Говорят, что в последующие годы Ширкух продолжал строить планы вторжения в Египет. К 1167 году курд собрал армию для свержения Шавара. Теперь он действовал независимо, и, хотя Нур ад-Дин отправил вместе с ним нескольких военачальников, эмиру явно план не нравился. В походе принял участие быстро возвышающийся при дворе Дамаска племянник Ширкуха Юсуф ибн Айюб, которому в ту пору исполнился двадцать один год. Известно, что юноша был любимым партнером Нур ад-Дина при игре в поло. Вероятно, он участвовал в сражении при Хариме в 1164 году, и в следующем году был назначен шихне (shihna), что соответствует современному начальнику полиции. На этом посту он приобрел репутацию строгого приверженца законов и, возможно (в этом вопросе свидетельства менее надежные), вымогателя денег у проституток.
В январе 1167 года Ширкух повел свое войско через Синайский полуостров. Оказавшись перед лицом столь серьезной угрозы, Шавар снова обратился за помощью к христианской Палестине, в отчаянии пообещав франкам астрономическую сумму — 400 тысяч золотых динаров. Амори в феврале отправился в Египет, который опять стал полем боя между мусульманской Сирией и Утремером. Две стороны сошлись в марте в ничего не решившем сражении в районе Аль-Бабайн — в пустыне к югу от Каира, а Юсуф позже проявил способности командира во время осады Александрии, но ни франки, ни сирийцы так и не смогли одержать решающую победу.
Ширкух вернулся в Сирию, ничего не добившись. Шавар остался у власти, и происшедшие события лишь укрепили франкское влияние в регионе, так как Амори согласовал с визирем новый договор, по которому франки получали ежегодную дань в размере 100 тысяч динаров, а в Каир назначался латинский префект и вводился латинский гарнизон. Так Египет попал в зависимость от Иерусалима. Только Нур ад-Дин и не думал наказывать верного курда за эту неудачу. Он поручил Ширкуху командование гарнизоном Хомса, а Юсуфу ибн Айюбу даровал земли вокруг Алеппо. Тем самым эмир Дамаска явно желал перенаправить энергию этих курдских командиров на сирийские дела, держа их рядом, чтобы вовремя пресечь слишком сильное стремление к независимости.
Эта ситуация вполне могла закончиться полным крахом египетских амбиций Ширкуха, если бы Амори не переоценил свои возможности. В течение нескольких лет король пытался установить более тесные контакты с Византией и обеспечить участие греков в совместном вторжении в Северную Африку. Первые плоды его дипломатических усилий стали видны в конце августа 1167 года, когда он женился на племяннице императора Мануила Марии. Были составлены подробные планы совместного похода, и Вильгельм Тирский был отправлен королевским посланником в Константинополь, чтобы окончательно обговорить условия. Но к моменту его возвращения осенью 1168 года Амори уже начал действовать. Король решил, что справится и без греков, и, значит, не надо будет делить египетские богатства с Мануилом. Не удовлетворенный положением дел, Амори захотел завоевать Нил. При устном одобрении госпитальеров он в конце октября вышел из Аскалона, чтобы внезапно атаковать Бильбейс. Город пал 4 ноября, и франки устроили жестокое разграбление города, убивая жителей, почти никого не щадя.
Но после этой первой победы латинское наступление потеряло темп. Возможно, Амори надеялся, что внезапное жестокое нападение сломит египетское сопротивление, но на деле предательство франков — они нарушили перемирие с Каиром — и шок из-за их ничем не сдерживаемой, необоснованной жестокости в Бильбейсе усилили сопротивление мусульман, живших в долине Нила. Что еще хуже, король замедлил темп наступления, возможно не сомневаясь в готовности Шавара сдаться. Поэтому Амори позволил себе задержаться, рассматривая предложения переговоров и обещания новой дани. На деле вся стратегия иерусалимского короля в конце 1168 года была основана на неверном расчете. Уверовав, что события 1167 года вбили клин между Каиром и Дамаском, он подумал, что Шавар, лишенный союзников, окажется уязвимым. Амори недооценил дипломатическую гибкость визиря и амбиции Зангидов.
Когда франки атаковали Египет, Шавар принялся отправлять одно за другим послания к Нур ад-Дину с мольбами о помощи, и, несмотря на свои прежние опасения относительно вовлечения в североафриканские дела, эмир откликнулся быстрым и уверенным решением. К началу декабря 1168 года сирийский экспедиционный корпус в полном составе — 7 тысяч всадников и много тысяч пехотинцев — собрался к югу от Дамаска. Ширкух получил общее командование, денежные средства в размере 200 тысяч динаров и полное финансирование казной снаряжения армии. Но чтобы ограничить возможности курда, склонного к независимым действиям для собственной выгоды, Нур ад-Дин также отправил ряд других доверенных военачальников, в том числе турка Айн ад-Даула. Несмотря на родственные узы, Нур ад-Дин, судя по всему, очень доверял племяннику Ширкуха Юсуфу ибн Айюбу, которого, очевидно, пришлось убеждать в необходимости вернуться на Нил — его преследовали неприятные воспоминания об осаде Александрии. Когда до Амори дошла информация о том, что Ширкух идет через Синай во главе огромной силы, латинянин пришел в ужас. Поспешно собрав свои войска в Бильбейсе, Амори в конце декабря выступил в пустыню, надеясь перехватить сирийцев раньше, чем они успеют соединиться с Шаваром. Но он опоздал. Разведчики донесли, что Ширкух уже переправился через Нил, и, рассудив, что он окажется перед многократно численно превосходящим его противником, Амори принял трудное и унизительное решение вернуться в Палестину с пустыми руками. [164]
Наконец Египет находился перед Ширкухом, и он, не теряя времени, постарался развить свой успех. В первые дни января 1169 года Шавар отчаянно пытался вступить в конструктивные переговоры, но фундамент его политической и военной поддержки оказался непрочным. Политика союза с франками, которая включала совершенно непопулярный, даже скандальный шаг — открытие Каира для латинских солдат, — потерпела полный крах. Ширкух представлял суннитскую Сирию, традиционного врага шиитов-Фатимидов, но для многих в египетской столице он тем не менее был предпочтительнее, чем христиане Иерусалима, и 10 января халиф аль-Адид явился лично, чтобы выразить свою поддержку курду. Спустя восемь дней ничего не подозревающий Шавар выехал на переговоры в лагерь Ширкуха, но по пути подвергся нападению Юсуфа ибн Айюба и еще одного сирийца — Юрдика. Через несколько часов визирь был убит и его голова отдана халифу. Однако даже теперь успех сирийцев не был окончательным. Въехав в Каир, где его ожидало назначение новым министром Аль-Адида, Ширкух был встречен разъяренной толпой. Оказавшись в лабиринте узких улочек старого города, он, как утверждают современники, испытал страх за свою жизнь. Но Ширкух соображал быстро и сумел перенаправить неуправляемую толпу на разграбление дворца Шавара, в результате чего добрался до дворца халифа в целости и сохранности.
Теоретически возвышение Ширкуха до поста визиря Фатимидов утвердило власть Зангидов в Нильском регионе и возвестило новую эру мусульманского единства, в которой Алеппо, Дамаск и Каир могли объединить усилия для ведения джихада против франков. Современные мусульманские источники указывают, что, по крайней мере, публично Нур ад-Дин восславил достижение Ширкуха, приказав, чтобы о его «завоевании Египта» объявили по всей Сирии, хотя, вероятно, эмир и испытывал сомнения в будущей лояльности своего человека. На самом деле истинные намерения Ширкуха так никогда и не стали явными, поскольку спустя два месяца он умер.