* * *
В военную часть я прибыла как раз к ужину. Дежурный на КПП связался с начальником части, и тот позволил мне явиться пред его светлые очи. Исключительно из любопытства, как сказал он при встрече.
– Не думал, что когда-нибудь снова услышу это имя, – заявил он. – Да еще из уст такой симпатичной девушки. Скажите честно, зачем он вам сдался? Зачем вообще такой девушке, как вы, интересоваться таким выродком, как Губанов?
Я озадаченно взглянула на начальника части. О том, что Губанов убит, не знать он не может, капитан Сорокин сказал, что его люди уже имели с ним беседу. Тем не менее он отзывается о покойном далеко не лестным образом. Почему? Или он далек от суеверной привычки о покойниках говорить только хорошее?
– Вижу, озадачил вас, – усмехнулся начальник части.
– С чего вы взяли? – машинально спросила я.
– У вас на лице крупными буквами написано: «Как он может говорить такое о покойном», – скорее на мои мысли, чем на вопрос, ответил он. – Представьте себе, могу. Если бы вы знали, сколько раз я получал выволочку от своего начальства за выходки этого… покойного человека. Последний раз вообще чуть должности не лишился. Благо мне повезло, и его высокий покровитель, сидевший в столице, к тому времени на покой ушел. Иначе мне до самой пенсии вашего Губанова терпеть пришлось бы. И прикрывать его «шалости», чтобы не навлечь позор на всю часть.
– Что же он такого страшного делал? – не удержалась я от вопроса.
– Все рассказывать ночи не хватит, – ответил начальник части.
– Тогда хоть про последний инцидент расскажите, – попросила я.
– Забудьте. Не стану я прошлое ворошить. – Он отрицательно покачал головой. – Мне вообще о вашем Губанове забыть, как о страшном сне, хочется, а вы просите его подвиги для истории описывать.
– Это не для истории, и вы прекрасно об этом знаете. Убит человек. Хороший или плохой, но человек. И мы должны найти убийцу, с вашей помощью или без, – заявила я.
– Тогда я предпочту второй вариант. Ищите без меня, – отрезал начальник части. – Губанов получил по заслугам, и это моя гражданская позиция. Не тратьте время даром. Ни мое, ни свое. Я вам ничего не скажу.
– Зачем же вы тогда согласились на встречу? – задала я резонный вопрос.
– Я уже ответил вам на этот вопрос. Мной двигало любопытство. Столько возни вокруг этого убийства. Я хотел посмотреть на вас. Просто посмотреть. Это была ошибка, – заявил он. – Признаюсь честно, я ждал вас. Капитан Сорокин позвонил еще час назад. Предупредил о вашем приезде. Заботливый человек. Сказал, что вас вынуждают проверять его работу. Приятели Губанова. Кажется, вы являетесь помощницей одного из тех, чьи денежки прикарманил этот ублюдок. Это так? Впрочем, можете не отвечать. Меня это не касается. Я удовлетворил свое любопытство, на этом считаю аудиенцию оконченной.
Начальник части встал. Я продолжала сидеть на месте.
– Версия о том, что Губанов забрал деньги компаньонов, ваша личная, или же ее выдвинул капитан? – не спеша спросила я.
– Какая разница? Допустим, моя, – признался он.
– Вы ловили его на воровстве? – задала я новый вопрос.
– Это не имеет значения, – буркнул он, не желая идти на контакт.
– И все же? Для меня это принципиальный вопрос, – заявила я. – Он присваивал деньги кого-то из сослуживцев?
– Он вообще брал все, что ему нравилось, – не выдержал начальник части. – Все, что плохо лежит. Не гнушался ничем. Даже мальчишек-солдат обирал. Гнусность какая! А я ведь долгое время ни о чем не догадывался. Если бы не та история… Ну, а после того как я заставил его написать рапорт об увольнении, вскрылись и другие обстоятельства. Думаете, где он взял деньги на свой бизнес? Пара-тройка моих ребят могли бы вам рассказать кое-что интересное о его первоначальном капитале. И не вздумайте обвинять их в смерти Губанова! У них у всех есть алиби. В отличие от этого мерзавца те парни продолжают нести службу в нашей части. И я могу с полной ответственностью заявить, что с территории части никто из них не отлучался. Полиция их уже допрашивала. Повторно проходить неприятную процедуру я их не заставлю.
– Возможно, вы правы. Зря я сюда приехала, – произнесла я, вставая. – Спасибо, что уделили время.
Я вышла из кабинета начальника части и медленно пошла по направлению к КПП. Весь путь до КПП я чувствовала на себе его взгляд. Осуждающий, презрительный, уничтожающий. Приятных ощущений он не вызывал, но вернуться и заставить его изменить мнение о сути моей работы я не могла. Только за воротами части я смогла вздохнуть свободно.
Чтобы немного прийти в себя после неприятного разговора, я решила посидеть в небольшом баре, расположенном буквально в двух шагах от военной части. Перекусить тоже не помешает. С самого утра во рту маковой росинки не было, а мне предстоял еще визит к осведомителю Настасьина. Боюсь, и эта встреча не сулит мне ничего приятного.
В баре было немноголюдно. Трое в штатском, судя по количеству бутылок со спиртным, отмечали какой-то грандиозный праздник. Влюбленная парочка, наслаждающаяся обществом друг друга и не замечающая никого и ничего вокруг. И пьянчужка, уткнувшийся носом в кружку с пивом. Вот и весь контингент. Я не стала занимать столик, отдав предпочтение барной стойке. В такой компании лучше находиться неподалеку от выхода и поближе к бармену. Заказав чашку кофе и бутерброд, я медленно жевала, размышляя над словами начальника части. Видно, Губанов успел сильно ему насолить, раз он даже о мертвом не мог говорить о нем спокойно.
– Плохой день? – услышала я за спиной.
Слегка повернув голову на голос, я увидела пьянчужку. Он стоял за моей спиной и сочувственно улыбался. Я отвернулась. Только этого мне не хватало! Нужно быстрее убираться отсюда, иначе неприятностей не избежать.
– Напрасно нос воротите, – присаживаясь рядом, произнес пьянчужка. – Я ведь тоже не всегда такой был. Я, между прочим, тридцать лет родине отдал, а она ноги об меня вытерла и вышвырнула на обочину жизни, как ненужный мусор.
– Сочувствую, – сухо ответила я.
– Видел, вы в часть ходили? Начальничек расстроил? – снова задал вопрос пьянчужка и, не дожидаясь ответа, заявил: – Он у нас такой. Сухарь. Его даже красивыми глазками не растрогаешь.
– Вы служили в этой части? – с интересом спросила я.
– Так точно. В этой. Пять лет, как выперли, – театрально козырнул пьянчужка.
– И Губанова знали? Андрея Губанова, – во мне вновь ожила надежда узнать подробности о службе Губанова.
– А, так вот для чего вы прибыли! А я-то гадаю… На влюбленную дурочку не похожи. Для матери срочника слишком молоды. Думал, либо тетка, либо сестра кого-то из солдатиков. А вы вон, значит, ради чего явились, – оживился пьянчужка. – Хотели подробности узнать? Ну да. Теперь всем интересно. Только опоздали вы, девушка. Помер ваш Губанов. Да и не служил уж давно.