– Конечно – заверил его я – А что же еще?
– Телефон какой? – следователь достал мобильник – И как зовут?
Я продиктовал номер, молясь о том, чтобы Вика была в зоне доступа.
– Але – следователь – Виктория Евгеньевна? Вас беспокоят из УВД «Чертаново», следователь Николашин. Тут у нас гражданин, говорит, что его фамилия Никифоров и утверждает, что вы его жена и можете подтвердить его личность. Что? Да. Ну, помятый такой, одет… Как бомж одет. Что? Не положено, вообще-то…
Следователь протянул трубку мне.
– На расстоянии держи – приказал он – К уху не жми. Еще какую заразу от тебя подцепишь…
– Аллё, аллё – надрывалась трубка викиным голосом и меня изнутри к горлу подкатило что-то теплое – Где вы там, дайте ему трубку.
– Не шуми – попросил я Вику – Малышка, это я. Надо приехать сюда и подтвердить мою личность. Или привезти кого-то, кто это сделает убедительно, ты поняла?
– Я даже не буду спрашивать, как тебе это удалось там оказаться – спокойно ответила мне Вика – Одно скажи – ты цел?
– Условно – ушел от прямого ответа я – Но в целом меня потрепали.
– Я их всех разнесу – начала заводиться Вика – Всю систему МВД!
– Они вообще ни при чем – испуганно глянул я на Николашина – Это меня… Ладно, приезжай скорее и сигареток мне привези. Я ж за сигаретами вообще-то пошел…
Николашин забрал у меня трубку.
– Куда ехать знаете? – уточнил он – Как приедете – на посту спросите меня.
Николашин отключил телефон и положил его на стол.
– А я тебе верю – сказал он внезапно – Не похож ты на бомжа. И на ворюгу тоже, я их много повидал.
– Ну, мне опять в обезьянник? – вздохнул я – Холодно там.
– А что поделаешь? – Николашин шмыгнул носом – Он у входа расположен, а на улице не лето. Курить хочешь?
– Очень – оживился я – Только ведь запрещено в помещениях-то?
Николашин махнул рукой, показывая мне, что все это труха. Закон законом, а жизнь жизнью.
В обезьяннике, куда меня снова отвели, ничего не изменилось, только негр завел какую-то тягучую песню, шевеля толстыми губищами.
– Творчество народов мира – одобрительно заметил я, садясь на лавку, отполированную тысячами задниц безвинных сидельцев – Исполняется для дорогих русских друзей. Это хорошо.
Я закрыл глаза и стал ждать.
Минут через сорок скрежетнул ключ в замке.
– Скабичевский – послышался голос Николашина – Или как там тебя, на выход. Пришли по твоему вопросу люди, пошли в мой кабинет.
– С вещами? – пошутил я, немного удивленный тем, что Вика сначала не побилась грудью о решетки темницы. Она такое любит.
– Как вы мне с этой фразой надоели – сморщился Николашин – Какие вещи, на себя посмотри?
Войдя в его кабинет, я остановился в дверях. В нем сидели два совершенно незнакомых мне человека в широкополых шляпах и одинаковых серых пальто, ладно сидящих на их спортивных фигурах.
– Это кто? – удивленно спросил у Николашина я.
– Не понял? – удивился Николашин – Они сказали, что твои друзья, и паспорт твой притащили.
– Да я их в первый раз вижу – мне стало очень неуютно.
– Ну, как мы вам и сказали – печально отметил незнакомый мне человек – Вот так, милейший Денис Витальевич, и бывает. Светило журналистики, человек огромного таланта, но не знает меры в спиртном. Друзей не узнает, коллег не узнает, жену чуть не убил… Лечение нужно, лечение. Так мы его забираем обратно, в профилакторий?
– Алкоголизм страшная вещь – подтвердил Николашин – Забирайте. Документы в порядке, что уж теперь.
Парочка встала с стульев, и один из них, с улыбкой посмотрел на меня –
– Ну-с, Харитон Юрьевич, вот вы и добегались. Пора, пора, там вас уже заждались.
– Не пойду я никуда – вот сейчас меня проняло не по-детски. Мне стало очень страшно – Следователь, не отдавай меня им, очень тебя прошу!
– Беспочвенные страхи, потливость – покачал головой, все так же улыбаясь, человек в пальто – Сейчас еще начнет говорить о том, что мы его убивать будем или на органы пустим.
– Бросаю пить и курить к чертовой матери – сказал у меня за спиной Николашин – Не приведи господь – вот так же.
Как и когда второй из визитеров успел меня перехватить – я так и не понял. Но сразу понял, что я уже не вырвусь. Руки у него были как поручни в троллейбусе – холодные и твердые.
– Вы уж помягче с ним – попросил Николашин – Больной же человек, несчастный.
– «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток» – назидательно сказал улыбчивый, подошел ко мне и резко, до боли, сжал мою верхнюю губу. Рот непроизвольно ракрылся, и он ловко засунул в него что-то вроде резиновой груши – Шекспир, классик. Ладно, мы пошли. Честь имею.
Он приподнял шляпу и, проходя мимо Николашина, ловко сунул ему в карман, стянутый резинкой кругляш купюр.
– Да ладно вам – довольно забормотал Николашин – Я ж все понимаю, не за это же…
– За труды – ответил ему похититель и меня поволокли в выходу.
Меня вывели на улицу, где было холодно и солнечно, но я этого холода почти не ощущал – от страха, которого добавлял мне эрудированный человек в пальто.
– Вот и стоило бегать, а, Харитон Юрьевич? – тихонько говорил он мне, пока мы шли по дорожке, ведущей от здания УВД к воротам – Себе лишние проблемы создали, нам тоже. А так – поехали бы с нами еще тогда, ночью, и время бы сберегли, и жизнь того парня, что мы у машины пристрелили. Финал был бы тот же – но куда быстрее. И для вас куда более оптимистичный.
Нет, это не «Консорциум» – понял я. Им финал мой не нужен, им мое согласие необходимо. А это… Это смертушка моя, без возрождения у надгробия.
– Киф? – выходя из ворот я нос к носу столкнулся с Викой – Господи!
– Ммммммм! – отчаянно замычал я, понимая, что сейчас на моей совести появится еще и смерть Вики, которую прикончат только для того, чтобы она крик не подняла.
Короткий удар – и Вика оседает на снег у ворот, ее глаза закатываются, и она напоминает бумажную куклу, которую скомкали и бросили.
В следующее мгновение, я обнаруживаю, что могу двигаться, мой конвоир тоже летит на снег.
Серега Жилин наносит ему ногой еще один удар, просто-таки вышибающий из негодяя дух, и в этот момент рукав его светло-желтого пуховика набухает красным.
Эрудированный похититель держит в руках короткий нож с матовым лезвием, но у Жилина в руках появляется приблизительно такой же, они стоят друг напротив друга, ловя малейшие движения противника.
– Эй, ребята, вы чего? – к воротам подъехала полицейская машина и усатый сержант удивленно уставился на происходящее у самого УВД – Мишаня, народ совсем уже офигел, ты глянь, поножовщину прямо у отдела устраивают.