Мы любим, когда у человека приятная на взгляд, ощупь и обоняние кожа. И не напрасно. Кожа – первичная зона контакта. Любого. Поэтому тот, кто имеет психологические проблемы с коммуникацией, обязательно ощутит это на своей коже. Неприятие «грязных мыслей», например о любви, обернется угревой сыпью. Мелкий фурункулез – уже настоящая трагедия контакта, нам совершенно не нравится то, к чему мы прикасаемся, и потому начинаем страдать. Не проще ли уйти, бросить, восстать? Полный разрыв со «всем миром» выдаст активное шелушение кожи. Наши претензии и высокомерные пожелания по поводу контакта грозят обернуться заболеванием витилиго. Пожалуй, стоит жить чуть-чуть попроще, и тогда не придется во всем видеть лишь лужи да грязь в ожидании большой и блестящей жемчужины. Аллергия – общий знаменатель отторжения человека от естественной среды. Ее проявление укажет тонкое место, где оборвался мостик контакта человека с тем, что его окружает. Надуманная жизнь предполагает особые стерильные условия. Можно не сомневаться, что страдающие тем или иным аллергическим заболеванием работники вряд ли пойдут «в мир» – они там уже не приживутся. А потому с особым усердием они будут поддерживать свою искусственную микросреду.
Воспаление миндалин и ангина – сигнал организма о том, что мы «заглатываем» что-то не свое и к тому же весьма опасное. Если не реагировать на указанные симптомы, то рискуешь невзначай приобрести «троянского коня» для себя и своего бизнеса. Одним словом, нужен срочно взвешенный аудит проделанных шагов, что-то в них не так безопасно, как хотелось бы думать. О неприятной и опасной ситуации нас заблаговременно предупреждает нос. Его «закладывает» именно тогда, когда мы суемся не в свои дела, о чем позже начинаем горько сожалеть. Человек с хроническим тонзиллитом – явно не в своей тарелке. Его деловым прогнозам вряд ли стоит доверять. Пусть вначале приведет в порядок свой нос. А может, он давно уже лишь делает вид, что работает на вас? Вот и выдает организм двойную игру.
Приступ мигрени – также сигнал о ситуации, которую обычными методами уже нельзя распутать. Те, кто страдают височной болью, явно попали в какой-то неразрешимый тупик и лихорадочно ищут выход, которого в их системе координат, скорее всего, нет. Понадобятся некие кардинальные и открытые шаги, но отнюдь не очередной хитроумный пасьянс – страдать и далее от жуткой головной боли, глотая пачками анальгетики.
Слабительное люди принимают не из-за того, что не совсем удачно все смешали в своем желудке во время очередной трапезы. Запоры, увы – наказание за скуповатость, меркантильный прагматизм и агрессивное упрямство. Нужно делиться и иногда принимать в расчет волю и желание других. Говорят, еще легчает после искренней исповеди. Видимо, так.
Пожалуй, приведенных примеров достаточно, чтобы убедить читателя в том, что психоанализ болезней просветит нашу натуру далеко не с лучшей стороны. И к сему нужно быть готовым. А еще лучше – попытаться изменить себя до того, как болезнь станет очевидной и неуправляемой. Характер, который ей сопутствовал, – в наших руках. И тогда «психологическое досье» по болезни может оказаться в чужих руках, мягко говоря, дезинформацией. Это куда более прогрессивный путь, нежели упрямо скрывать от себя самого то, о чем недвузначно сигнализирует болезнь. Так что, будьте здоровы!
Пошел новый русский по грибы и заблудился. А тут еще и мобилу потерял. Призадумался, как-то ведь надо выходить. И тут вспомнил:
– Ау, что ли?!
Современный анекдот
– Козьма, что значит: кердыкнулся?
– А то, что не думавши и по-глупому сие значит…
Козьма Прутков «Побасенки на скамеечке»
Слово «БэТээР» звучит, ну прямо, как…
Психофонологические изыски
Особое примечание: все фамилии-слова выбраны автором в совершенно случайном порядке, без всякой на то преднамеренности.
И напоследок немного экзотики из арсенала «психоаналитического модерна». Речь пойдет о психофонологии, что в переводе на общепонятийный смысл означает расшифровку «звуковой программы» вашего имени, фамилии, прозвища, ну а в целом, любого слова или словосочетания. Согласитесь, слова «бора» и «лагуна» звучат совершенно по-разному и ассоциируются у нас с совершенно разными образами. Явно не похожи по звучанию и звуковой модальности слова «эскорт» и «гольф». Люди, способные к образному восприятию, согласятся, что ничего не означающие слова «бимер» и «бумер» отложат в нашем подсознании несколько различные ассоциативные «картинки» (звук «и» – протяжный, контактно сливающийся с предыдущим и последующими звуками, а вот «у» – устремление вглубь, проникновение в суть, который, как воронка, втягивает в глубину соседствующие звуки). В итоге «бимер» звучит пронзительно, активно и навязчиво, но несколько поверхностно, как будто вширь, а вот «бумер» – нечто основательное, проходящее препятствия, как бур, и пытающееся достигнуть какой-то метаморфозы (звук «м»).
Психофонология как раз и пытается определить особенности воздействия фонограммы слова (не важно, услышанное «в живую» или прочитанное с помощью глаз) на наше подсознание. Мы все живем в мире звуков, слов, названий (теперь еще брендов и слоганов), и их программирующее влияние на нас, вполне возможно, похлеще нежели, скажем, цвет и форма. От последних легче абстрагироваться. (Это легко доказать: отключите звук у телевизионной рекламы, и она тут же потеряет львиную долю своей убедительности. Небывалый ренессанс радио FM также тому подтверждение.) «Правильный» выбор названия в звуковом варианте воздействия вызовет у слушателя (он же покупатель, партнер, избиратель, работник и т. п.) нужный и заранее просчитанный побудительный импульс, образ или ассоциативную связь. Все, цель достигнута, фонограмма слова сделала свое дело.
Впрочем, дело точно таким же «макаром» можно и завалить. Например, выпустив в оборот качественную элитную водку под названием «ЭРИК» (совпадение с именем прошу считать случайным) и предварительно проведя мощную пиар-кампанию по ее продвижению. Поверьте, через некоторое время марку придется закрыть. Все дело в том, что звуковая психограмма «ЭРИК» несет достаточно много заявительной агрессивности (слог «ЭР-»), а вот суффикс «-ИК» – привносит сюда же некий уничижительный (так и хочется сказать: несерьезный) оттенок с вопрошанием: «Как бы схитрить или словчить?». Психофонограмма звукосочетания «эрик» лишена какой бы то ни было щепетильности, стеснительности или неуверенности. Но с другой стороны, в ней нет и в помине того свойства, что определяется как элитарность. Придется как минимум сменить целевую группу покупателей. Название «Эрик» гораздо больше подойдет для слабоалкогольного напитка для тинэйджеров и, простите, «мальчиков-мажоров». Либо ту же водку следует существенно понизить качественным и ценовым рангом, продавая ее в недорогих забегаловках. Впрочем, можно предложить ее как «элитную» для буфетов масс-медиа и шоу-бизнеса – должна пойти, хотя и в несколько другом позиционировании.
Возьмем еще один вариант: «ШТУРВАЛ». Например, компания по продвижению брендов решила так обозвать массовый крепкий напиток. Ассоциативный ряд, казалось бы, весьма и весьма неплох: уверенность, лидерство, некая «непотопляемость», предложение брать бразды управления в свои руки и т. д. Но так лишь в самом поверхностном слое нашего восприятия этого слова. Штурвал – всегда ответственность, риск и опасность, которую желательно было бы всячески избегать. Все дело в корневом слоге «ШТУР…». Шипящий звук «ш» архетипно воспринимается как безусловный сигнал тревоги и повышенного внимания. В сочетания со звуком «т» образуется к тому же жестко-твердая и атакующая пара «ШТ-» (только ни миг произнесите или представьте, например, слово «штырь»). Последующая звуковая пара «-УР» добавит ощущение активного проникновения во что-то или куда-то (звук «у»), причем с постоянной готовностью к отражению нападения или проявления своих ударных качеств (звук «р»). В общем, звуковой слог «ШТУР» бросает вызов и требует серьезного, даже очень серьезного и ответственного погружения в дело или процесс, т. е. воспринимается почти как грозное предупреждение: «Не можешь – не берись!». Слог «-ВАЛ» куда более мягкий и хотя тоже требует вовлечения, но уже гораздо более в честолюбивом и заявительском плане. Это также некий провоцирующий вызов, но уже в стиле честолюбивой подначки: «Ты сможешь обуздать вал?». К слову, человек по фамилии «ВАЛев», будет, несомненно, запрограммирован на непрерывное подтверждение успеха, покой и безмятежность ему вряд ли будет сниться. Но вернемся к товарно-потребительскому позиционированию марки «Штурвал». Видимо, для расслабления этот напиток совершенно не годится. Не получится его удачно презентовать как праздничный и торжественный. Для престиж-марки название также не подходит: преуспевающему лидеру не совсем будет приятно на подсознательном уровне чувствовать некий вызов, проблем даже у победителей тоже хватает. Во время бизнес-переговоров и деловой коммуникации также не совсем уместна тревожная жесткость данного звукового ряда. Будет доминировать одна парадигма, да и та в раздражающем стиле. Что остается? Активизация подсознания потребителя по типу, простите, «вздрючки по необходимости». «Штурвал» почти идеально подойдет как «водка на производстве для рабочих и низшего управленческого звена». Еще для социальных маргиналов околачивающихся в забегаловках, чтобы дешево и сердито почувствовать себя после полутора стаканов «у руля». Казалось бы, все. Но… можно кардинально спасти положение, создав, например, не водку, а особую настойку с добавлением иммуностимуляторов и психоактиваторов, т. е. напиток, который действительно, несмотря на вызов, позволит крепко держать «штурвал» своего дела и своей бизнес-миссии. Крепкий напиток «Штурвал», позиционирующийся как «энергетик», сможет резко расширить свою потребительскую аудиторию прежде всего за счет делового класса. Сценарий такого промоушна вполне может сработать. Идею подсказывает сама фонема слова.