Подойдя к крайним в группе кораблям в восточной части рейда, Флинт острожно вынырнул на поверхность под носом крупного корабля и прислушался. На палубе тишина. Только плещется вода возле борта. Острожно стал взбираться вверх, стараясь не шуметь. Добравшись до планширя, прислушался. Нет, все тихо. Выглянув над фальшбортом и убедившись, что рядом никого нет, осторожно опустил на палубу две зажигательных мины, привязанные к тонкому штерту, чтобы случайным стуком не выдать себя. Убедившись, что дело сделано и его никто не заметил, стал спускаться обратно. Взрыватели мин сработают через десять минут. Времени вполне достаточно, чтобы проделать все остальное.
Скользнув в воду, Флинт дал знак, что все нормально, и перерезал якорный канат специальной электропилой, входящей в джентльменский набор подводных кладоискателей. Пригодился все таки инструмент! Больше на поверхности делать было нечего. Пловцы разделились на группы по два человека и стали резать якорные канаты один за другим. Это привело к тому, что корабли стали дрейфовать по ветру и начали наваливаться на стоящих под ветром соседей. Началась паника, никто не мог ничего понять Крупный корабль, выбранный в качестве брандера, также вломился в эту кучу-малу, так как отдать второй якорь на нем никто не успел. И тут полыхнуло…
Парусник в закрытой акватории не только очень стеснен в свободе маневра, но еще и при столкновении с другим парусником их снасти зачастую так перепутываются, что распутать их непросто. Особенно в темноте. И сейчас группа кораблей, стоящих на ветре, навалилась на стоящих под ветром и образовала жуткую мешанину. И в этом скопище дерева, пеньки и парусины неожиданно вспыхнуло яркое пламя, причем с наветренной стороны. Пожар быстро разгорался и перекинулся на ближайшие корабли. С берега удивленно смотрели на то, что творилось на рейде, и ничего не понимали. Ведь не прозвучало ни одного выстрела! Четыре небольших корабля, стоявшие самыми крайними под ветром, вовремя сориентировались и обрубив якорные канаты, попытались уйти от разгоравшегося огромного костра. Однако маневрировать ночью под парусами в тесной бухте, лишенной каких-либо светящихся маяков, занятие для экстремалов. В итоге все четверо вылетели на мель, так как не смогли в темноте обнаружить фарватер. Остальные же, стоявшие на рейде, представляли из себя сцепившийся клубок, в центре которого все сильнее разгорался пожар. Подводным диверсантам помогал ветер, прижимавший тех, у кого якорные канаты были перерезаны к тем, у кого они остались целы. А спутывание снастей такелажа и невозможность парусника дать ход в такой ситуации лишь усугубляли картину. В условиях все более прогрессирующей паники экипажи даже не думали бороться с пожаром, это было физически невозможно. Кое где все же сумели спустить шлюпки, но большая часть просто прыгала за борт и пыталась достичь спасительного берега вплавь. Благо, он был недалеко. Убедившись, что образовавшаяся куча-мала горит надежно и команды в панике удирают на берег, Флинт дал команду возвращаться. А то, скоро начнут рваться крюйт-камеры одна за другой. Не хотелось бы находиться неподалеку в этот момент. Четыре скутера с диверсантами проскользнули в глубине мимо огромного костра на рейде, и так никем и не обнаруженные, вышли из бухты через проход Гран-Пас, в который вошли совсем недавно. Позади полыхало то, что совсем недавно наводило страх на всех моряков в Карибском море. А виновники всего этого, оставаясь невидимыми и неслышимыми, уходили от бухты Бастер все дальше и дальше, где их ждала "Аврора".
Как раз начало светать, но на рейде уже и так было светло, как днем. Горящая куча-мала начала потихоньку дрейфовать в сторону подветренного берега бухты. Очевидно, либо все якорные канаты перегорели или оборвались, либо оставшиеся несколько якорей уже не могли удерживать такую массу и стали ползти по грунту. Тут как раз и раздались первые взрывы — огонь наконец-то добрался до пороха в крюйт-камерах. Горящие обломки взлетали на большую высоту и бухту заволокло дымом. На берегу было видно множество людей, которые не понимали, отчего это произошло…
За всем этим губернатор острова Тортуга месье Бертран Д'Ожерон ошеломленно наблюдал с квартердека "Песца" в компании с Леонидом и его офицерами, время от времени комментирующими происходящее. Ковальчук и Тунгус, которым больше пока нечего было делать, выполняли функции кинооператоров, запечатлевая на видеокамеры для истории уникальные кадры принуждения Тортуги к миру. И суть была в том, что месье губернатору заранее рассказали, что именно должно произойти. Не объяснили только, каким образом это будет обеспечено. Наблюдая исподтишка за французом, Леонид понял, что "клиент дозрел". Наглядная демонстрация имела колоссальный успех.
— Как видите, месье, мы не собираемся воевать с Францией. Не покушаемся также на жизнь и имущество жителей Тортуги. Хотя могли бы не оставить тут камня на камне. Мы же лишь уничтожаем пиратские посудины, так как не потерпим их дальнейшее присутствие в нашем море. Прошу извинить меня за столь необычный метод, но по иному убедить бы Вас не получилось. Сейчас Вас доставят обратно на берег в целости и сохранности, а Вы передайте всем наше предупреждение — пиратства в этих водах мы больше не допустим. Хотите торговать — пожалуйста. На Тобаго и Тринидаде вам всегда будут рады. Но знайте, что если Тортуга продолжит оставаться пиратской базой, и Вы выдадите еще хоть одно каперское свидетельство для действий против Испании, то я приду сюда снова. И я не буду гоняться по джунглям Сен-Доменга за каждым отдельным бандитом, а приду сюда и уничтожу Бастер с Кайоном, где идет скупка награбленного и пираты получают все необходимое. И буду приходить каждый раз, если это не возымеет действия и вы не угомонитесь. Потому, что для меня нет разницы между пиратами и их пособниками. Так и напишите своему королю. Думаю, он поймет, что торговать с нами ему гораздо выгоднее, чем воевать.
— Но месье Кортес, ведь практика выдачи каперских свидетельств существует уже много лет и каперов нельзя считать бандитами в полном смысле этого слова!
— Месье Д'Ожерон, оправдания разбою быть не может. Вы знаете, что творили Ваши соотечественники во главе с Франсуа Олоне в Маракайбо? Если бы сюда пришли испанские каперы и устроили бы то же самое, то я уверен, что Вы бы изменили свое мнение. Другой вопрос, что Испания не хочет идти на такой шаг и создавать узаконенных разбойников. Поэтому считайте, что практике каперства в водах Нового Света пришел конец. Мы не будем делать различий между бандитами в законе и просто бандитами, а будем топить их там, где встретим. Любой бандит, попавший в наши руки живым, будет либо повешен, либо сдохнет на принудительных работах. Никаких выкупов ни за кого мы брать не будем. И отныне на всем пространстве от Гудзона до Ла-Платы это правило будет действовать неукоснительно. Так и передайте всем, кого увидите…
Когда совершенно обалдевшего от ночных приключений губернатора отправили на берег, снабдив весьма и весьма солидной суммой в испанских песо за нанесенный "моральный ущерб", Леонид отдал приказ по эскадре — следовать на Тринидад. Операция по возвращению Ямайки и наведению порядка в Карибском море успешно завершилась. Вызвав по радио Форт Росс, рассказал о последних событиях и поинтересовался ситуацией. Карпов, срочно вызванный в радиорубку, ехидно спросил.