– Войны не было?

– Она началась между урочищем Серых Скал и Барабосом. В самом Иллирионе гражданской войны не было.

– Значит, смерть Питера все же помогла сохранить мир в его родной провинции.

– Разве я говорил о смерти, после которой душу ждут перерождение и новая жизнь? – изумился Ренди. – Наказание за игры со временем намного суровее. Питер превратился в бестелесного призрака. Он видит окружающий мир, но уже никак не может повлиять на события. И конца этому наказанию не будет.

– А что стало с урочищем Серых Скал? – поинтересовался я.

– Было захвачено Барабосом. Всех этих стран уже давно не существует, их знания утеряны, а чтобы рассказать, почему так получилось, потребуется больше года. Я хотел донести до тебя другую мысль – поступок Питера впечатлил Наставника вовсе не готовностью к самопожертвованию.

– Тогда чем же? – удивился я.

– Среди всеобщего помешательства Питер не побоялся думать иначе, чем большая часть окружающих. Он сумел понять, что грань между патриотизмом и нацизмом там, где ее проводит действующая власть.

– Согласен, его тяга к миру и созиданию восхищает.

– Поэтому я называю этот день Днем несогласных, – Ренди немного помолчал, а потом тихо добавил: – Слышишь, Питер? Я тебя помню.

– Ты не можешь быть тем самым Наставником, – возразил я. – Иначе тебе бы было, ну, очень много лет.

– Конечно нет. – В зеленых глазах Ренди плясали хитрые огоньки. – Это же так выбивается из привычной логики, верно? – Он говорил с сарказмом. – Или могу? Ты точно все знаешь об устройстве мира, потоках энергии и незыблемости времени, а?

Только сейчас я заметил, что мы вернулись к моему дому. Рассказ моего собеседника столь живо стоял у меня перед глазами, что я совершенно не помнил, по каким улицам мы шли.

– Оставляю тебе пищу для размышлений. – Ренди открыл мне дверь подъезда, намекая на то, что на сегодня наш разговор окончен.

Поднявшись к себе, я лег в кровать, но не мог заснуть, все время вертелся и думал о словах Ренди и о гранях: «Действительно, так ли уж велико различие между фанатизмом и борьбой за идею, между патриотизмом и нацизмом? А я? Кем бы был я? Несогласным или одним из толпы? А Ренди? Он рассказывал так, что я почти чувствовал запах крови и видел пуговицы на плаще Питера. Может ли мой новый знакомый на самом деле обладать хоть частью способностей, которыми себя наделяет?»

Все эти вопросы я прокручивал у себя в голове снова и снова. Поспать удалось лишь два часа до звонка будильника, что было очень опрометчиво, так как с утра предстояла поездка в деревню вместе с Борей.

Глава 7
Деревня

Джерри Гарсиа помог Софии снять мокрую от дождя куртку. За прошедшее с начала их сотрудничества время девушка стала ориентироваться в апартаментах писателя, как у себя дома.

– Чай? – предложил Джерри, приглашая гостью в свой кабинет.

– Лучше кофе. – София приветливо улыбалась.

– Без кофе нет жизни? – весело переспросил писатель.

– Точно!

– Тогда прошу к моей новой навороченной кофе-машине, реагирующей на голосовые команды. Последнее приобретение, секретная разработка! – Джерри явно пребывал в хорошем настроении, несмотря на ливень за окном. – Капучино?

– Читаете мои мысли!

– Кофе – одна из немногих гастрономических радостей, которую мне оставили врачи. В моем возрасте соблюдение диеты напрямую влияет на качество жизни. Если я хочу по-прежнему в свободное время валять дурака, а не валяться по больницам, то должен внимательно относиться к своему питанию, хотя порой это непросто. Признаю, мне до сих пор во сне снится ароматная копченая колбаса.

– Эх, сейчас бы чизбургер, да с картошечкой, да с газировочкой, – мечтательно произнесла София.

– И пиццу… – поддержал Джерри.

– И бутербродиков с сырокопченым беконом… Все, у меня сейчас слюни в три ручья потекут!

– Тогда вернемся к нашей теме, – предложил писатель. – Я прочитал присланные вами наброски. Есть правки, но в целом мне нравится!

– У нас получается скорее роман, чем биография.

– Думаю, так будет гораздо интереснее, чем если бы мы стали описывать в подробностях каждый насморк, который мне довелось пережить в детстве. Скажите, София, а как дела в вашем дурдоме?

– Вы про работу? Да все так же. Иногда я жалею, что прошли те времена, когда женщине полагалось сидеть в тереме и вышивать.

– С этого момента подробнее, – подзадорил ее Джерри.

– А что может быть лучше, чем спокойно прясть, шить, болтать со служанками? Каждый день похож на предыдущий, и ты точно знаешь, что тебе делать. И даже мужа не нужно искать самостоятельно. Насколько я знаю, тогда этим вопросом занимались старшие в семье, избавляя девушек от необходимости глупо флиртовать, а потом гадать или позвонит, не позвонит.

– У вас есть парень? – поинтересовался писатель.

– Нет. Вряд ли мне когда-нибудь хватит выносливости пройти так называемый конфетно-букетный период.

– Почему?

– На меня по жизни западают одни хиппи, которым дарить девушке цветы или водить ее в кино кажется чем-то скучным и устаревшим. Вместо этого зовут сразу прыгать с парашютом или ехать во Владивосток на машине, а то и на ночную экскурсию по промзонам Подмосковья. А еще говорят, что мужчины любят лежать на диване! Я была бы рада встретить такого домоседа, но не случается. Что бы не говорили феминистки, женщина строит карьеру не потому, что делает такой выбор, а потому, что у нее выбора нет.

– Понимаю. Я в вашем возрасте жалел о том, что в выборе профессии меня предоставили самому себе, вместо того чтобы сказать: «Будешь поступать в такой-то ВУЗ, потом пойдешь работать ко мне на фирму, я тебя всему научу». Устраиваться в этой жизни самому далеко не так весело и романтично, как показывают в комедиях.

– В вашем случае все в итоге хорошо закончилось, – напомнила София.

– Да, и, будьте уверены, я ценю, что имею, – согласился писатель.

– В прошлый раз мы остановились на вашей поездке в деревню, – напомнила девушка.

– Верно! – оживился Джерри. – Это один из таких эпизодов, которые не забываются, даже если нахлынут одновременно склероз, маразм и болезнь Альцгеймера. Итак, начнем…

* * *

Удивительно, но когда спишь всего два часа, да и то некрепко, встаешь относительно легко, хотя при этом тебя преследует неприятное ощущение в глазах, будто туда попал песок. Пока не выспишься, оно не пройдет. В среду я поднялся на полчаса раньше, чем прозвонил будильник, успел плотно позавтракать и спокойно собраться. Сначала я хотел поехать в «масленку» на своей машине, но Боря меня отговорил, предупредив, что моя легковушка может завязнуть по дороге так, что придется вызывать трактор.