Впрочем, с точки зрения любого государя, обстановка и украшения королевской приемной были более чем скромные. Резные панели из мореного дуба, замысловато инкрустированный шпоном потолок, картины в деревянных рамах, мебель – удобная и красивая, но без единого признака позолоты… В доме купца, чиновника или военного такая комната смотрелась бы роскошно. Но в королевском дворце, да еще в стране, соперничающей своим богатством с самим Шатт-аль-Шейхом, видеть исключительно деревянный интерьер было странно и непостижимо. Если бы не наборный паркет из четырех дюжин сортов редчайшей древесины самых разных и неожиданных оттенков, от розового до голубого и изумрудного, в хваленом благосостоянии короля атланов можно было бы и усомниться.
Гулкие тяжелые шаги за дверью, отгораживающей зал аудиенций от приемной, заставили друзей встрепенуться и насторожиться.
– Ну наконец-то… – брюзгливо поджал разбитые губы калиф. – Заставлять нас ждать на этом дровяном складе как каких-то… посетителей… не делает чести правителю Атланды.
– Ничего, – скривился в улыбке сомнительного качества чародей. – Сейчас он искупит свою вину, распахнув собственноручно двери и объятия и сообщив, как он сожалеет о происшедшем и сгорает от нетерпения присоединиться к нам.
– Но сначала мы должны ему все рассказать, – бледный, но решительный Иванушка поднялся с диванчика, шагая навстречу открывающейся двери…
И замер.
– Его величество ждет вас в своем кабинете, – торжественно и звучно проговорил камергер, и необъятный живот его под придворным мундиром колыхнулся, как желейный торт, от троекратного стука жезла об пол.
– Даже не вышел! – потемнела от гнева физиономия Ахмета. – Словно между нашими родами нет никакой связи!
– Если еще и его придется уговаривать… – предчувствуя неладное, покачала головой Эссельте.
– Уговорим, – показательно игнорируя три десятка насторожившихся громил, переглянулись Олаф и Агафон.
– Демона украли, сад разгромили, стражу побили, чего бы еще такого сделать, чтобы он нас полюбил?.. – пробормотала царевна, томно глядя в потолок.
– Прошу! – вышколенный камергер отступил на шаг в сторону, не подавая и вида, что слышал сейчас что-то, кроме стука своей палки, и распахнул перед гостями вторую створку двери.
Первое, что бросилось друзьям в глаза – еще полтора десятка гвардейцев. В полном комплекте бордовых доспехов, с мечами наголо, они стояли везде: у окон, у камина, у входов, ведущих в другие покои… Двое из них – офицеры, судя по знакам различия на нагрудниках – расположились по обеим сторонам письменного стола в дальнем конце кабинета. За столом, склонив голову над бумагами, с пером в руке и в такой же кирасе, как его охрана, сидел человек.
При звуке шагов он приподнял голову и подал сигнал одному из офицеров. Тот взялся обеими руками за спинку королевского кресла… и покатил его из-за стола навстречу гостям.
Иванушка ахнул, позабыл заготовленные слова, и варианты, один другого катастрофичнее, заметались в его мозгу.
Дуб Третий заболел? Ранен? Или это не он, а его дед – Дуб Первый? Когда в прошлом году они видели его на праздновании столетия, тот тоже передвигался только в кресле-каталке… Но что тогда случилось с его внуком?
– Не могу сказать, что рад вас видеть, доблестные Наследники… – слабо выдохнул человек в кресле, и при звуке этого голоса сердце Иванушки дернулось отчаянно и пропустило такт. – Сообщать дурные новости – всегда задача не из приятных и легких… Тем более, такие ужасные…
Офицер остановил кресло шагах в пяти от застывшей у порога группы, и лукоморец с волшебником впервые получили возможность разглядеть расположившегося в нем под толстым клетчатым пледом человека.
– Советник… Тис?..
Атлан напрягся и замер, точно почувствовал у горла клинок, глаза его, утомленно полуприкрытые, на мгновение превратились в настороженный прищур бойца, впились в лицо царевича… и снова потухли.
– Не имею чести быть знакомым с вами, благородные дамы и господа, – король откинулся на спинку кресла, и голос его прозвучал приглушенно и устало, точно удивительные перемены всего лишь почудились Иванушке. – Если мы встречались раньше, соблаговолите напомнить обстоятельства.
– Мы не встречались с вами раньше, – елейно – и в кои-то веки, абсолютно честно проворковала Серафима, не давая супругу открыть рта. – Но слава о мудром и дальновидном друге его величества Дуба Третьего разлетелась далеко за пределы Атланды. Купцы Лукоморья и Лесогорья, которым довелось побывать здесь, отзываются о вашем неожиданном величестве исключительно в превосходной степени!
– О моем… э-э-э… да?.. – сказать, был ли Тис сбит с толку или польщен, затруднился бы сейчас даже он сам.
– Безусловно! – восхищенно округлила глазки Эссельте, по наитию подыгрывая подруге. – В Гвенте слух о первом советнике Тисе достиг даже королевской семьи!
– Кхм… – под напором тяжелой артиллерии принцессиных очей укрепления его свежеиспеченного величества пали, и по щекам, заливая нездоровую мучнистую бледность и теряясь в бакенбардах, расплескался румянец. Худая рука Тиса поднялась с коленок и махнула застывшим в простенках между окнами гвардейцам:
– Поставьте кресла там.
Король скомандовал тихо, но слова его были услышаны, и через минуту гости короны уже располагались с комфортом с одной стороны массивного письменного стола. [9] С другой его стороны, навалившись грудью на край, устроился Тис, за частоколом из перьев, крепостной стеной письменного прибора и сторожевыми вышками настольных ламп [10] напоминая больше осажденного мятежного вассала, чем хозяина.
– Ваши величества… ваши высочества… – приветствуя еще раз визитеров, едва заметно кивнул хозяин кабинета [11] и скривился, словно малейшее движение головы причиняло ему тяжкие страдания.
– Поскольку печальные события последних недель, произошедшие в Атланик-Сити, вам неизвестны, то начну с самого начала… – изобразив лицом раздумье и скорбь, медленно заговорил король. – Почти месяц назад рано утром… приблизительно как вы сейчас… во дворце, минуя стражу у ворот, появились два человека. Не знаю, какими средствами они добились своего… наверное, у людей, способных проникнуть незамеченными в пределы дворца, такие средства имеются… но его величество Дуб Третий согласился встретиться с ними очень быстро. Разговор проходил наедине, поэтому о чем беседовали незнакомцы с нашим монархом, сказать не может никто. Но это теперь и неважно. Кончилось тем, что они стали его почетными гостями и прожили во дворце в самых лучших гостевых покоях с неделю, может, чуть больше. Каждый день король встречался с ними и разговаривал – иногда по целому часу. За это время все во дворце успели привыкнуть к таинственным визитерам, хотя никто так ничего про них не узнал – даже имен. Но вдруг в один далеко не прекрасный день, когда я ожидал в приемной с докладом, двери этого самого кабинета распахнулись, и навстречу мне вышла та парочка и Дуб.