– Нет.
– Странно… Нападение длится недолго, пять минут, может быть шесть. Потом люсс уходит, и остается недвижно лежащий человек. Кстати, мы далеко не сразу установили причину смерти. На теле после нападения нет никаких следов, вскрытие тоже ничего не дает. Никаких патологических изменений. Ну, об этом вас подробней проинформируют в научном отделе. Общее впечатление такое, словно полностью подавлена активность мозга. Отсутствует альфа-ритм. Сначала мы думали, что это следствие каких-то неизвестных повреждений, тончайших нарушений структуры в организме или, может быть, в самом мозгу, но потом было доказано, что человек умирает оттого, что у него погашен мозг.
– То есть как это «погашен»?
– Может быть, это не совсем научное определение, но зато вполне точное. Полностью парализуется деятельность нейронов, разрываются все связи, исчезает энергетический потенциал мозга.
– Получается, что люсс ничего не берет от своей жертвы, а нападает, так сказать, для развлечения?
– Я этого не говорил. И вообще не спешите с выводами, пока я вам просто излагаю установленные факты. Люди стали осторожнее, выходили из города только вооруженными группами, надевали защитные скафандры, но все это оказалось неэффективно. К тому же активность люссов возрастала во много раз после каждого нападения. Особенно ночью. Днем они вообще малоподвижны. Зато ночью… Однажды город подвергся массированной ночной атаке. Можете представить себе, как это было. Люди метались по улицам, и их как бы обволакивал туман. Там были женщины, дети… Конечно, они выставляли дежурных, дозоры с лучеметами и энергетическую защиту… Но в то время еще не было найдено ни одного эффективного средства борьбы с люссами. Фактически город был уничтожен за одну ночь. Люсс способен менять свою форму, у него вообще нет постоянной формы, он может просочиться в любую щель… Немногие оставшиеся в живых бежали из города. К счастью, город расположен почти на экваторе, всего несколько километров отделяло его от дневной стороны. Инстинктивно люди бежали к солнцу, и это многих спасло. Люссы не стали выходить на дневную сторону, им вполне хватало ночной. Казалось, что все оставшиеся в живых спасены. Планета двигалась вокруг солнца очень медленно, и не представляло большого труда переходить вслед за солнцем с одной стороны экватора на другую. Были построены временные базы по обеим сторонам экватора. Когда люди смогли вернуться в город, прошло уже шесть месяцев, они даже не нашли останков своих близких.
Оборудование, инструменты, снаряжение и оружие – все было вывезено на базы. В городе никто не решился оставаться. Да и не хотел… Было решено строить укрепленные базы, зарываться в землю, в скалы… Вначале казалось, что опасность преувеличена, но после всего, что произошло… В общем, люди уже не могли жить в городе.
Какое-то время никто нас не трогал. Лет десять, пожалуй, прошло спокойно. Мы уже начали надеяться, что самое страшное позади. Постепенно забывался весь этот ужас. Начали рождаться новые дети, и вот тогда…
Было видно, что ему трудно продолжать разговор. Он словно старался что-то проглотить и никак не мог. Ротанов смотрел в сторону, делая вид, что ничего не замечает. Ему хотелось стиснуть руку этому много пережившему человеку, найти слова ободрения, но он понимал, что не имеет на это права. Он был для него всего лишь инспектором, чужаком, прилетевшим с Земли для того, чтобы холодно и спокойно оценить все их беды. Найти правых и виноватых. Инженер уже взял себя в руки.
– Да, так вот, именно тогда группа разведчиков обнаружила при дневной вылазке в город, что там кто-то есть. – Он снова замолчал и долго рассматривал рукоятку какого-то отключенного прибора.
– Это были синглиты?
Инженер кивнул.
– С этого момента мы уже не знали покоя ни днем ни ночью…
– Откуда они взялись?
Инженер пожал плечами:
– У научного отдела есть много теорий на этот счет. Они с вами охотно поделятся.
– Ну а вы сами что об этом думаете? Должен же быть у вас собственный вывод.
– Свои выводы я предпочитаю держать при себе. Готов поделиться только известными фактами, а что касается выводов, то, думаю, за этим дело не станет, очень скоро у вас появятся собственные.
– Хорошо, давайте вернемся к фактам. Что собой представляют синглиты?
Инженер встал, давая понять, что разговор окончен.
– Я думаю, для первого раза достаточно, да и времени у нас уже нет. Скоро рассвет, пора готовиться и выходить на основную базу. В научном отделе вам расскажут остальное.
В отряде было сорок человек. Шли плотной группой, ощетинившись стволами лучеметов. Ступали след в след, не было никаких команд. Каждый знал свое место, знал, что ему нужно делать. Само собой получилось так, что в этой плотной массе слитых в одно целое людей Ротанов оказался инородным телом. Вначале он попытался идти в голове колонны. Но очень скоро понял, что мешает, сбивает строй, лишает его монолитности. Никто не сделал ему замечания, все шли молча, стиснув зубы, напряженные до предела, похожие уже не на живых людей, а на хорошо запрограммированные автоматы, настроенные на малейшую опасность. Чтобы не мешать, он вынужден был вернуться в центр группы, туда, где на нескольких карах везли поклажу и где, запакованная в целлофановый пластиковый кокон, лежала Анна. Она так и не пришла в сознание…
Идти было трудно из-за изнуряющей жары и влажного душного воздуха. Желтовато-фиолетовая расцветка местных растений чем-то напоминала земной лес глубокой осенью, но это впечатление сразу же исчезало, стоило взглянуть на дерево вблизи. Собственно, эти пружинистые образования, не имеющие центральных стволов, нельзя было даже назвать деревьями. Бесчисленные тонкие усики беспорядочно росли во все стороны, образуя плотную упругую подушку. Пробираться сквозь подобные заросли было просто невозможно. К счастью, деревья росли довольно редко, между ними оставалось достаточно свободного пространства. Через четыре часа они сделали первый привал у небольшого ручья. Больше всего Ротанова поражала молчаливость этих людей. Они все делали сосредоточенно, почти угрюмо. Он не раз ловил на себе их изучающие любопытные взгляды, но никто не подошел к нему, не задал ни одного вопроса. Даже теперь, когда все, кроме часовых, позволили себе расслабиться, умыться, отложить оружие. Они словно бы избегали его… Что же это такое – приказ, сила дисциплины? Нет. Здесь было что-то другое, потому что в них вовсе не было той забитой приниженности перед начальством, которой обычно сопутствует муштра. Может быть, они считают его виновным в несчастье, случившемся с Анной? Или близкое знакомство с люссом наложило на него какое-то негласное табу?
Короткий привал кончился, и они двинулись дальше… Узкие платформы каров сильно замедляли движение. Благодаря силовой подушке они легко преодолевали мелкие неровности почвы, но их длинные корпуса то и дело запутывались в узких проходах между деревьями. Приходилось останавливаться и вручную вырубать их из жестких, словно сделанных из железа, пружин.
Характер местности постепенно менялся. Густые заросли сменились редкими группами отдельных растений, тут и там появились невысокие холмы, поросшие короткой щетиной травы, такой же жесткой и невзрачной, как деревья. Гряда скал, к которой они шли, теперь приблизилась. Ее уже не скрывал лес. Люди приободрились, повеселели. Как понял Ротанов из разговоров, до передовых постов, прикрывавших основную базу колонии, осталось не больше часа пути. И вдруг в кроне дерева, которое только что начали огибать кары, мелькнуло что-то яркое. «Ложись!» – крикнул инженер, но Ротанов замешкался и увидел, как на дереве распустился огненный цветок, тут же превратившийся в вертящийся шар огня с черными разводами дыма по краям. В ту же секунду хлестнула ударная волна. Ротанов не устоял на ногах, сверху сыпались горящие сучья. Он все ждал гула разрыва, но его не было, только тяжело, со свистом ухнуло, словно какой-то великан выдохнул воздух, и сразу же справа и слева появились еще два таких же огненных шара. Они вертелись слишком далеко, на них можно было не обращать внимания, важно было понять, откуда по ним стреляют. Но прежде чем он успел разобраться в обстановке, сразу несколько лучеметов в руках людей выплюнули свои огненные капсулы куда-то вперед и вверх. На вершине ближайшего холма завертелись такие же огненные смерчи, там, пригибаясь, бежали маленькие согнутые фигурки. Оттуда, сверху, отряд должен был быть виден как на ладони. Следующий залп накроет их почти наверняка.