– Ну, было бы неплохо, кабы было по-твоему – потупился Герман – Но нет. Просто то, что я у них узнал, они бы при третьем лице мне не сказали, понимаешь? Еле раскрутил, клянусь мамой.
– Слушай, я уже ничего не понимаю – признался ему Колька – Запутал ты меня.
– А вот это плохо – Герман повел носом – О, рыба с пюрешкой, а может даже и с огурчиком соленым. Это хорошо. О чем я? А, да. Ты оперативник, а значит должен думать быстро и факты связывать воедино. Установочной информации у тебя море, вот сиди и думай, на что я там сестричек колол. А я пойду.
– Куда? – страдальчески сморщился Колька.
– Туда – ткнул пальцем налево Герман – Об ужине для нас договорюсь. Мы, Николя, нынче здесь с тобой ночуем. Не знаю, как у тебя, а у меня кишка кишке стучит по башке.
Только полы халата свистнули. Был Герман – и нет его.
Сестрички оказались вполне симпатичные и добрые. Получив от своего начальства подтверждение того, что оперативники заночуют на этаже, они отвели их на кухню, где выдали по тарелке вожделенного пюре с жареной треской и чайник с чаем.
– Не люблю больницы – допил Колька чай и потянулся наполнить кружку еще раз – Но чай тут вкусный.
– Хорош – хлопнул его по руке Герман – Кружку выпил – и шабаш. Мы тут не для разнообразия ночевать будем, а по делу, стало быть, нечего чаем наливаться под горлышко. Тебе приспичит в туалет бежать в самый неподходящий момент, поверь мне. Лучше скажи мне – ты понял, о чем я говорил с сестрами?
– Версии есть, но они все бредовые – признался Колька.
– Хорошо – Герман смаковал парующий напиток – Вот скажи мне, приятель – в чем таком не захочет признаваться местная работница, учитывая специфику этого учреждения? Поверь, младший медперсонал абы чем не проймешь, они все видели и все знают, тем более работая здесь.
– В связи с пациентом? – предположил Колька – Ну, ты понял, о чем я.
– Кто о чем! – поднял глаза к потолку Герман – Нет. Это не приветствуется, но и не запрещается, особенно если не на рабочем месте, не в рабочее время и не за денежку. Да и вообще – у медиков мораль немного другая, понимаешь? У тебя не было медичек?
– Нет – у Кольки и не медичек было немного, чего греха таить.
– Ну, оно и видно – Герман осушил кружку, с печалью посмотрел на чайник и вздохнул – Запомни, юноша, одно из самых страшных прегрешений младшего медперсонала – это сон на рабочем месте, а особенно это касается дежурных. Уснул, не услышал «пи-пи-пи» какого-нибудь прибора – и все. Статья, причем не в трудовой книжке.
– А они уснули – понял Колька.
– Да – подтвердил его слова Герман – Причем каждая из них. Причем приблизительно в один и тот же отрезок времени. Понимаешь?
– Вряд ли это совпадение – заключил Колька.
– Скажу тебе больше – это вообще ни разу ни совпадение. Ответь мне – почему?
– Время смерти! – не сразу, но дошло до Кольки – То, что в заключении экспертизы!
– Молодец, так оно и есть. Третий час ночи. – Герман дурашливо погладил его по голове и протянул ему белую круглую таблетку – Держи аскорбинку, мне ей весь карман набили.
Та сестра, что нынче дежурила, хотела устроить ребят в пустом боксе, но Герман воспротивился. Он засел в какой-то комнате, заставленной шкафами с лекарствами, но зато со стеклянной дверью, за которой было видно и коридор, и пост дежурной.
– Отличная позиция – пропыхтел оперативник, двигая шкаф, за которым он собирался спрятаться – Нам видно все, нас не видно никому. В туалет сходил?
– Сходил – Колька чувствовал себя несмышленышем – Понятное дело.
– Вот и ладно – Герман повозился на полу за шкафом и вздохнул – Да ты не переживай так. Думаешь, со мной или Пашкой по-другому нянчились? Да точно также Загорянский гонял, и точно так же опекал, светлая ему память. Пойми одну простую вещь – у нас здесь не совсем милиция, точнее, совсем не милиция. Если, не приведи господи, я окажусь прав, и придет тот, о ком я думаю, то шатание по коридорам может стать для тебя последней прогулкой в твоей юной жизни.
– А кто придет? – Колька вытянул ноги – О ком ты думаешь?
– Когда придет, тогда и скажу – Герман хмыкнул – Нечего на тебя раньше времени жуть нагонять. Я надеюсь на то, что это вполне себе слабенькая нежить. Главное, когда начнется – следи за стеной, что напротив нас. Кто бы это ни был, тень он отбрасывает.
– Так вроде вампиры во всех фильмах… – возразил ему юноша, но оперативник только хмыкнул, давая понять, что кинематографическая информация – это даже не смешно.
И потянулось время. В коридоре потушили свет, отбегались больные, где-то раздался лютый храп. Колька начал моргать чаще обычного – его потянуло в сон.
– Николло – послышался голос Германа – Держи-ка, а то уснешь.
Темная фигура приблизилась к юноше и вложила ему в руку горошину.
– Это чего? – спросил Колька.
– Витаминка! – прошипел Герман – В рот кидай и не вздумай жевать, сразу глотай!
Колька забросил горошину в рот, почувствовал горечь и привкус хины.
– Это нашей Вики творчество, стимулятор – пояснил через минуту Герман – Теперь часов пять как батарейка будешь. А из чего она их делает – пес его знает, да мне и неинтересно. Есть вещи, которые лучше не знать, во избежание.
В голове у Кольки разом прояснилось, сон как рукой сняло.
– Мощная штука – шепнул он Герману – Если на поток поставить – озолотиться можно.
Герман молчал.
– Я говорю… – снова начал Колька, но его напарник еле слышно сказал –
– Цыыыц! Сестра уснула! Смотри!
Колька высунул голову из-за шкафа и увидел, что дежурная и впрямь уткнулась лицом в стол. Она явно спала.
– Следи – прошелестело из угла, где сидел Герман.
Колька уставился на стену напротив. Стена и стена, желтая, крашеная. Глаза начало слегка жечь, как будто в них мыло попало. И вот тут, моргнув в очередной раз, Колька увидел, как по стене проскользнула тень, длинная, темная, как будто высокого человека в шляпе.
– Там… – шепнул он, но Герман его перебил –
– Вижу, молодец. Все-таки это стриг. Беда.
В коридоре тихонько стукнула дверь, видно таинственный стриг вошел в палату.
– Так, слушай меня, малой – Герман больше не шептал, но говорил негромко – Стоишь за мной, вперед не лезешь, никакой самодеятельности.
– Ага – Колька достал пистолет и щелкнул предохранителем.
– Убери – Герман даже как-то возмутился – Ты идиот? Что ты с ним носишься вечно, как дурень с деревянным яйцом? Там, в палате люди! А если пуля от стены срикошетит? Да и что стригу твои пули? Кабы еще серебряные, а так…
– Как же тогда? – растерялся Колька.