Гостой с сомнением качнул головой:
– Что-то никак не пойму тебя, брате. Чего мыслишь-то? То пристанем к кому-нибудь, то погодим, опасно. В лесу-то тоже не больно весело – не замерзнем, так волки сожрут или тати лесные нападут, убьют, ограбят.
– Да что с нас брать-то? Убить – да, могут, но вот грабить – никакого для татей толку.
– Вот, благодарствую, брат, утешил!
Братья так и не уснули уже до утра, все смотрели на зарево, а как рассвело, затушили костер да пошли ближе к реке. Где-то чуть в отдалении, на излучине, вдруг услыхали чьи-то громкие крики.
– Кажись, тонет кто-то? Верно, угодил в полынью.
Переглянувшись, парни схватили лыжи и бросились вниз, к реке, над которой клубились разносимые ветром клочья черного, противно пахнущего гарью, дыма. Горел, горел Данпарстад, гордая столица готов! Может, именно оттуда угодившие в полынью люди и спасались. Ишь, барахтались: сани, лошадиная голова, какой-то черноголовый мужик… нет, вроде – двое. И вокруг – никого! Только черная вода да зловеще сверкающие на солнце осколки льда.
– Держись, человече!
Пока братья бежали, один из утопающих уже ушел на дно, остался лишь черноголовый… Суетливо размахивая руками, он пытался выползти на лед, да тот обламывался, резал ладони до крови острыми своими краями.
– Перун, Перун, помоги, боже! – поднимая морозные брызги, громко орал попавший в нешуточный переплет мужик.
Не того бога молил, куда лучше б Велеса. Тот, может, и помог бы – все ж таки водяной, а так… Перунгромовержец нынче, по зиме, далеко, молниями не бьет, не грохочет. Поди, докричись его. А Велес – он, может, вот тут, под водой, рядом.
– Держи-и-и-ись! – с разбегу упав на лед ничком, чтоб не провалиться, братья один за другим подползли к полынье, бросили утопающему лыжи…
Тот, завидев нежданную подмогу, принялся барахтаться с удвоенной силой и вот, наконец, уцепился-таки за протянутую Боричем палку. Подтянулся, выполз брюхом на лыжу… лед снова затрещал, выгнулся.
– Тише ты, тише, – закричал Борич. – Так вот, на лыжине, и ползи. Да не спеши же!
На миг затихнув, утопавший осторожно продвинулся на вершок… еще на один… на локоть… на два…
Братья старательно тянули его за палку.
– Немного уж осталось, терпи, – приговаривал сквозь зубы Гостой. – Руками не вороши, и встать не пытайся… Оп! Теперь – можно.
Ощутив наконец под собой надежную твердь, спасенный поднялся на ноги и перевел дух:
– Ну, парни! Век за вас всех богов молить буду.
– Ла-адно. Давай-ка лучше костер разведем… Или лучше пойдем к нашему, здесь недалече. Тебя как человече, звать-то?
– Арним, – «человече» неожиданно приосанился. – Арним из Данпарстада!
Братья скептически переглянулись:
– Это не твой город горит?
– Бывали в нем пожары и похлеще.
Спасенный оказался тощим и сутулым парнем, выглядевшим чуть старше Борича, с длинными спутанными волосами цвета воронова крыла, с черными же усиками и небольшой бородкой. В левом ухе парня поблескивала крупная золотая серьга, на обеих руках серебрились браслеты. Одежда тоже была под стать – длинная темно-зеленого цвета туника из тонкой дорогой шерсти, теплый овчинный кожушок мехом наружу, на ногах – мягкие кожаные сапожки.
Еще раз поблагодарив спасителей, Арним внимательно посмотрел вдаль.
– Идем, идем, – Борич хлопнул его по плечу. – Погреемся у костерка, а то совсем тут замерзнем. Мы ведь тоже водицы схватили.
– Костерок – это хорошо, – Арним говорил, как все жители Данпарстада, мешая словенскую речь с готской. – Только, похоже, он мне может и не понадобиться.
– Странные речи ведешь, – покачав головой, Борич присмотрелся и закусил губу, увидев несущихся по льду реки всадников. – А ну-ка, брате, пойдем отсюда.
– Не бойтесь, – дрожа от холода, успокоил спасенный. – Это мои добрый друзья. Они щедро отблагодарят вас. Чего вы хотите? Золота? Серебра? Или, может быть, доброе оружие, богатая одежда?
– Одежда бы теплая не помешала, – радостно закивал Гостой. – А ты, я вижу, не из простых, парень.
Всадники меж тем приблизились – десяток дюжих молодцов на сытых выносливых конях, все оружны – мечи на перевязях, секиры, копья. Подбитые куньим мехом плащи, беличьи шапки, а на том, что скакал впереди – целый малахай. Судя по виду – готы… или словене, но не гунны, уж точно.
– Ты что-то задержался, Арним, – осадив коня, язвительно бросил тот, что в малахае, с вытянутым каким-то лошадиным лицом и светлой, заплетенной в две куцые косички, бородкою, торчавшей, словно спиленные у бодливой коровы рога. – Благородный Вальдинг ждать не будет.
– Я спешил! – спасенный принялся суетливо кланяться, залебезил, похоже, уже не обращая никакого внимания на невысохшую свою одежду, уже начавшую покрываться хрупкой ледяной корочкой льда. – Я спешил, клянусь Воданом и посохом святого Лаврентия. – Если б не эта проклятая полынья…
– Что? Видали, парни, он еще и оправдывается! Или… ты хочешь сказать, что тот, кого ты нам вез, утонул? Арним совсем ссутулился и снова задрожал, как видно, не от холода – от страха.
Остальные всадники уже обступили спасенного и его спасителей и гарцевали вокруг, нехорошо посматривая на всю троицу.
– Никакие они ему не друзья, – взяв брата за руку, с тревогою прошептал Гостой.
Борич запоздало дернулся… нет, не убежишь! Не успели.
– Может, ты специально подстроил все это дело. Полынью и все прочее. Просто не хочешь отдавать долг!
– Клянусь тебе, благороднейший Вульфар, всеми богами…
– Помолчи… – потеребив «рогатую» бороденку, Вульфар со смехом оглянулся на своих воинов. – Помните, как наш друг Арним проиграл в кости своего самого лучшего раба, медника?
– Да-да, я ведь и вез вам медника, но он, увы, утонул, а я вот – выбрался с помощью богов и вот этих славный парней…
Вульфар прищурился и нетерпеливо махнул плетью:
– Думаю, вместо медника мы привезем торговцу тебя!
– Торговцу? – Арним непонимающе хлопнул глазами.
– Ну да, – кивнул «благороднейший Вульфар». – Славный Вальдинг, наш господин, намеревался отдать этого медника мне, а я – выгодно продать его известному тебе купцу Хаиму бен Заргазе, который стоит сейчас с караваном у Киева перевоза. Твой медник – это мой раб! И, раз ты говоришь, что он утонул… сам же его и заменишь! То-то удивится купец, верно, парни?
Воины гулко захохотали.
– Так что собирайся, друже Арним, в рабство. Не все тебе в торговых прихлебателях быть! Тем более и Данпарстад горит… покуда еще снова отстроится.
Взмолясь, спасенный бухнулся на колени:
– Возьмите все! Вот эти браслеты, кольца…