Если посмотреть, что едят мои друзья, то можно увидеть, что и десятая часть их рациона не является натуральной едой. Все это самозванцы — консервы или разогретые в микроволновой печи полуфабрикаты. Хлеб, не содержащий никаких питательных веществ, фруктовый сок, который содержит «10 % натурального сока». Таким образом они морят себя голодом, испытывая при этом чувство сытости. Когда мы теряем физическую форму, когда приобретаем привычку неполноценно питаться, натуральная еда теряет для нас привлекательность. Мы предпочитаем что-нибудь сытное, пожирней. Но это не восполняет наших нужд и притупляет вкус. Но если мы в форме, если мы поработали на свежем воздухе, мы знаем, чего хотим. Кто променяет обед в деревенском доме на тарелку зефира? Настоящее здоровое желание знает, на что оно направлено. Если бы наше желание было более глубоким, более чистым, мы бы увидели вещи, которые нам предлагают, такими, какие они есть. Если бы мы полностью отдавали себе отчет в том, чего на самом деле хочет наше сердце, мы могли бы смело посмотреть самозванцам в глаза и рассмеяться. Что и сделал Иисус.
Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Иисус сказал ему: написано также: «не искушай Господа Бога твоего».
Мф. 4:5–7
Второе испытание поджидает нас после того, как мы решаем, что не будем пытаться взять все в свои руки. Отказываясь превратить камни в хлеб, Иисус выбирает путь доверия к Богу. То же самое выбираем и мы, когда отказываемся от того, что нам предлагается. Вот что отвечает сатана: «Ага, ты собираешься положиться на своего Бога. Прекрасно. Тогда докажи, что Он заботится о тебе». Сатана пытается заставить нас усомниться в благости Бога. И этого практически не избежать жаждущей душе. После того как мы решили, что будем терпеть жажду еще какое-то время, наши сомнения начинают расти. Господи, я знаю, что Ты любишь меня. Но я не думал, что мне надо будет так долго ждать, прежде чем я получу то, чего так жажду. В нас зреет вопрос: «А есть ли Тебе до меня дело, Господь?» Тут сатана начинает трудиться без устали, подливая масло в огонь наших сомнений. Лишь в ответе Иисуса мы можем обрести надежду: «Мне не надо доказывать, что Бог заботится обо мне. Он делает это прямо сейчас». Никаких других доводов быть не может. Как сказал Аллендер,
Если бы представление о том, благ Господь или нет, надо было строить на основании того, как складывается наша судьба… тогда оно всегда зависело бы от нового набора фактов. А значит, мы становились бы либо судьями («Как Господь может быть благ, если Он позволил моему сыну умереть?»), либо торгашами («Господь, я пойму, насколько Ты благ, когда Ты вернешь мне моего мужа»). Я думаю, Бог не собирается показывать, насколько Он благ, тем, кто смотрит на Него сквозь линзы скептицизма или с требовательностью торгаша. Лукавый использует боль и смятение падшего мира, чтобы заставить его усомниться в благости Бога.
Bold Love
Иисус разом отвечает на все наши вопросы типа «Есть ли Тебе до меня дело, Господь?». Именно поэтому земля, на которой стоит крест, — это единственное место, где мы можем обрести силы противостоять сомнениям, терзающим нас на пути желания. Богу не нужно доказывать Свою любовь к нам, Он уже сделал это — на кресте.
Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.
Мф. 4:8–11
Маски сброшены. Сатана раскрывает свои истинные намерения. «Тебе не обязательно идти дорогой страданий, — говорит он. — Есть более короткий путь. Только откажись от своего сердца». Все сводится к тому, что сатана просит поклониться ему. Кому мы должны отдать свое сердце взамен на обещание вечной жизни? Дж. Мей ответил на это так: «Последнее, к чему призывает нас сатана, — это идолопоклонство». Иисус ставит сатану на место: «Коротких путей нет, а Мое сердце принадлежит одному лишь Богу».
Как только мы осознаем, насколько ценным является желание нашего сердца, мы поймем, что самая главная наша задача — защищать его. Пренебрегать им — это безрассудство. Убить его — это все равно что убить самого себя. Если позволить сердцу блуждать без цели, если позволить лукавому заманить его в ловушку при помощи различных соблазнов, это может привести к катастрофе. Нам следует серьезно относиться к своему счастью. Поэтому Фома Кемпийский увещевает нас:
Самое большое и воистину главное препятствие состоит в том, что мы не свободны от наших страстей и вожделений, и помимо этого мы не стремимся вступить на путь совершенствования, который до нас прошли святые; и когда с нами приключается самая ничтожная беда, мы слишком быстро поддаемся унынию и начинаем искать человеческого утешения. Если бы мы попытались, как отважные воины, выстоять в этой битве, то безусловно ощутили бы с неба благотворную поддержку Бога. Потому что Тот, Кто дал нам возможность вступить в битву и бороться до конца, чтобы добиться победы, готов прийти на помощь тем, кто отважно сражается и верит в Его милость.
The Imitation of Christ
Настройка инструмента
Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их. Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью.
Еф. 4:17–19
Бесчувствие, о котором Павел говорит в этих стихах, — это притупление чувств, считающееся многими людьми нормальным состоянием. На самом же деле оно ведет нас ко греху, к жажде чувственных удовольствий и похоти. Души, потерявшие чувствительность, требуют все более и более сильных раздражителей, чтобы ощутить хоть что-нибудь. Безусловно, это путь любой пагубной привычки, который уводит нас вниз. Увлеченное разглядывание журнала «Playboy» заканчивается пристрастием к порнографии в ее самых отвратительных формах. Только посмотрите, насколько увеличился накал страстей в телевизионных программах за последние тридцать лет. То, что мы смотрим сегодня, вчерашнему телезрителю показалось бы шокирующим, даже отталкивающим. Телевизионные компании вынуждены продолжать добавлять в эфир все больше секса, все больше насилия, чтобы удержать наше внимание. Мы все больше стремимся к чувственным удовольствиям. Именно поэтому святость — это не бесчувственность; святость — это чувствительность. Она означает большую настроенность на волну нашего желания, нацеленность на поиски того, для чего мы действительно были созданы и чего действительно хотим. Наша проблема заключается в том, что мы слишком привыкли искать жизнь во всем, кроме Бога.
Например, Бог хочет, чтобы в Нем мы обрели своего совершенного Возлюбленного, но вместо этого мы пытаемся усовершенствовать наши человеческие отношения, и нас разочаровывает неспособность наших любимых подарить нам совершенную любовь. Бог хочет дать нам чувство полной безопасности, а мы пытаемся найти его во власти и богатстве, и затем приходим к выводу, что нам надо постоянно беспокоиться о том, что мы накопили. Мы стремимся утолить свою духовную жажду бесчисленным количеством способов, которые не имеют никакого отношения к тому, что может дать нам Бог.