Аверченко стряхнул ее руку не сразу. Секунд пять он думал над тем, а не взять ли ему эту женщину с собой, не выпить ли с ней, не посидеть…

Просто. Без всякого продолжения. Ей плохо и одиноко, ему тоже. Вот только она же обязательно полезет… Даже если он скажет, что ему не нужны ее услуги, все равно. И это не самый страшный вариант. Может и дряни какой-нибудь подсыпать в алкоголь. Брать у него особо нечего, но клофелинщицы не брезгуют и мелочами.

– Всего вам хорошего, девушка, – бросил Михась, высвободив локоть. – И берегите себя.

– Да пошел ты… – обиженно крикнула она.

Другой бы послал в ответ, а Аверченко промолчал. Считал ниже своего достоинства опускаться до уровня этой девицы. Михась презирал шлюх. Любых, не только таких, дешевых, но и цыпочек из эскорт-услуг, с которыми некоторые випы заваливались в их клуб. Если б одна из этих роскошных самочек предложила Михасю себя, он отверг бы ее точно так же, как эту. Брезговал.

А шалава все не унималась. Кричала что-то ему в спину. Нарывалась…

Вывести Аверченко из себя ей не удалось, но гулять ему расхотелось, и Михась прибавил шагу, чтобы скорее попасть домой.

Глава 6
«Соль»

Он жил в доме, о котором мечтал с детства.

Большом, рубленом, с окнами в резных наличниках, трапециевидной черепичной крышей и широченной трубой на ней. Когда Саша был совсем маленьким и любил сказки, то грезил о том, чтобы стать трубочистом. А поскольку уродился он крупным ребенком и обожал поесть, то боялся, что не всякое рабочее место подойдет ему по габаритам.

Когда Соль собрался строить этот дом и заказал проект, архитектор пришел в ужас. Он говорил, что ТАК стили не смешивают, это не эклектика, а полная нелепица и безвкусица. Но Саше было плевать. Он хотел именно такой дом, который рисовался когда-то в его воображении. Детские мечты должны сбываться!

Александр нисколько не пожалел о том, что настоял на своем. Даже несмотря на то, что почти у всех гостей внешний вид его дома вызывал недоумение. Строение не «монтировалось» с крышей. Как сказал Бородин, такое ощущение, что на казанок нахлобучили крышку от сковороды.

…Соль вышел из машины, которую водитель припарковал возле крыльца. Крыльцо было уже из третьей, если так можно сказать, оперы. Высокое, пафосное, с вазонами у основания лестницы. Маленький Саша, вообще-то, хотел сфинксов, на худой конец львов, но взрослый Александр решил, что это будет перебор. И все равно крыльцо получилось дворцовым. Пусть не по-королевски, а по-советски. Дворцы культуры или бракосочетания в сталинские времена строились примерно с такими лестницами. На них потом фотографировались коллективы певческих и танцевальных ансамблей и молодожены в окружении гостей. Будучи ребенком, Саша Соль пересмотрел кучу таких снимков. В его распоряжении фотографий было великое множество, ведь отец работал фотографом при Дворце культуры «Центральный», там же вел фотокружок, но еще и шабашил на разных мероприятиях. Для газет местных, бывало, снимал. Ну, и для себя. А когда печатал карточки, всегда делал одну для себя. На память. Свежие он держал в ящике стола. А когда ящик заполнялся, перекладывал снимки в коробку. В его студии было много пустых коробок. Но еще больше полных! С фотографиями…

– Александр Иванович, – окликнул своего работодателя водитель. – Завтра во сколько?

– Ты хотел сказать, сегодня? – Соль обернулся. Вадик, его шофер, выглядывал в окно. Мышцы лица напряжены, как у человека, который сдерживает зевоту.

– Да, точно, – выдавил из себя он.

– Можешь отдыхать.

– Весь день?

Александр кивнул и, махнув рукой на прощанье, стал подниматься по лестнице.

В вазонах росли цветы. Соль не особо в них разбирался. Можно даже сказать, совсем не разбирался… Конечно, знал, как выглядит роза или гладиолус, мог отличить хризантему от астры, а чем засадил ландшафтный дизайнер его участок, включая клумбы, горшки, прикрепленные к столбам освещения, а также вазоны, Саша не имел понятия. Цветы в массе своей были невзрачные, но источали чудесный аромат.

Соль вдыхал его, преодолевая ступеньки, ведущие к двери.

Когда он достиг последней, зазвонил телефон. Саша вынул мобильник из кармана и, не глядя на экран, отключил. Сейчас его ни для кого нет!

Отперев замок, Соль зашел в дом. Разулся и сразу стянул носки. Он любил ходить босиком.

Шлепая в кухню, скинул с себя пиджак. Остался в джинсах и рубашке, на которой расстегнул все пуговицы. Мог бы догола раздеться, но не имел привычки ходить обнаженным по дому. Более того, он чувствовал себя неуютно, если на нем не имелось хотя бы одной детали туалета – банного халата или трусов.

Александр включил чайник. Пока вода грелась, он изучал холодильник. Продуктов было в изобилии, но чего хотелось, не обнаружилось. Что неудивительно, ведь Саша сам не знал, чего хочет. А голоден он не был. Так ничем и не соблазнившись, Соль захлопнул дверцу.

Заварив себе чай-каркаде, плюхнулся на диван. Спать не хотелось. Поэтому, вместо того чтобы валяться в постели в ожидании того момента, когда нападет дрема, решил посвятить четверть часа приятному занятию – чаепитию. Пульт от телевизора лежал на подлокотнике, и рука автоматически потянулась к нему, но Соль убрал ее. Нет, лучше побыть в тишине.

Он любил тишину. Только редко наслаждался ею. Жизнь делового человека полна шума: голосов, автомобильных гудков, телефонных звонков, компьютерных сигналов. А еще нужно хоть иногда смотреть новости, чтобы быть в курсе событий, ходить в фитнес-клуб для поддержания формы, выезжать с партнерами на мероприятия, а они выбирают скачки, гонки, боулинг. Так что в тишине Александр только засыпает…

А как здорово было в детстве сидеть часами в пустой квартире – родители работали допоздна, – клеить модели самолетов или рассматривать фотографии. Он не включал телевизор или магнитофон, как делали его сверстники, занимаясь тем же самым. Саша купался в тишине, стараясь даже бумагой не шелестеть. Родители, возвращаясь с работы, порою думали, что никого нет дома.

Саша решительно встал с дивана и направился к кладовке. Она была огромной. А все потому, что кроме швабр, ведер и прочего там стояли картонные коробки со снимками. Его наследство!

Отец скончался, когда Саша учился в школе. Инфаркт, мгновенная смерть на рабочем месте – он находился в студии, печатал фотографии.

Александр вытащил из кладовки одну из коробок. Ту, что стояла с самого края. Сунув ее под мышку, вернулся на диван. Хлебнув каркаде, Соль принялся перебирать снимки.

Многие он помнил. Что неудивительно, ведь он пересмотрел их все и не по разу. Но каждый не мог врезаться в память, поэтому некоторые он будто заново для себя открывал. Например, вот это фото.

На нем мальчик с девочкой, очень похожие, сидят тесно прижавшись друг к другу. И телами, и головами. Будто они сиамские близнецы.