– Мы слишком мало знаем о способах передачи биотоков на расстояние.
– Ты полагаешь, что есть некто, знающий о них больше нас?
Ротанов не ответил. Олег набрал на клавиатуре очередную команду роботу, и тот снял нагрудную крышку скафандра. За ней опять открылась странная, почти зловещая своей неопровержимостью пустота. Олег с минуту рассматривал пустой скафандр, потом сказал:
– Теоретически с тобой, пожалуй, можно согласиться. Но я не вижу способов, как такое управление осуществить.
– Рэнитам удалось осуществить многие невозможные вещи.
– Думаешь, это они?
– Нет, я вспомнил о них лишь в качестве примера. Рэниты – гуманоидная раса, но, если эта история связана с теми, кто управляет «черными кораблями», все может оказаться гораздо сложней и опасней.
Словно желая лишний раз убедиться в правильности своих слов, он нащупал под курткой рубиновый камень. Когда он прижимал его к коже, камень казался теплым, почти ласковым.
– Нужно как можно скорей заканчивать монтаж «Каравеллы». Мне кажется, только на Черной мы сможем узнать, кто прислал нам этого странного вестника. – Он кивнул на похожий теперь на кучу ненужного хлама пустой скафандр. – Одно мне ясно: кому-то очень нежелательно наше появление на Черной.
Настал наконец долгожданный день. После выхода из последнего пространственного броска на носовых экранах «Каравеллы» появился голубой мячик одинокой звезды, вокруг которой вращалась пока еще невидимая Черная планета.
Корабль начинал долгий цикл торможения и подхода к цели.
Странно выглядела звезда, висевшая в абсолютно пустом пространстве. Лишь в невообразимой дали светились пятнышки галактик и туманностей, принадлежавших иным мирам, отдаленным от владений Земной Федерации такими безднами расстояний, преодолеть которые люди пока что не могли.
Корабль вышел за пределы своей родной Галактики, раскинувшейся теперь над «Каравеллой» сверкающей спиралью звезд.
Картина казалась слишком грандиозной, а пустота, окружавшая корабль, слишком всеобъемлющей для того, чтобы не подавить человеческого воображения. Длинных вахт у экранов наружного обзора не выдерживали даже видавшие виды навигаторы межзвездных трасс. Одинокая звезда на носовых экранах лишь подчеркивала беспредельную пустоту вокруг.
Здесь не было ни метеоритов, ни газовых скоплений. Даже частички водорода, столь редкие в межзвездном пространстве за пределами силовых полей звездных скоплений, стали еще реже.
Сама пустота казалась тут гуще, плотнее. Она точно сдавливала корабль своими призрачными лапами, стараясь проникнуть сквозь хрупкую скорлупу его брони к тем, кто посмел бросить ей вызов.
Человеку не было места в этом мире – и однако вопреки всем законам логики корабль, построенный его руками, под равномерный свист двигателей приближался к звезде.
Жизнь на корабле текла размеренно и однообразно. Вахты не входили в обязанность спецгруппы Ротанова, и ее членам было особенно трудно выдержать изнурительные месяцы похода. Бесконечными казались дни ожидания…
На «Каравелле» не было ни театральных залов, ни спортивных стадионов, ни висячих садов, столь обычных для рейсовых пассажирских кораблей того времени.
Пустая скорлупа корпуса, поразившая когда-то Ротанова своими размерами, оказалась до отказа заполненной. Каждый кубометр пространства был взят на учет.
Мощность корабля, сопротивление его защитных полей, огневая сила его дальнобойных нейтронных генераторов – все определялось массой топлива. Инертной и холодной массой, способной превратиться в корабельных энергоблоках в звездную плазму, питающую корабельные установки. Именно она, эта масса топлива, заполнявшая резервные отсеки, делала корабль тем, чем он был на самом деле, – посланцем Земли, способным бросить вызов не только биллионам километров окружавшей его пустоты, но и сюрпризам Черной планеты.
Нижнюю палубу занимал ангар, в котором, словно гигантский снаряд в тесном орудийном стволе, примостилось тупорылое двухсотметровое тело корабля-разведчика, способного садиться на любых планетах. И лишь на маленькой верхней палубе располагались жилые помещения, навигационные и управляющие рубки.
Каюта Ротанова ничем не отличалась от остальных, за исключением пульта прямой связи с капитанской рубкой. Да и тот установили по настоянию Торсона.
На полукруглом надувном диване, огибавшем боковую стену каюты, сидели все четверо членов его особой группы. Сам Ротанов разместился напротив, за маленьким столиком. Так ему удобней было видеть их лица и одновременно делать пометки в своем крошечном блокнотике, снабженном микрокалькулятором с кристаллическим блоком памяти, хранившим в себе огромное количество записей.
– Итак, мы почти у цели. Я собрал вас, чтобы в последний раз в спокойной обстановке обсудить детали предстоящей операции. С момента выхода в этот район могут возникнуть любые неожиданности.
Ротанов внимательно всмотрелся в лица сидящих напротив него людей, словно хотел их запомнить. Олег, Элсон, Дубров и Фролов. Фролова он включил в группу в последний момент. Ему нужен был хороший механик. Человек, на которого он рассчитывал, неожиданно заболел, и пришлось взять Фролова. Он почти не знал его лично, только по отзывам людей, которым доверял, и все никак не мог составить достаточно полного мнения об этом человеке.
Фролов редко вступал в разговор, держался в стороне, обособленно. Но дело свое знал прекрасно.
– После выхода к Черной, если ничего особенного не случится, мы используем наш корабль и попробуем сесть.
– Скорее всего, атмосфера планеты состоит из той же субстанции, что и «черные корабли». Вряд ли нам это удастся.
– В таком случае мы хотя бы убедимся в этом.
– Как же ты собираешься передать информацию? В таких условиях с нашим кораблем будет покончено довольно быстро.
– Этот вопрос продуман. На корабле есть специальный ракетный буй, он снабжен микродвигателем и благодаря ничтожной массе способен почти мгновенно уйти в подпространство. Короче, кассеты с нашими записями будут доставлены на Землю. Конструкторы об этом позаботились.
– Спасибо хоть на этом.
– Я не собираюсь вести корабль на верную гибель. Но если появится хоть малейший шанс, мы сядем.
– Хотел бы я знать, что ты имеешь в виду под этим шансом, может быть, радиограмму с Черной планеты, что-нибудь вроде «садитесь, дорогие гости»?
– Перестань паясничать, Олег, положение настолько серьезно, что совет в данном случае счел возможным пойти на любой риск. Нам самим предоставлено право решать, как поступить.
– А что будет с командой «Каравеллы»?
– В случае надобности они уйдут к Регосу. Оттуда навстречу им выйдут другие корабли, они уже наготове.
– Что-то мне все это не очень нравится, – мрачно сказал Дубров, и все повернулись к нему.