К «переходу» подтолкнули меня вовсе не они, а… мелкая, наглая, домашняя, точнее даже комнатная… су… с‑собачка! Эта мажористая ухоженная тварь, упущенная из виду какой-то дурой-хозяйкой, увидев несчастного котенка, мирно обедающего в подворотне честно утащенной рыбиной, кинулась, словно бешеная, истеря своим писклявым лаем на всю округу. Смешно? А мне этого хватило за глаза и за уши… потому как даже эта псина была больше меня раза в три! «Переход» был мгновенным. А в следующую секунду «блохоловка» с визгом ушла за горизонт, получив хор-рошего пинка. Силушки-то у меня в человеческом теле даже тогда было куда больше, чем отпущено природой обычным детям, и думается мне, это именно из‑за наличия второй ипостаси. А вот нечего маленьких третировать!
М‑да. Ну а когда в вечер знакомства с Имми на мою кошачью ипостась открыли охоту ее родственники, изрядно погоняв по саду с привлечением слуг в качестве загонщиков… да после предложения сменить место жительства, пришлось в срочном порядке «обзаводиться» домашним животным. И выдумывать ему имя. Поначалу я обозвал свою кошачью ипостась Шредингером, но как-то незаметно имя трансформировалось в Шредера… а после того как я попытался доказать всю неправоту дам семьи Рона, так безжалостно обкорнавших мое гордое имя, укороченный вариант прижился окончательно. Наверное, все-таки не стоило драть в клочки черновик расчетов по организации очередной выставки Ринны… Эх… Так я и остался для всех Шредером. Вот ведь… нормальные попаданцы изобретают промежуточный патрон, командирскую башенку для Т‑34, грабят Высоцкого и внедряют «калаши» перед самой войной, ага. Лучше бы ППС‑43 изобрели, чудилы. А я даже имени хорошего человека в этот мир принести не смог. Хреновый из меня попаданец получился. Только я об этом почему-то совершенно не жалею.
Естественно, рассказывать эту историю Касимам я не стал. Да им это было и не особо интересно, а вот слова о том, что кошачья ипостась была со мной чуть ли не с рождения, Кима изумили, и порядком.
– Я бы сказал, что в тебе кто-то не очень удачно запечатал духа… или он сам как-то спрятался в твоем теле, но это совсем не вяжется со временем начала твоих «переходов», – задумчиво проговорил седобородый одержимый, после того как справился с собственным удивлением. – Видишь ли, нашими предками давно доказано, а их духами подтверждено, что человек в возрасте до десяти лет просто не способен принять в себя духа. Его личность, только формирующаяся, моментально рассыпается, и получается дикий одержимый, бешено рвущийся на волю… который довольно скоро сходит с ума, да так, что по сравнению с ними этот твой найденыш… – Ким ткнул в сочащуюся синеватым светом костяную сферу, – покажется гением логики и здравомыслия. В общем, долго такие одержимые не живут. До первой-второй крови чаще всего. А потом их просто забивают люди или ловят мистполы. И что из этого хуже, неизвестно. По крайней мере, после мести разъяренных соседей остается хотя бы тело несчастного ребенка, в случае же с Мистполом не бывает и этого.
– То есть, получается, я нечто невозможное? – уточнил я, хотя кое-какие мысли о том, как именно некий котообразный дух смог ужиться в моем теле, у меня были. В конце концов, если я не ошибаюсь, он не единственный, кто устроился соседом к разуму этого тела. Правда, опоздал, и мой дряхлый разум успел слиться с сознанием малыша раньше. А что, вполне живая версия. Однако интересно, что же довелось пережить мальчишке, что его сознание превратилось в такую вот «коммунальную квартиру»?
– Как знать, как знать… Шредер, – с улыбкой завершил свою глубокомысленную фразу Ким. В глаз дам! – В принципе у меня есть одно предположение. Если в глубоком детстве тебе удалось слиться с новорожденным духом, то ваше развитие могло совпасть. В этом случае твое сознание могло избежать раскола. Но вот где ты мог пройти слияние с такой редкостью, как новорожденный дух, я понятия не имею. Даже на Полумесяце давно не слышали о появлении новых потусторонних сущностей. В общем, если моя теория истинна, то тебя можно поздравить с самым сумасшедшим везением в твоей жизни… Шредер.
– Шредингер. Раз уж вам не по душе обращение «Кот», зовите меня Шредингером, – отразил я улыбку старшего Касима, да только в моей ухмылке не было и намека на радость. Тот беззвучно шевельнул губами в попытке произнести это языколомное для местных жителей имя. И сдался:
– Благодарю за разрешение, но, пожалуй, имя Кот будет, хм, целесообразнее… в наших нынешних обстоятельствах. Его произнести быстрее, – убедившись, что его речевой аппарат «виснет» при попытке выговорить названное мною имя, Ким вежливо улыбнулся. Вывернулся, гад.
– Хм, и долго вы еще собираетесь заниматься всякой ерундой? – подал голос Ней, недовольно хмурясь и постукивая пальцем по опустевшей таре из-под лапши. – Может, пора заняться делом и разобраться в происходящем?
– Не могу не признать, что в словах моего племянника имеется определенный смысл, – задумчиво проговорил Ким. – Не хотелось бы тратить время на ерунду, особенно когда нас могут в любой момент настигнуть враги.
– Время есть, – покачал я головой. – Во-первых, пока я шел по вашему следу, основательно его почистил силой воли. А дождь смыл физические следы, так что даже если среди людей Боры найдется опытный охотник, преследовать нас у него не выйдет. А во-вторых, среди людей Боры просто нет специалистов, знающих лес.
– Уверен? – Ким недоверчиво взглянул на меня.
– На сто процентов. Те секреты, что они выставили, найдет даже слепой одноногий старик…
– Хм, один вопрос, если не возражаешь, Шр… Кот, – поправившись под моим взглядом, проговорил Касим‑старший. – Откуда такие познания?
– Хм… я три лета подряд гощу в загородном имении семьи Рона. А они покровительствуют Второму Егерскому полку, так что охрана поместья сплошь состоит из выслуживших контракт ветеранов. – Это объяснение я подготовил уже давно и очень неплохо поработал на его… качество. Недаром же у охраны загородного дома Рона я числюсь вроде сына полка и каждое лето прохожу тренинги под их присмотром! Заодно вспоминаю давно забытые навыки, оставшиеся еще с тех времен, когда мы «зеленых братьев» по лесам гоняли, и нарабатываю память тела, потому что без нее любая попытка пройти по лесу тихо, без «перехода», закончится пшиком. И не верьте тем, кто говорит, что обучился бесшумному шагу за пару недель. Вранье! – Натаскали.
– О‑о… – понимающе протянул старший Касим. В глазах седобородого мелькнул интерес, но он его задавил. Вот-вот, может быть, погоня нас и не настигнет, но времени на объяснение особенностей моих взаимоотношений с семьей Рона у нас точно нет и не будет! – Что ж, тогда у меня нет оснований тебе не верить. Егеря – это серьезно… Вот помню, как-то…
– Дядя Рарра… – странным двойным голосом прорычал его племянник. Неужто Рорра тоже недоволен?
– Да… увлекся. – Ким показушно смущенно пожал плечами и перевел взгляд на мой трофей. – Что ж, думаю, пришла пора попытаться разобраться с этим вот шариком, а?
– Но… для этого нужен слушающий, разве нет? – Я сделал удивленное лицо, и оба одержимых переглянулись, а потом уставились на меня в немом вопросе. Пока младший Касим не хлопнул себя рукой по лбу.