шумный «Скелет» по сравнению с попадавшимися теперь заведениями представал в памяти путников тихим и немного скучным уголком на краю цивилизации.
Налетевший с севера ветерок принес резкий запах разлагающихся водорослей и городских отбросов, не доеденных рыбами, с экзотическими полутонами смолы, пеньки и дальних странствий.
– Порт… – в порядке пояснения тихо бросил через плечо почти протрезвевший Самшит.
– Тут всегда до утра куролесят… – неодобрительно – то ли в адрес куролесящих до утра, то ли в самшитов, что привел их сюда, то ли в свой – что ввязался во всю эту авантюру – пробормотал королевский знахарь.
Несколько веселеньких компаний собирались было позадирать странную молчаливую группку, но один вид олафовой коллекции топоров и его разбойничьей физиономии каждый раз заставлял искателей приключений подумать еще раз, пока было, чем. Ошибок при повторном выборе ответа не было ни у кого.
– Я надеюсь, мы когда-нибудь куда-нибудь сегодня придем? – с тоской провожая взглядом очередную таверну, вздохнул Кириан…
И вдруг они пришли.
Свернув за угол трехэтажного строения с подозрительной вывеской и еще более сомнительной репутацией, маленький и уже почти трезвый отряд прошествовал еще с пару десятков метров по кривому немощеному переулку и оказался у ворот приземистого каменного здания без окон и дверей.
– Тюрьма? – мрачно предположил поэт. – Узилище заблудших?
– Склад? – оказалась более практичной и прозорливой Серафима.
– Угу… – выдохнул трактирщик, снова втянул полную грудь пропахшего гниющей рыбой воздуха, медленно поднял руку и коротко стукнул три раза в медные ворота. Потом прислушался, склонив набок голову, выждал несколько секунд, и повторил серию, завершив ее на этот раз одним сильным ударом. По каменной утробе здания и переулку прошел басовитый гул, и Самшит отдернул пальцы от медного листа, словно тот неожиданно раскалился, и в панике закрутил головой.
– Да нету никого… – глянул по сторонам отряг.
– И внутри тож-же… – разочарованно промычал бард.
И тут створка беззвучно приоткрылась. Тусклая узкая полоса резанула по привыкшим к темноте глазам, и люди вскинули руки, сощурились и отвернулись, защищаясь.
– А-а, это ты… – снисходительно протянул изнутри хрипловатый голос, но тут же зазвенел сталью: – А это кто?
– Это… друзья, Граб, друзья!.. – спешно заговорил Самшит. – Иностранцы, большие шишки…
– Ну так пусть идут во дворец, раз шишки, – враждебно предложил страж амбара. – И ты с ними. Чего здесь-то нужно?
Створка начала закрываться.
– Граб, погоди, ты меня не понял! – заполошно ухватился за ручку трактирщик. – Им не тебя, им Демона надо!..
Створка ожесточенно дернулась, стремясь захлопнуться… Но не двинулась с места. Чтобы вырвать ее край из пальцев Олафа понадобилось бы как минимум десяток таких, как Граб. Самшит воспользовался паузой изумления и затараторил, нервно и заискивающе, указывая то в темноту на своих невидимых из освещенного склада компаньонов, то в ту сторону, где, по его мнению, находился «Скелет в шкафу».
– Им очень надо, Граб, пожалуйста, я обещал, они не королевские нюхачи, точно, правда, я ручаюсь, хоть чем, хоть «Скелетом», они человека ищут, матушку Грушу, ее дочь, Вишня, которая утонула, была замужем за…
– Граб, что там за народные волнения? – донесся недовольный голос из глубины склада.
– Да один трактирщик приперся, притащил каких-то чужаков…
– Каких чужаков?
– Иноземцев каких-то…
– Так гони их к горным демонам!
– Да они не хотят… горного… – снова и безуспешно рванул на себя створку сторож и растерянно оглянулся на приближающегося человека.
– Вот как! – усмехнулся тот, словно понял.
Свет в проеме стал ярче – лампа второго атлана была уже совсем близко. Еще несколько секунд – и в полумраке склада за спиной враждебно играющего желваками Граба тускло блеснуло несколько клинков. Олаф, не выпуская створки, схватился за топор, Сенька – за меч, Кириан – за лютню: лишиться без боя последнего шанса отыскать Наследницу из-за каких-то твердолобых аборигенов они не собирались. Если после битвы за ворота в состоянии отвечать на вопросы останется хотя бы один – большего им и не надо…
– И что героям Арены нужно в первом часу ночи на безвестном складе бедного купца?
Подсвеченная масляной лампой, загораживая собой и растерянного Граба, и невидимых бойцов, в проеме возникла высокая мускулистая фигура. Прямые черные волосы до плеч, жесткая линия губ, ироничный прищур… И пустой левый рукав.
– Кабуча…
– Так вот куда на ночь убирают големов…
– А ваше величество решило-таки воспользоваться моим приглашением?
– Вяз!!!..
Услышав, зачем иностранным гостям понадобился Демон, Вяз только качнул головой.
– Видно, сегодня такой день, и вслед за самостоятельными големами и просыпающимися Гаурдаками нас ждет торжественное появление подземного стрекалы, возвращающего украденных непослушных детей, – кривя тонкие губы в язвительной усмешке, проговорил однорукий.
– Ехидствуй, дитя контрабандного материализма, – пасмурно предрек Кириан. – А я бы на твоем месте не стал зарекаться.
– А я бы на своем месте не стал бы с вами разговаривать, а счел бы, что вы все, до единого величества и высочества, сошли с ума, – неожиданно серьезно отозвался Вяз, – если бы не это.