Не дожидаясь окончания банкета, Вадим Сергеевич решился и прозрачно намекнул Ульяне о возможности продолжить вечер в более интимной обстановке.
– Если вы меня приятно удивите?.. – не отказалась переводчица, намекнув ухажёру на то, что тому надо ещё постараться. Тут в голове у Вадима Сергеевича и возник авантюрный план показать девушке свой загородный дом. Вообще-то он хотел, чтобы круг знающих про его сбывшуюся мечту о собственном дворце был как можно уже и статуснее. Но в данном случае Вадим Сергеевич решил сделать исключение, потому что сейчас у него не существовало большей мечты, чем сблизиться с пышущей молодостью восхитительной Ульяной!
Предупредив охрану по телефону, что приедет не один и чтобы подготовили дом и баню, Вадим Сергеевич отпустил водителя, и сам сел за руль большого последнего из культовой линейки «Мерседеса» с затенёнными стёклами. Выпитое за вечер шампанское не слишком беспокоило: машину с такими номерами не останавливали ГАИ-шники. Вадим Сергеевич всю дорогу шутил и хотел казаться активнее и моложе своих пятидесяти двух лет.
Открывая перед гостьей двери нескромного загородного пристанища, он был уверен, что маленький дворец, построенный по его личному проекту, не оставит её равнодушной. К его большой радости так и вышло: дом произвёл нужное впечатление на Ульяну. Вечер только «обещал быть», а Вадим Сергеевич уже чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
– У меня от вас кружится голова, – признался он, поставив поднос с угощением на низкий журнальный столик у камина и присаживаясь на соседнее кресло. – Вы такая…
– Какая? – Девушка взглянула на него с интересом.
– Такая очаровательная, Ульяна!
Гостья отвлеклась от созерцания огня и с улыбкой смотрела на чиновника.
– Спасибо вам. Мне так хорошо и уютно здесь, – тихо произнесла она. – А главное – спокойно.
Ах, эти глаза! В голове Вадима Сергеевича пронеслась невозможная по своей смелости и глупости мысль: а что если бы Ульяна стала хозяйкой всего этого?! Он представил её на месте своей стареющей, но даже не пытающейся сопротивляться этому жены и подумал, что идея не такая уж и неосуществимая. Ведь ради чего он всю жизнь делал карьеру, унижался перед сильными мира сего, шёл на сделки с совестью и с Законом, совершал подлоги в документах на продажу государственных земель, рисковал, обманывая людей, беря взятки и платя мзду выше, клевеща на коллег, списывая и уводя не по назначению бюджетные деньги? Только ради таких вот часов и минут с самыми лучшими на свете женщинами! Ради их любви! А теперь самая лучшая из них сидела возле камина в его кресле, в его доме рядом с ним! И она могла бы стать его законной женой. Чего ещё было желать? Дети уже выросли. Старшая дочь – сверстница Ульяны…
Видение померкло. Он со вздохом прогнал остатки яркой иллюзии, посчитав разницу в возрасте – двадцать семь лет. Это уж слишком…
– Если бы мы встретились раньше… – ещё раз вздохнул он с сожалением.
– Что вас смущает? – Она подняла руку и погладила его по седеющей голове. – Вы ещё так молоды и сильны…
Он поймал её лёгкую изящную ладонь, прижал к губам и стал целовать красивые длинные пальцы, запястье, локоток, пробираясь выше и выше, нашёптывая:
– Спасибо вам, Уленька… Спасибо!..
– За что? – тихо рассмеялась девушка, поддаваясь его ласкам.
– За этот чудесный вечер!.. Вы не представляете, что вы сейчас… для меня… сделали!..
– И что же я сделала? Перестаньте, Вадим Сергеевич… Тут, наверное, камеры понаставлены?
– Нет тут никаких камер! Зовите меня просто – Вадимом… – выдохнул он, продолжая осыпать поцелуями руку. – Я будто только сейчас проснулся! Я хочу жить!..
– Жить? – В голосе девушки он услышал непонятную грусть и посмотрел на неё.
– Вас что-то беспокоит?
– Нет. Просто… слишком хорошо. – Она отобрала руку, откинулась на спинку кресла и замерла, всматриваясь в огонь из-под полуопущенных пушистых ресниц. Вадим Сергеевич увидел в её серых глазах отражение пляшущих в первобытном танце языков пламени. И почему-то вдруг ему вспомнились сказки с красавицами-ведьмами, которые он слышал в детстве от старой больной тётки. Пробежал мороз по коже. Но он тут же отогнал тревожные мысли. Вечер только-только начинался.
– Давайте выпьем! – предложил Вадим Сергеевич, разливая «Мартини» по бокалам.
– За что?
– За вас! За наше знакомство! Ульяна, ведь у меня много денег! Очень много! Вы ни в чём не будете нуждаться! Только согласитесь…
– А оливки у вас есть? – спросила гостья, взглянув на поднос.
– Да, да! Конечно! – Он вскочил с кресла как влюблённый юноша и бросился к холодильнику. – Сейчас!..
Ульяна, провожая его взглядом, незаметно переломила в пальцах стеклянную ампулу и вылила содержимое в бокал хозяина. Остатки стекла она в носовом платке убрала в свою сумочку.
– Вот, пожалуйста! – быстро вернувшийся Вадим Сергеевич поставил блюдце с тёмными оливками и другое такое же блюдце с ровно нарезанными золотистыми дольками лимона на столик. – Сейчас мы отведаем «Мартини», а потом я угощу вас настоящим Мозельским вином!
– Мозельским?
– О, да! Настоящим!
– Вадим Сергеевич, вы знаток вин?
– Ну, пожалуй, правильнее сказать – любитель. Вы слышали о знаменитых виноградниках долины реки Мозель?
– Я припоминаю, что река эта течёт в Европе, начинается во Франции, проходит через Люксембург и впадает в Рейн уже в Германии. Я видела её с самолёта и даже стояла на её берегу в Люксембурге. Она судоходна.
– Всё это правильно, дорогая Ульяна. Но несколько, я бы сказал, сухо. Извините. Я бы выразился так: Мозель – урождённая француженка. Она набирает силу от горного массива Южных Вогез и в стремительном движении волн, петляя и извиваясь между крутыми излучинами, несёт свои воды через всю центральную Европу по царству Вакха навстречу Рейну. Уже древние римляне и кельты не могли устоять перед обаянием этой темпераментной леди! Они сразу распознали её неповторимый талант и высадили на крутых берегах первые виноградники. Благодаря мягкому, почти средиземноморскому климату и хорошо аккумулирующим тепло крутым сланцевым склонам, высококачественный ароматный рислинг урождается здесь особенно хорошо. С самой древности виноградные плантации протянулись по высоким берегам непрерывной изумрудной полосой, там, где за каждым поворотом реки взору открываются совершенно новые, неповторимые пейзажи. Со времён римлян и кельтов прошло две тысячи лет, многое изменилось. Но белое Мозельское вино – и сегодня божественный напиток с изысканно темпераментным вкусом. Кстати, я несколько раз бывал в тех краях и всегда любовался мозельскими пейзажами и неповторимой красотой небольших винодельческих деревень и селений.
– Как вы это сказали, Вадим Сергеевич! Я будто проплыла по реке Мозель и увидела её берега, – грустно и задумчиво произнесла Ульяна.