Перспективам Четвертого крестового похода был нанесен тяжелый удар в мае 1201 года, когда Тибо Шампанский, которому было двадцать с небольшим лет, заболел и умер. Общее лидерство перешло к аристократу из Северной Италии Бонифацию Монферратскому, братья которого Вильгельм и Конрад имели внушительную «крестоносную родословную». Когда крестоносцы начали собираться в Венеции, сразу стала очевидной проблема. К середине лета 1202 года прибыло только 13 тысяч воинов. Крест приняло намного меньше франков, чем предполагалось, а из тех, кто все же вступил в ряды крестоносцев, многие предпочли отправиться на Восток из других портов — например, из Марселя.
Даже собрав все доступные средства, лидеры крестоносцев не смогли наскрести нужную сумму. Венецианцы выполнили свою часть сделки — флот был построен, однако им все еще не было выплачено 34 тысячи марок. От неминуемого краха экспедицию спасло вмешательство венецианского дожа Энрико Дандоло. Иссохший, наполовину слепой восьмидесятилетний старик, неуемная энергия и живой характер которого опровергали его возраст, превосходно разбирался в войне и политике. Он всегда стоял на страже интересов венецианцев. Дож предложил компенсировать долги крестоносцев и отправить собственные войска в Левант, если только крестоносцы сначала помогут Венеции победить ее врагов. Согласившись на эту сделку, Четвертый крестовый поход свернул с пути, ведущего на Святую землю.
Довольно скоро экспедиция разграбила город Зара, расположенный на побережье Далмации, — это был давний политический и экономический соперник Венеции. Иннокентий был крайне раздосадован, услышав об этом нападении, и его реакцией стало отлучение от церкви всего Крестового похода. Сначала этот акт неодобрения — крайняя духовная санкция из всех, имевшихся в распоряжении папы, — казалось, остановил кампанию. Но Иннокентий весьма неразумно принял раскаяние французских крестоносцев и позднее отменил их наказание (хотя венецианцы, не пытавшиеся получить прощение, остались отлученными от церкви). К этому времени среди крестоносцев стали раздаваться голоса несогласных, подвергавших сомнению направление, которое приняла экспедиция. Некоторые франки даже нашли возможность отбыть на Святую землю. Но большинство, однако, осталось с Бонифацием Монферратским и дожем Дандоло.
Когда добычи, полученной при захвате города Зара, оказалось недостаточно, Крестовый поход повернул к Константинополю и Византийской империи. Оправданием для столь необычного решения стал план крестоносцев восстановить права «законного» наследника Византии принца Алексея Ангела (сына свергнутого императора Исаака II Ангела), который затем расплатится с Венецией и финансирует поход на мусульманский Ближний Восток. Но на деле все обстояло не совсем так. Греки уже давно сдерживали амбиции венецианцев, желавших занять господствующее положение в средиземноморской торговле. Дандоло рассчитывал, по крайней мере, посадить на трон «ручного» императора, но, возможно, он имел в виду и другие, более обширные планы. Определенно дож не стал бы возражать, если бы Крестовый поход направился на Константинополь.
В общем, экспедиция позабыла о своей «священной» цели — возвращении Иерусалима. После короткого наступления существующий императорский режим в июле 1203 года был сброшен, причем ценой малой крови для греков, и Алексей был объявлен императором. Но когда выяснилось, что он не может выполнить свое обещание оказать щедрую финансовую помощь латинянам, отношения быстро испортились. В январе 1204 года Алексей был свергнут (и впоследствии задушен) членом соперничающего семейства Дука, получившим прозвище Мурзурфл, или Насупленные Брови (из-за его выдающихся бровей). Несмотря на собственную отчужденность в отношениях с последним императором, крестоносцы восприняли его свержение как переворот и назвали Мурзурфла тираном-узурпатором, которого следует убрать. Обеспечив себя, таким образом, веской причиной для военных действий, латиняне приготовились к полномасштабной осаде византийской столицы.
12 апреля 1204 года тысячи западных рыцарей ворвались в город и, несмотря на клятву крестоносцев, подвергли христианское население насилию, а город — разграблению. Великолепие Константинополя было уничтожено, город лишился своих величайших сокровищ, среди которых были такие священные реликвии, как Терновый венец и голова Иоанна Крестителя. Дож Дандоло захватил впечатляющую бронзовую статую четырех лошадей и отправил ее в Венецию, где она была позолочена и установлена над входом в базилику Святого Марка — как знак триумфа Венеции. Она по сей день остается в церкви.
Участники Четвертого крестового похода так и не отплыли в Палестину. Вместо этого они остались в Константинополе, основав новую латинскую империю, которую назвали Романия. Подражая византийской практике, ее первый суверен Бодуэн Фландрский 16 мая 1204 года надел украшенное драгоценными камнями облачение императора и был помазан на правление в монументальной базилике Святой Софии — духовном центре греческого православного христианства. А по другую сторону Босфора — в Малой Азии — уцелевшая греческая аристократия создала собственную империю — в Никее — и стала ждать возможности отмщения.
И современники, и ученые нашего времени задавались вопросом, что подвигло участников Четвертого крестового похода направиться к древней столице Византийской империи. Было выдвинуто предположение, что отклонение от маршрута было выражением растущего недоверия и антипатии, свойственных отношениям между крестоносцами и Византией в XII веке. Все же некоторые участники Второго крестового похода обдумывали возможность нападения на греческую столицу, а во время Третьего крестового похода был насильственно захвачен Кипр, византийский протекторат. Некоторые авторы даже намекали, что экспедиция в действительности была частью сложного антигреческого заговора, и захват Константинополя с самого начала был тщательно спланированной намеченной целью. Это представляется маловероятным, поскольку все предприятие с самого начала характеризовалось явным отсутствием эффективной организации.
На самом деле Крестовый поход был пущен по этому курсу плохо подготовленным договором с Венецией и почти наверняка дошел до стен Константинополя благодаря череде незапланированных прагматических решений и общих отклонений. Возможно, речь не шла о претворении грандиозного плана, но вместе с тем нельзя утверждать, что кровавый захват Константинополя латинянами не устраивал венецианцев и не содействовал амбициозным желаниям некоторых лидеров крестоносцев.
Экспедиция также подтвердила полный провал проекта «папского Крестового похода», так долго вынашиваемого Иннокентием III. События показали, что Иннокентий был не в состоянии навязать свою волю из Рима. В июне 1203 года, узнав об изменении маршрута Крестового похода и его движении к Константинополю, Иннокентий написал его лидерам и строго запретил нападать на христианскую столицу, однако на его запрет не обратили внимания. Затем в какой-то из периодов до ноября 1204 года Иннокентий получил письмо от нового латинского императора Бодуэна, возвещающее о захвате византийской столицы. Послание Бодуэна, очевидно, содержало изрядно облагороженную версию событий и представляло захват как величайший триумф христианства. Несмотря на прежние опасения, папа сначала возликовал. Создавалось впечатление, что по воле всемогущего Господа восточная и западная церкви теперь объединились под римским правлением и что с основанием новой латинской империи левантийские крестоносные государства теперь получат свежую помощь и активную поддержку. Только позднее он узнал подробности о кровожадной алчности, проявленной крестоносцами при захвате Константинополя, и его радость сменилась отвращением и презрением. Он отозвал свое первоначальное одобрение и назвал исход экспедиции позорной карикатурой. [337]