Возьмём другой пример: если поставить четырёхдюймовый стакан рядом с шестидюймовым стаканом, то четырёхдюймовый стакан будет казаться ниже, чем шестидюймовый. Если же поставить шестидюймовый стакан рядом с восьмидюймовым, то шестидюймовый стакан, который раньше казался «высоким», теперь станет «низким». Точно так же «левое» имеет смысл только при сравнении с «правым», ночь — при сравнении с днём, а тепло — с холодом. Таково краткое объяснение того, что в буддийском учении обычно называют относительной реальностью: речь идёт об уровне переживания, определяемого различиями.
Как я понял в результате бесед с разными учёными, способность проводить различия развилась в нас как орудие выживания. Бесспорно, существует польза от умения различать ядовитые и съедобные растения и плоды. Точно так же было бы весьма полезно отличать то, что может служить нам пищей, от того, что может съесть нас самих!
Люди реагируют на этот процесс проведения различий довольно сложным образом, как с биологической, так и с психологической точек зрения.
Со строго биологической точки зрения, для любого акта восприятия требуется три основные составляющие: органы чувств, например глаза, уши, язык и кожа; объекты чувств, например цветок; и способность обрабатывать сигналы, получаемые от органов чувств, и реагировать на них. Органы чувств, области мозга и связи между ними складываются в первую очередь из клеток, называемых нейронами. Человеческий мозг состоит из миллионов нейронов, многие из которых организованы так, что образуют структуры, имеющие отношение к обучению, памяти и эмоциям. Взаимодействие между этими структурами может быть очень сложным.
Скажем, вы смотрите на цветок, если точнее — на красную розу. Это объект, или то, что на научном языке называют раздражителем. Когда вы смотрите на розу, определённые клетки в ваших глазах сначала замечают этот предмет, состоящий из совокупности красных предметов, закруглённых наверху и некоторым образом заострённых внизу, где они соединяются с длинным зелёным предметом, который может быть усеян зелёными округлыми предметами с выступающими более тёмными острыми предметами. Этот образ передаётся через группу клеток, составляющих волокно, или нить, которая образует зрительный нерв, передающий зрительную информацию из глаза в зрительную кору, область мозга, ответственную за упорядочивание раздражителей, воспринятых с помощью зрения.
Получив эти зрительные раздражители, зрительная кора посылает «срочную телеграмму» в таламус, область мозга, состоящую из группы клеток, расположенных вблизи самого центра мозга, где поступающая от органов чувств обильная информация «расшифровывается», прежде чем будет передана в другие области мозга. Интересно, что таламус — древнегреческое слово, означающее «спальня», то есть оно подразумевает место, где, как известно, зачастую ведутся тайные разговоры.
Когда информация из зрительной коры передаётся в таламус, она идёт по нескольким направлениям. Одна часть поступает в лимбическую систему — тот уровень мозга, который в первую очередь отвечает за различение боли и удовольствия, определяет эмоциональные реакции, а также предоставляет основу для обучения и запоминания.
В истолковании этой информации и в её запоминании особенно важную роль играют две важные структуры, расположенные в этой области мозга. Одна из них — миндалина, небольшое, миндалевидной формы скопление нейронов, определяющее эмоциональное содержание переживания. Если, например, вам доведётся уколоться об один из этих «тёмных острых предметов», возможно, вы воспримете этот «красный предмет, состоящий из совокупности красных предметов» как «плохой» или «неприятный». Другая структура — это гиппокамп, нечто вроде склада для пространственных и временных элементов памяти. Он обеспечивает содержание, смысл переживания, позволяя нам помнить, например, где и когда мы увидели розу впервые.
Одновременно интимный разговор, протекающий в спальне таламуса, передаётся далее в новую кору — самый верхний слой головного мозга, который нейробиологи считают областью, занятую в первую очередь выполнением аналитических функций. Это та область мозга, где мы начинаем узнавать, как именовать ту или иную вещь, как различать те или иные модели и формулировать понятия, — именно там мы определяем «красный предмет, состоящий из совокупности красных предметов» как розу. Кроме того, в этой области происходит модуляция воспоминаний и эмоциональных откликов, рождённых в лимбической области, — одни сглаживаются, а другие становятся более интенсивными.
Хотя описание этого процесса занимает довольно долгое время, все контакты между тысячами клеток, составляющих наши органы чувств и различные нейронные структуры мозга осуществляются в долю секунды, занимая меньше времени, чем щелчок пальцами. И мозг реагирует почти мгновенно, давая толчок высвобождению таких химических соединений, как кортизол, адреналин, дофамин и эндорфины, которые, распространяясь по организму, уменьшают или увеличивают частоту сердечных сокращений и изменяют наше настроение. В то же самое время устанавливается ряд связей между органами чувств, структурами мозга, жизненно важными органами и железами, представляющими собой нечто вроде мгновенно передающей сигналы сети, которая, говоря простым языком, составляет внутреннюю «карту» красной розы.
Другими словами, на самом деле мы не видим собственно красную розу, но, скорее, получаем понятие о ней. Это понятие зачастую обусловлено широким спектром факторов, в том числе обстоятельствами нашего первоначального переживания, воспоминаниями и ожиданиями, хранящимися в различных участках мозга, изменениями, могущими произойти при последующем переживаниями, и, что, возможно, более важно, разницей между воспринимающим (мной) и воспринимаемым (розой).
Отличительная особенность «я» как сущности, в основе своей отдельной от, скажем, розы, сама по себе есть внутренний образ, проистекающий от взаимодействий между разными нейронными структурами и другими системами организма. В наши ранние годы этот образ может быть довольно смутным. Но, по мере взросления, наше внутреннее чувство «я» как того, что отлично от «не я», становится более отчётливым, точно так же, как и разница между приятным и неприятным, желанным и нежеланным. Кроме того, мы выделяем нечто вроде «нейтральной» зоны, где у нас нет твёрдого решения, как относиться к нашему переживанию. Точно так же, как люди упорядочивают архивы, бумаги, фотографии и другие вещи, раскладывая их по разным папкам и коробкам, мы раскладываем свои переживания по воображаемым «полкам» и «коробочкам».
Из моих бесед с людьми, сведущими в различных научных дисциплинах, становится ясно, что существует некоторая разница во мнениях относительно того, как, когда и почему появляются эти коробочки. Однако, по всей видимости, современные философские школы сходятся в том, что коробочка «я» начинает формироваться при рождении, когда младенец отделяется от тела матери и начинает воспринимать жизнь как самостоятельное существо, сталкиваясь лицом к лицу с внешней и внутренней средой, которая не всегда предсказуема.
Нами, как и младенцами, движет тяга к комфорту, особенно в форме пищи и тепла, а также неприязнь к дискомфорту, например к чувству голода, холода или влажности. Иногда нам комфортно, а иногда нет. Коробочка «я» может в этот период быть не слишком прочной или определённой — или даже выразимой, если не считать плача, срыгивания, лепета или улыбки, — однако в приятных и неприятных переживаниях коренится возможность обнаружить коробочку «не я», а также другие коробочки: «хорошее», «плохое» и прочие.