– Ты о чем?
– Ты знаешь, Саша, о чем я. Оставив службу после той клеветы, что на меня повесили, я приобрел свободное время, оно дало возможность присмотреться к тому, что происходит. И я, поверь, не один такой. У меня появилась связь с группой влиятельных людей, неравнодушных к происходящему. Мы понимаем, что если не сделать что-то незамедлительно, то потом будет поздно. Мы потеряем свою планету, а может, и вообще перестанем существовать.
– Что, кто-то почувствовал, что теряет власть? – усмехнулся я.
– Не ерничай, просто подумай об этом. Твоя помощь очень бы помогла в борьбе с ними.
– Скажу прямо: мне это не интересно. Хотя было бы любопытно узнать, чем таким я мог бы вам помочь?
– Только ты можешь помочь нам добраться до этих «чужих». И мы сможем с ними покончить.
– Чужих… Интересное определение… – я ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен. – К сожалению, у меня и так проблем навалом, чтобы влезать еще и в это.
– Просто подумай! Дело уже не в деньгах и обманутых вкладчиках… – Зверев догнал меня и сунул свою визитку. – С твоими надсмотрщиками мы могли бы тебе помочь.
На этом мы разошлись.
Встреча отбила у меня желание оставаться здесь, и я повернул в обратную сторону.
13 сентября 16:40
Москва
Штаб
После прогулки я вернулся в штаб – там кипела работа. Или это мои подчиненные виртуозно создавали видимость бурной деятельности.
С тоской посмотрев на кипу бумаг с отчетами, которые нужно было срочно отослать в Рим, я решил еще немного отдохнуть, прикрывшись от собственной совести просмотром новостей.
В мире продолжал твориться полный кавардак. Дешевая энергия и столь же дешевая пища, еще на уровне декларативных заявлений и первых оценок экспертов, перевернули экономики многих стран с ног на голову. Нефтяные компании, равно как и аграрные, теряли в стоимости своих акций. Промышленность была на грани коллапса – с появлением новых технологий многие производства мгновенно устарели без всякой надежды на возврат прежних позиций.
Предприятия сразу же приступили к массовым увольнениям, создавая себе подушку безопасности сокращением расходов на персонал. Биржи и банки были повержены в полнейший хаос. Как следствие, резко возросла преступность.
Яркой новостью было то, что на территории Израиля в водах Красного моря был выловлен неизвестный древний артефакт. Нечто, похожее на короб, снаружи обитый чистым золотом, длиной немного менее полутора метров и шириной около шестидесяти сантиметров. В результате первого анализа установили, что под слоем золота находка состояла из древесины акации и имела возраст около трех тысяч лет, однако на ней не было обнаружено никаких повреждений. Найденный предмет не поддавался вскрытию ни одним из доступных ученым инструментов. Ни один бур не мог углубиться внутрь более чем на полсантиметра.
Нашедший себе политическое убежище в Израиле российский бизнесмен Александр Быстров изъявил желание профинансировать строительство в Иерусалиме церкви, где будет храниться данная реликвия. В качестве основы проекта был выбран вид разрушенного римлянами храма, так называемого Дома Святости.
Оторвавшись от новостей, я расстроенно посмотрел на пачку графиков референдума, которые вел. Даже с учетом всех моих идей дело шло из рук вон плохо. Ни о каких десятках тысяч подписей пока и речи быть не могло. Благодаря тотальному контролю над гражданами, который получило руководство страны после распыления умной нанопыли, подобные акции становились невозможными в принципе.
Евгений был прав: не было в нашей кампании «фишки». И если Тимур после своей короткой войны с Японией был нам скорее на руку как опасная альтернатива разрозненному миру, то мой двойник приобретал все большую актуальность в глазах мировой общественности, обещая бесплатный мир и благоденствие.
Плюсы, конечно, тоже можно было найти. Торговый центр под землей уже работал, на поверхности – вовсю строился, агитационная сеть медленно, но начинала расти… Но тут не все было гладко. Со слов Максима, российские службы госбезопасности, похоже, начинали всерьез интересоваться моим предприятием – слишком уж крупная сделка для малоизвестного инвестора.
Дел было невпроворот. Но я, хотя и выпил кофе, был не в состоянии думать и продолжил смотреть новости в интернете. Неожиданностью стал для меня визит в Россию моего двойника, лишенного гражданства. Как ни странно, Тимур, еще недавно изгнавший его и Светлану из страны, согласился на переговоры.
Проблемы намечающейся безработицы и неслыханные по массовости и размаху выступления антиглобалистов под девизом «Чужие – убирайтесь прочь!» стали, на взгляд журналистов, предпосылкой для этой встречи.
Зазвонил телефон, оторвав меня от новостей. Номер почему-то не определился.
– Здравствуй, Саша, – я узнал голос полковника Зверева.
– Ну и чем обязан твоему звонку? – ответил я, не скрывая неприязни. – Виделись недавно, и я вроде не намекал, что интересуюсь продолжением беседы.
– Кажется, мы можем быть полезны друг другу.
– Ваша война с «чужими» меня мало волнует.
– А интерес спецслужб к твоей персоне волнует?
– Это что, шантаж?
– Напротив, у меня еще остались связи в спецслужбах, и надежные источники достоверно сообщают, что твоя деятельность их сильно заинтересовала.
– И что ты хочешь от меня?
– В органах безопасности, как и во всем мире, сейчас противостояние. Старая гвардия против людей Тимура. Не будет Тимура, его людей зачистят. Тогда я смогу вернуться к работе, а тебя оставят в покое.
– Ой ли?
– Ну я же не сдал тебя до сих пор.
– Скажу прямо: больше доверяю Тимуру, чем тебе… Хотя ему я тоже не особенно верю…
– Только подумай. Если мои люди немного задержат твоего двойника, то ты, пользуясь своим сходством с ним, сможешь пройти на встречу и заложить бомбу. Потом под любым благовидным предлогом уйдешь. Небольшой взрыв, и мир свободен от пришельцев, а ты – от спецслужб.
– Прям так просто?
– Ты ведь сейчас работаешь на Пьетро? Новый мировой экономический союз, и все такое…
– Не понимаю, про что ты…
– Мы уже знаем, что Тимур и Светлана – лица не из нашего мира. Уйдут они, и останется, лишь твой двойник. А он, хотя вроде бы и такой правильный, но уж больно своими действиями на христианского антигероя походит. Будет для твоего Пьетро враг, против которого можно всех верующих поднять.
– Ты как-то все странно разложил, такие мысли ко мне не приходили…
Я повесил трубку и, обдумывая разговор, подошел к окну.
Предложение было слишком рискованным, но, если бы все «чужие» исчезли, думаю, мне было бы намного спокойнее…