Настоящих родителей своих я не знал, а приемные как-то не очень обо мне заботились. Приемная мать помешалась на религии и сначала сутками напролет пропадала в храме, а потом и вовсе ушла в монастырь. Приемный отец с ней развелся почти сразу после моего усыновления и с тех пор почти не появлялся, то путешествуя по миру, то уходя в запой.
В школе особыми дарованиями я не блистал, кое-как вытянув ее на тройках. Однако я все-таки очень постарался и сумел поступить в университет, правда и там себя особо не показал. Дернулся на первом же курсе по наивности в депутаты и, естественно, без денег проиграл. Пробовал начать бизнес, но не потянул конкуренции и налогов.
Отсутствие каких-либо талантов, нужных связей и даже денег я компенсировал обидой на весь мир и гипертрофированными, ничем не подкрепленными амбициями. С черной завистью относясь ко всем, кто был хоть в чем-то успешнее меня, я искал в победах окружающих неоправданную благосклонность к ним судьбы. В меня не верили ни учителя, ни знакомые, считая посредственностью, каких много. Но чем меньше они меня ценили, тем больше я искал способов поверить в себя.
Шли годы, но я никак не менялся внутри, оставаясь все тем же обиженным на жизнь парнем. Внешне я старался этого, конечно, никак не показывать. Напротив, к тому времени я уже выглядел вполне успешным и уверенным в себе человеком. Двенадцать лет усиленных занятий боксом и силовым троеборьем плюс достаточно крепкий, хотя и не очень честный, бизнес – все это благополучно маскировало мою ранимую душу и комплексы.
Безусловно, я был труслив и ленив или, как сейчас принято говорить, недостаточно мотивирован. Чтобы компенсировать свои недостатки и как-то выжить, я без жалости кидал себя в самую пучину событий и, оказываясь в сложном положении, обычно выходил из любой передряги еще более сильным.
Случались, конечно, и казусы. Злобная вселенная вела себя в соответствии с теми представлениями, которые о ней сложились у меня в голове, и периодически готовила ловушки. Например, все мои благородные попытки ведения честного бизнеса разбились о суровую реальность еще в самом начале.
То государство прижимало, то конкуренты, то собственные сотрудники или партнеры подставляли, сводя все мои труды на нет и периодически подводя меня к грани финансового краха.
Порой отчаяние просто убивало меня, но я снова и снова находил силы начать все заново.
Со временем я все-таки нашел свои способы выживать в этом мире хищников и даже понемногу начал в нем преуспевать.
Пожалуй, переломным моментом стало обнаружение собственного дневника, каким-то образом написанного мной будущим. Он не дал мне выигрышных номеров лотереи, но показал, что моя жизнь не бессмысленна, что мне уготовлена особая миссия. Правда, ее исход меня не совсем устраивал. Поэтому передо мной стояла двоякая задача: с одной стороны, следить, чтобы до определенного времени события не менялись, ведь иначе все предсказания теряли смысл, а с другой стороны – быть готовым в нужное время действовать, чтобы финал получился не таким, каким он описан в дневнике.
Окрыленный тем, что описанные мною же события сбывались, я почувствовал способность к тому, чтобы постепенно изменять не столько окружающий мир, сколько самого себя. Пусть и не быстро, я все больше и больше заставлял себя быть последовательным в достижении собственных целей. Самодисциплина и планирование стали моим новым идолом. У меня появились свои четкие внутренние правила и конкретные задачи в жизни.
Конечно, избавиться от старых привычек было нелегко. Многократно срываясь и кляня себя потом за это, я все-таки постепенно менялся. Однажды, вновь почувствовав после очередной неудачи, что теряю всякую надежду, я взял нож и, глубоко процарапав им кожу, на правой руке написал: «Клянусь победить». Было больно, хотя из дневника я знал, что после попадания под поезд это амбициозное заявление просто бесследно исчезнет. Но тогда эта боль стала мне напоминанием о моем решении…
Очередной важной вехой моей жизни должен был стать момент, также описанный в дневнике, но точной даты его я не знал, ведь там он был подан лишь как смутное видение прошлого. Как я ни ждал, ни готовился к нему, он все равно оказался для меня неожиданностью…
В тот день я включил расслабляющую музыку и плавно погрузился в теплую приятную воду небольшого, с разноцветной подсветкой джакузи. Жена сегодня отбыла в гости к родственникам, видимо, посовещаться, как меня обобрать при разделе имущества. И хотя официально мы еще были женаты, я знал, что угрозы о разводе не голословны.
Сейчас мне было приятно хоть немного насладиться покоем и одиночеством. Удивительно, но сегодня не нужно было наконец никуда спешить и решать бесконечные рабочие проблемы. Не было необходимости держать оборону от инсинуаций жены, которая всячески пыталась спровоцировать конфликт, втайне лелея надежду, что я ее ударю и тогда меня можно будет обобрать по максимуму. Но я держался, и это бесило ее еще больше.
Меня радовало, что наконец-то выдался редкий день покоя и неспешных размышлений.
Однако, не успел я даже немного расслабиться, как пронзительно заверещал сотовый телефон. Тяжело вздохнув, я вылез из ванны и, оставляя за собой влажные следы, пошел к телефону.
Судя по фото, которое высветил дисплей, звонил мой напарник Максим, единственным недостатком которого было затягивание и удорожание любых поручаемых ему проектов. Правда, с моим мнением готовы были поспорить многие из наших общих знакомых и наверняка назвали бы более длинный перечень его вредных черт. Но для меня они не имели особого значения. Не любил я никого осуждать, так как знал за собой, пожалуй, и большее число недостатков.
Нажав клавишу ответа, я заговорил с Максимом:
– Надо же, кто на связь вышел! Где ты был? Сто раз тебе звонил!
– Телефон разрядился…
– Да-а-а? Сколько тебя знаю, столько прошу купить автомобильную зарядку. Это что, суперэксклюзив? Непозволительная роскошь?
– Завтра куплю.
– Не верю я тебе, ну да ладно. Что там по земле? Все осмотрел? Стоит она хоть чего-нибудь?
– Да, тебе понравится. Давай подъезжай. Сам посмотришь.
– А до завтра не подождет? – с надеждой спросил я, заранее понимая, что мой отдых на сегодня закончен.
– Подождет, в принципе. Но лучше приезжай. Не сомневаюсь, что это то, что тебе нужно.
– Хоть недалеко от центра?
– Ну не совсем… Жду тебя у старого аэропорта.
– Так это ж конец города!
– Говорю тебе, увидишь – обалдеешь.
– Если не обалдею, голову тебе оторву – за то, что такой отдых мне испортил.
Быстро переодевшись и даже не высушив волосы, я сел в машину и поехал на встречу с Шустрым.
Приехав к старому аэропорту, я потом еще долго трясся по дороге, следуя за старой, облупившейся машиной Максима по закоулкам, чертыхаясь и проклиная себя за то, что ввязался в это безнадежное дело.