От стройки регенератов отделяла бетонная стена, но безопаснее себя от этого я не чувствовал.
Томильчик наконец забрался наверх, и кран начал спуск платформы. Шум от движения платформы привлек внимание регенератов к стройке, где мы прятались.
Неожиданно один из них заметил что-то в нашей стороне и, издав крик, переходящий на визг, побежал в сторону бетонного забора. Следом за ним побежали и другие, сначала двое – те, кто были рядом, а потом и целая толпа вырвалась из-за угла и потекла нескончаемым потоком. Обнаженные сильные сосредоточенные люди бросились на штурм забора с неукротимой мощью.
Вот уже над забором показалось лицо одного из регенератов. Несколько турелей мгновенно среагировали и с трех позиций поразили цель, взорвав его голову, словно спелый арбуз.
Через минуту та же самая голова, абсолютно без ран, появилась снова, а следом за ней и еще с десяток регенератов влезли на ограждение.
– Переходим на смешанный огонь! – скомандовал глава охраны.
Все охранники открыли шквальный огонь. Свист пуль смешался со всплесками электромагнитных импульсов.
Регенераты начали падать замертво с обеих сторон забора, правда те, что падали за забор, вскоре снова возвращались живыми и здоровыми.
Шустрик подошел ко мне.
– Посмотри, семеро одинаковых, – он показал пальцем в сторону семи абсолютно голых женщин, похожих друг на друга, как капли воды. – Как такое вышло?
– Наверно, попала под гранату или орудийный снаряд. На части разорвало, а наниты, не разбираясь, восстановили каждую часть до целой особи.
– А те, кого мы убили пулями с электромагнитным импульсом, почему они возвращаются? Ведь их наниты должны были разрушиться от импульса…
Тут не выдержал Денис.
– Слушай, Шустрый, ты, похоже, конец света за компьютерными играми пропустил. По телевизору же крутили без остановки всю информацию. Кого мы убиваем, регенераты заражают заново нанитами, и те снова оживают.
Количество регенератов все прибывало. Теперь они окружили ограду вокруг стройки плотным кольцом и лезли без остановки под яростным огнем охраны и турелей. Гильзы нескончаемым дождем посыпались на бетонное основание здания.
– Нужно отступать, мы не продержимся до окончательного спуска платформы, – сообщил Тимофей.
– Активируйте электромагнитный импульс! – приказал я и направился к месту, куда должен был скоро спуститься подъемник.
– Но, босс! Это же убьет всю внешнюю линию обороны!
– Исполняйте, – скомандовал я, не оборачиваясь и не сбавляя шага.
– Черт, – выругался Тимофей и, подойдя к входному шлюзу здания, набрал пароль на пульте управления. – Так, всем! После импульса незамедлительное отступление внутрь! Все замуровать и ждать внутри нашего возвращения!
Денис и Максим, с выражением полного неодобрения на лицах, стали приближаться, но я лишь пренебрежительно дернул головой, всем видом давая понять, что свое решение менять не собираюсь.
Послышался командный голос Тимофея.
– 5… 4… 3… 2… 1… импульс!
Вдруг невыносимо резкий звук болезненно хлестнул по слуху всех оборонявшихся. У многих пошла кровь носом, нескольких человек вырвало. Однако большинство продолжали стрельбу уже без поддержки турелей. Толпа регенератов постепенно начала редеть. Они все еще лезли за заграждение, но, поймав пулю, уже больше не поднимались.
К моменту, когда опустился подъемник, со всеми регенератами вокруг было покончено, и охрана стояла, уже не стреляя, а лишь охраняя периметр и ожидая, когда мы начнем подниматься.
Тимофей тоже подошел к месту спуска платформы подъемника и достал рацию.
– Томильчик… Черт, рации хана. Хорошо хоть шлюз защищает от импульса основное строение.
– Заряд был рассчитан так, чтобы не повредить ничего внутри и чтобы не достать до вертолета. Хотя есть и минусы – радиус поражения был не велик. Скоро регенераты будут здесь, и вся эта свалка оживет. Радует одно – они слишком глупы, чтобы дожидаться нашего возвращения, – сказал я.
– Отличная речь, босс, – сделал презрительное лицо Денис. – Только нашей обороне хана! Это последний полет вертолета, до него мы просто больше не доберемся, если придется начать эвакуацию! Хотя, с другой стороны, мы вряд ли вернемся из этого путешествия.
– А куда отступать? Пока через десять лет наниты сами не деактивируются, лучше сидеть под землей, благо подрывную деятельность они еще не освоили, а ногтями шлюз не процарапаешь, – парировал я, в душе понимая, что поступаю безответственно по отношению к другим.
Все четверо взошли на платформу, и начался подъем.
– Бедный Томильчик, – неожиданно заволновался об операторе подъемного крана Максим.
– Там недельный запас непортящейся еды, а мы к вечеру вернемся, – ответил я.
– Вот чем ты мне всегда нравился – это своим оптимизмом, – съязвил Денис. – Где же твоя любимая присказка: «Это плевое дело, риска ноль, а светит по вагону денег»?
– Если мы не вернемся, Томильчику хана, – подытожил Макс.
– Если мы не вернемся, всем здесь хана. Нужно еженедельно перезапускать энергосистему комплекса, а она активируется только по сетчатке глаза хозяина, – прокомментировал Тимофей. – Только поэтому я здесь вместе с вами.
– Ну и сука ты, Призрак, хотя чему я удивляюсь, – пробурчал Денис.
– А вы меня берегите, – зло улыбнулся я.
– А может, тебе глаз вырезать и никуда не лететь? – осведомился Кабан.
– Там еще пароль вводить, – ответил я, – но не переживай, я умирать не собираюсь, у меня там внутри дети остались.
– Смотрите! – крикнул Максим, указывая вдаль.
Все посмотрели в ту же сторону, куда и Шустрик. Нескончаемые толпы регенератов шли отовсюду по направлению к стройке.
– Это выстрелы их привлекли. Боже, да им нет конца, их тысячи, а может и миллионы! – остолбенел начальник охраны.
Наконец, платформа поднялась до крыши.
Наша команда сошла на взлетную площадку, где стоял вертолет. Вся округа была как на ладони. Словно живые реки по улицам ходили толпы регенератов.
Глубоко вдохнув свежий воздух, я чуть не опьянел от кислорода.
Единственный плюс от существования регенератов – это полное отсутствие пыли и вредных примесей в воздухе, именно из этого самовоспроизводились наниты, а заодно и регенерировали людей. По крайне мере, так было изначально. Правда, теперь, когда все вышло из-под контроля и вредных примесей не осталось и в помине, регенераты пожирали все органическое, и не только. Все, кроме людей, потому как программа им это запрещала. Все, что можно было отгрызть и съесть, шло в дело, а уж наниты потом применяли все это по максимуму для поддержания своего носителя.