Превозмогая боль, Банда попытался подняться.
К его великому счастью, ему это удалось. Значит, кости и сухожилия были целы, а простреленная мышца — сущий пустяк для человека с крепкими нервами.
Прихрамывая, он пробежал по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж, и чуть ли не скатился по ней вниз, к окну, выходившему на заднюю часть двора.
Одним ударом здоровой ноги высадив раму, Банда кувырнулся наружу, в траву, на ярко залитый огнями прожекторов двор.
Заметив вооруженного человека, выбегавшего из-за угла, Банда выстрелил, не целясь, и нападавший упал, будто наткнувшись на невидимую преграду.
Выстрелы гремели где-то за домом и там, на втором этаже. Банда в очередной раз похвалил себя за то, что догадался взять с собой автомат с глушителем — охранники теперь не могли по звуку выстрелов догадаться, где он.
Банда снова сменил магазин и, прицелившись, несколькими одиночными выстрелами «потушил» прожектора, освещавшие эту часть территории»
Путь к забору был расчищен. Но добирался до него Банда минут пять, волоча ногу, перекатываясь, иногда даже ползком и время от времени стреляя по появлявшимся охранникам.
Вскоре выстрелы затихли, наступила тишина, и Банда, воспользовавшись передышкой, перемахнул через забор.
Машины с Бобровским на месте не оказалось.
Оставаться с дискетами рядом с виллой было слишком опасно, и, быстро наложив жгут и перебинтовав раненую ногу прямо поверх штанины, Банда углубился в лес, направляясь в сторону города.
К утру, выйдя на дорогу и остановив такси, за сто долларов из прихваченной с собой пачки Банда добрался до отеля. Машина стояла у входа, но Бобровского в номере не оказалось. Портье сообщил, что напарник Банды выехал на вокзал еще ночью…
* * *
— Так где ты, черт тебя побери, пропадал? — весело хлопнул Банду по плечу Котляров. — Ты же четверо суток из Праги добирался! Бобровский уже на следующий день нам докладывал!
Банда сидел, разомлевший от коньяка, и рассказывал подробности своих приключений.
В кабинете было полно ребят из отдела Котлярова, собравшихся послушать воскресшего из мертвых Банду. Даже генерал Мазурин на радостях захватил с собой пару бутылок коньяка из своих запасов и, опять презрев субординацию, сам спустился к Степану Петровичу.
— Как пришел в отель, обработал свою царапину, — кивнул Банда на ногу, — и завалился спать.
— Ну, святое дело! — ободряюще прогудел Виталий Викторович, разливая вторую бутылку «Белого аиста».
— Устал ведь, как собака. Дрых целый день. А вечером, когда проснулся, сдал номер, собрал вещички, в машину — и на Москву…
— Ты что, через Париж ехал?
— Нет, просто…
— Что это за дорога такая странная, — восемьдесят часов от Праги пилить, расскажи! — не унимался возбужденный Степан Петрович.
— Да у меня в Польше передняя подвеска полетела — в яму влетел. Это — раз! За полдня сделали, но я там, в этом Валбжихе, и заночевал. Наутро погнал на Вроцлав и… Смеяться будете?
— Будем! — весело заржали все.
— И вдруг у меня срывает патрубок от радиатора к картеру двигателя — тот, по которому антифриз бегает. А в этой развалюхе, в «Опеле» разнесчастном, как раз датчик температуры воды не работает. Ну а я жму себе под сто двадцать… Три раза польским полицаям долларами штрафы выплачивал! Короче, жму — а вода знай себе вытекает. В итоге бедный мой движок так перегрелся, что у него даже заглушка в картере сплавилась. Остатки воды — тю-тю! — и через пятнадцать минут, чуть не доехав до Вроцлава — стоп, машина! Двигатель заклинило…
— Ну, как бедному жениться, так и ночь коротка, — рассмеялся Котляров.
— Вот и я про то же. Хорошо, были доллары — новый агрегат поставили. Но пока вызвал техничку, пока отволокли меня в мастерскую, пока поменяли — двое суток прошло, — оправдывался Банда. — Так и получилось…
— А позвонить ты не мог?
— Не рискнул.
— Чего?
— А что я мог по телефону сказать? Доложить, что задание выполнено? Спросить, где Бобровский? Рассказать, сколько человек в Праге убил?
— Да, брат! Ну вот что, — посерьезнел вдруг Мазурин. — Даю тебе три дня отдыха. Залечивай свою ногу, я тебе оформлю документы для лечения в нашем центре…
— Спасибо, не стоит…
— Стоит. Я оформлю тебя в штат. Но об этом поговорим после. Через три дня придешь — будешь писать рапорт, отчет и так далее. Займемся, словом, нашим делом вплотную. А пока — марш домой, чтоб я тебя тут не видел! Ясно?
— Так точно, товарищ генерал!
* * *
Дверь в комнату открылась, и на пороге появился… Банда.
В первый момент Алина подумала, что у нее начались галлюцинации…
Но буквально в следующую же секунду она оказалась в его крепких горячих объятиях.
Он!
Живой!
Слезы градом покатились из ее сгоревших от горя глаз.
Она плакала и плакала, не в силах остановиться, спрятав лицо на его груди, а он ласково гладил ее по волосам, по плечам, что-то тихо и нежно шепча ей на ухо…
* * *
А потом все произошло так, как было в ее фантазиях.
Был и ужин при свечах. Была сказочная ночь.
Было подано заявление в загс. Были прогулки по Москве. Были предсвадебные хлопоты и покупки.
Было такое простое, но так трудно доставшееся счастье.
Они не расставались ни на минуту, боясь потерять друг друга из виду даже на мгновение.
Родители Алины, Настасья Тимофеевна и Владимир Александрович, только радовались, глядя на детей, и весело подтрунивали друг над другом — мол, и мы такими были, а теперь, глядишь, дедушкой-бабушкой скоро станем.
Все страхи, все тревоги, вся невыносимая боль остались позади. Впереди их ждала долгая, счастливая, интересная жизнь.
И… как обычно у Банды, — полная неожиданных поворотов…
Конечно, автор должен предупредить, что все имена в этой книге — вымышленные, а все совпадения — случайны.
И все же.
Генерал Виталий Мазурин вскоре после описанных здесь событий получил повышение — в ходе очередной кадровой перестановки стал заместителем руководителя Федеральной службы безопасности России.
Полковник Степан Котляров так и продолжает руководить своим отделом.
Лейтенант Бобровский был потихоньку «убран» из системы, переведен в органы МВД.