Она помолчала, потом тихо продолжала:
– Почва расползалась, превращалась в грязь, затопляла целые материки… Мы ничего не могли сделать. К тому времени нас уже не было на планете. Вернее, не было в ее настоящем… До сих пор мы не знаем, виноват в этом импульс нашего хронара или это биополе планеты зашвырнуло нас в прошлое, которого мы хотели добиться такой дорогой ценой?
– Вы пришли в этот мир голыми и безоружными, – тихо проговорил Ротанов.
– Да, все снаряжение, оборудование, наш корабль – все это осталось на северном материке, на том самом, где катаклизм достигал наибольшей силы. Видимо, там произошел чудовищный взрыв. Не сохранилось ничего, даже пыли…
В неверном красноватом свете камня он заметил слезы, стоящие у нее в глазах.
Ротанов отошел в сторону, отвернулся, чтобы не видеть ее лица и не мешать ей плакать… Ночь, казалось, придвинулась еще ближе и села, как лохматая черная птица, на зубцы крепостных башен. Ничто не нарушало тишину, даже дромы угомонились. Звезды чуть сместились к востоку, возвещая близкий рассвет.
– Сколько же лет вам понадобилось, чтобы голыми руками построить этот замок? И сколько мужества? – тихо добавил он.
– Рэниты живут долго… Слишком долго, – еще тише прозвучал ответ.
Тогда он повернулся, отыскал в темноте ее руку и осторожно погладил ее:
– А знаешь, девочка…
– Я не девочка, Ролано.
И все равно она казалась ему маленькой заблудившейся девочкой, девочкой, которой надо помочь. Он не стал с ней спорить. Он словно думал вслух…
– Я побывал на разных планетах, бывают безвыходные ситуации, бывают ситуации, из которых невозможно выбраться, но так только кажется, поверь мне! Теперь вы не одни, люди помогут вам вернуться.
– Есть законы, перед которыми бессильны и вы, и мы. Это вечные нерушимые законы жизни. Те, кто восстает против них, сами становятся мертвецами, им уже ничто не поможет.
Но он не слушал ее, он торопливо, почти лихорадочно искал выход.
– Вот посмотри: мы можем послать экспедицию к вашей звезде, не пройдет и года, как рэниты прилетят за вами!
– Пока мы летели сюда, прошли тысячелетия. Не забывай об этом, Ролано. Мы знаем свое будущее. Вся наша цивилизация давно погибла.
– Но ведь Дубров возвращался отсюда!
– Ты тоже вернешься. Уже очень скоро.
– Значит, и вы могли бы!
– Вернуться – куда? В ваше время? Оно чужое для нас. Стать вашими нахлебниками? Это не для нас, Ролано. Рэниты – гордая раса.
– Я знаю.
– Плохо ты нас знаешь, если предлагаешь такое!
– Но ведь не можете вы оставаться здесь одни! Без помощи! Мы могли бы оставить вам всю планету, завезти сюда необходимое оборудование, машины…
– Опять ты о том же… Не такие уж мы беспомощные. Тысячелетние древние знания нашего народа помогли нам выстоять в самое трудное время, теперь наш дом здесь. Другого нет и не будет. У каждого народа свой путь. Теперь ваша очередь летать к звездам. Может быть, вы будете счастливее нас…
– И все же хоть что-то можем мы для вас сделать? Неужели люди не имеют права помочь друг другу в беде?
– Возможно, у вас есть такое право, только вот мы не люди… – Она замолчала, и в ее молчании он угадывал нечто недосказанное, может быть, просьбу, которую не выражают словами, может быть, он должен был понять это сам, но в ту минуту ничего не понял, только почувствовал, что разговор окончен, что истекают последние секунды этой фантастической, невозможной ночи. Не все умеют мириться с неизбежным. Он крепче сжал ее невидимую в темноте руку.
– Послушай… Вельда, мы могли бы вернуться вместе…
– А ты знаешь, сколько мне лет?
– Какое это имеет значение?!
– Имеет, Ролано. Имеет. В первую сотню лет чувства притупляются, отмирают. Остаются лишь память и долг…
– Я не могу поверить, что ваша цивилизация исчезла бесследно. Ваше знание о таком далеком будущем могло оказаться неточным. Люди должны это проверить. Где находится ваша звезда?
– Чужой дом иногда охраняется, Ролано, даже после ухода хозяев. Это может быть опасным.
– Каждый полет к звездам опасен. И все же рэниты и люди летают.
Он заметил, что она взволнована, и не мешал ей думать. Иногда надежда на невозможное ломает самые строгие запреты. Рэнитка отвернулась к каменному парапету и торопливым движением, словно боялась передумать, начертила в пыли целую россыпь точек.
– Это ваше небо.
Ротанов узнал рисунок знакомых созвездий и молча кивнул.
– Вот здесь. – Она обвела кружком одну из точек.
Ротанов узнал и эту звезду:
– Альфа Гидры.
– Мы звали ее Дэлой… Если ты кого-то найдешь… Они знают, как пройти сквозь время. Они могли бы найти нас… Но там уже никого нет. А теперь прощай. Я и так сказала тебе больше, чем могла. – Она резко повернулась и не оглядываясь пошла прочь. Темнота почти сразу же растворила ее фигуру.
* * *
Ротанов решил вернуться на следующее утро. Он еще не знал, как это сделает, но чувствовал, что время настало и что обратный переход пройдет без труда. Он тщательно убрал комнату. Единственная вещь, с которой он не хотел расставаться, был арбалет. Он понимал, что не может взять его с собой, и не хотел, чтобы эта вещь затерялась в зарослях. Ротанов погладил отполированное ложе и повесил оружие на стену. Кому-нибудь пригодится. Он не мог взять с собой ни образцов, ни собранных с таким трудом гербариев местной растительности. Вообще ничего материального, никаких доказательств… Сейчас он очень хорошо понимал Дуброва и знал, как беспомощен может быть человек, не сумевший подтвердить своих слов. Галлюцинация от растительных ядов… Весь этот мир, со слов Дуброва, показался бы ему сплошной галлюцинацией. Теперь ему самому придется убеждать других. Впрочем, доказательства могут появиться. Цивилизации не исчезают бесследно. Пусть людям пока неподвластно время, но пространство они научились преодолевать неплохо.
Дверь за его спиной тихо отворилась, и вошел Гарт – единственный из рэнитов, снисходивший до общения с ним, ограничивая его, правда, лишь самыми необходимыми словами.
– Ты уходишь совсем?
В который раз Ротанов удивился их проницательности, но не показал виду и лишь утвердительно кивнул:
– Ухожу.
– Мы должны тебе кое-что.
– Я узнал больше, чем заработал. Узнал все, что хотел.
– Нет. Для тебя лично.
– Мне ничего не надо.
– Я не так сказал. Знания, которые ты должен получить, могут принести пользу. То, что ты узнал, бесполезно и для тебя, и для твоего народа.
– Как знать. Я так не считаю. Остальные знания мы добудем сами. Люди тоже гордая раса. Прощай.