Втащив Валеру под елку, Колька навалился на него сверху и глянул на поляну.
В ярком свете костра было отлично видно все происходящее. Герман и Меланья кружились друг напротив друга, как будто исполняли какой-то ритуальный танец. В руке оперативника поблескивал серебром его нож, бесовка же на первый взгляд была безоружна, странного кинжала у нее уже не было, но это была только видимость. На самом деле ее ногти на обеих руках представляли собой очень большую опасность для Германа, они вытянулись, став чем-то вроде небольших кинжалов и вроде даже как отливали сталью.
Остальные ведьмы уже почти разобрались друг с другом – на поляне лежало штук пять тел в изляпанных кровью и грязью некогда белых рубахах.
Впрочем, еще одна схватка еще продолжалась. В ней участвовали двое – дородная женщина и так понравившаяся юноше молоденькая ведьма с зелеными глазами. Остальные в нее не лезли, только смотрели, как видно тут подобные вещи считались делом личным, происходящим по принципу «Двое дерутся – третий не лезь».
И зря, поскольку куда более крепкая тетка явно брала верх, в какой-то момент она очень ловко сцапала девушку за горло и начала душить, что-то бормоча себе под нос.
Этого Колька никак допустить не мог, он плюнул на приказ Германа, цапнул пистолет и выстрелил в толстуху, метя ей в ногу. Ну да, нарушил все возможные должностные инструкции, сначала надо в воздух шмалять, но тут это никому не поможет. Да и заявление в ССБ вряд ли кто-то писать станет.
Что примечательно – почти попал. Точнее – попасть попал, но не в голень, как метил, а в бедро. Толстуха охнула, и на секунду ослабила хватку, но этой секунды девушке хватило.
Она лихо ткнула пальцами руки противнице в глаза, после же повалила ее на землю и уже сама принялась душить.
Что там было дальше – неизвестно, поскольку внимание Кольки переместилось на Германа. Он умудрился зацепить бесовку, отчего та взвыла голосом, не имеющим уже ничего общего с человеческим, крутанулась на месте, пытаясь достать шустрого оперативника своими когтями и прозевала момент, когда ей на спину прыгнула та самая бабенка, с которой напарники говорили у колодца.
– Режь ее, служивый! – заорала она – Режь!
Герман несколько раз коротко ударил бесовку ножом в живот, при этом женщина орала какие-то невнятные фразы на незнакомом Кольке языке.
Из ран вместо крови у бесовки повалил черный дым, и вроде как даже с языками пламени, она то ли орала, то ли стонала на одной ноте, и продолжалось это до тех пор, пока Герман не резанул ей клинком по горлу, к которому тут же, изогнувшись, как гимнастка, присосалась потерявшая силу ведьма, крайне напоминая ненасытную пиявку.
– Капец – вырвалось у Кольки. Сценка и впрямь была не из приятных.
И тут все кончилось, как-то сразу.
На землю брякнулись кости бесовки – ее тело истаяло в воздухе как дымка, кроме желтого костяка в рубахе больше ничего не было.
Упала и женщина, которая до последнего висела на ее спине. Правда она значительно похорошела за эти секунды и помолодела тоже.
Одновременно с этим встала с уже явно неживого тела противницы молодая ведьма, которой помог Колька. Она была бледна, но явно довольна собой.
Герман же раз за разом втыкал почерневшее лезвие кинжала в землю, громко матерясь.
– Сила ковена! – поднимаясь с земли, громко крикнула очень довольная победительница бесовки, стирая с губ кровь.
– Верность ковену! – дружно ответили ей выжившие участницы шабаша.
– Ученик, вылезай – сказал Герман, вернувший ножу привычный блеск, а потому успокоившийся. Он убрал его в ножны и полез за сигаретами – Все кончилось.
– Ну, служивый, мы квиты – подошла к нему ведьма, явно вернувшая себе силу – Мы получили свое, ты свое. Каждый при своем интересе.
– Да сейчас – хмыкнул Герман – О чем ты говоришь, я не понимаю? Мы тебе силу помогли вернуть, конкурентку убрать, из рабства тебя освободили и власть над ковеном дали. И после этого мы при своем интересе?
– Ладно, чего ты хочешь? – деловито спросила ведьма, глянув на луну – Могу клад показать, хороший клад, чистый, без охраны. Могу зелье дать редкое, еще в позатом веке закрытое. Порчу наведет на кого хочешь, причем без обратного действия.
– Да нет, милая – засмеялся Герман – Это все мне без надобности. Давай так – ты три раза помогаешь мне и три раза моему приятелю, после этого мы в расчете.
– Ох ты, как губешки-то распластал – захохотала стремительно хорошеющая и молодеющая женщина. Ее волосы меняли цвет прямо на глазах, из бесцветных и прямых становясь рыжими и кудрявыми – Смотри, слюной не захлебнись.
– Что ты там про обратное действие говорила? – иезуитски спросил Герман – Ты же опытная, ты же все знаешь.
– Ладно – сдалась ведьма – Прах с тобой. Один раз помогу тебе и один вон тому мальчонке. И все!
– Идет – кивнул Герман – Клянусь Луной, что такая оплата меня устроит.
– Клянусь Луной, что заплачу этот долг – без энтузиазма сказала женщина.
– Луна, мы слышали их слова – нестройно произнесли ведьмы.
– Ну, а мне что теперь делать? – спросила зеленоглазая ведьма, подходя к Кольке, вылезшему из-под елки и волокущего за собой Валеру. Бедолага таки сомлел.
– Да ничего – просопел Колька – парень был худой, но тяжелый – Я тебя просто так спас, ты красивая. Нельзя, чтобы такая красота сгинула со света.
– Даже не знаю – развела руками девушка и посмотрела на товарок – И как быть?
– Влюбился – сказал кто-то из ведьм – Вот потеха!
– Ничего подобного – проворчал Колька, заливаясь краской.
Ничего он и не влюбился, просто понравилась она ему очень. Даже больше чем эта, как ее…
– Не красней – потребовала девушка – Мы, бабы, робких да застенчивых не любим. Или ты этого не знаешь?
– Все, пошли – к Кольке подошел Герман и наклонился над Валерой – А то они начнут сейчас тебе голову морочить. Иной раз и с простыми-то женщинами с ума сойти можно, а уж с этими…
– Ну, тебя-то и из пушки не пробьешь – заметил кто-то из толпы – А мальчонка забавный.
– Подъем – похлестал Валеру по щекам Герман, тот замычал что-то и открыл глаза – Пора, пошли.
– Вам туда – новая хозяйка ковена, окончательно трансформировавшаяся в юную кудрявую красотку, показала на тропинку между деревьев, ее ярко освещала луна – Не сворачивайте с нее и придете куда надо.
– Пока – махнул рукой Герман и первым зашагал по ней, за ним, покачиваясь, последовал Валера, замыкал шествие Колька.
– Стой – ударил ему в спину девичий голос, он развернулся и оказался носом к носу с красавицей-ведьмой.
– Людмила – шепот был на грани слышимости – Мое имя – Людмила.
Губы ощутили сладость ее губ, дыхание перехватило, но уже через секунду все исчезло, заставив Кольку сомневаться – а было ли это вообще?