Тола оступилась и тоже упала, горячий пепел и пламя ударили ей в лицо, обожгли руки.
— Помоги мне! — крикнула она.
Ее рот был пламенем, ее слова были пламенем. Рядом с ней горел корабль, на борта лезли мертвецы, загорались и падали вниз.
— Хэлс! — воскликнула Тола. — Хэлс, я иду к тебе!
Она ожидала смерти. Но корабль заскрипел, накренился и двинулся вперед, подталкиваемый волной пламени. Ясень засиял белым светом, и корабль нырнул вниз, Словно уходя под землю. Над ней и по сторонам пробегали облака, кружились звезды, быстро, словно рыба в воде, проносилось белое пятно луны. Падая сквозь черную пустоту, корабль поворачивался и вздрагивал, освещаемый только пламенем своего собственного горения.
Ее лизали языки пламени, но она не загоралась. Тола подошла к румпелю и стала править, несмотря на то, что никогда прежде этого не делала. Впереди темнел мыс, черная река текла меж гор. Она повернула корабль туда.
Корабль осветил темную воду под носом и поплыл на волне огня.
— Я умираю? — спросила Тола.
Никто не ответил ей.
Появился мыс, у холма — множество бледных огней. Они горели по всему побережью, а между ними двигались фигуры.
На берегу выстроилась армия мертвецов, одни были радостны и возбуждены, другие стояли с опущенными головами. Корабль Толы вошел в широкое устье. Мертвые начали поджигать свои корабли.
Берег был близко, воины с факелами толпились, встречая ее. Значит, она сбежала от одной армии мертвецов к другой. Корабль теперь не слушался румпеля, а шел прямиком к берегу.
Судно причалило, воины разделились. Тола не знала, куда идти, но и выбора у нее не было. Толпа расступилась, предлагая ей одну-единственную дорогу — вперед. Она долго шла по темным полям и лесам. Впереди нее бежали мертвецы, освещая дорогу факелами, над головой в воздухе парили странные женщины. Эти были хозяйки долины, которых она призвала на помощь на Блэкскар Тор — пике утеса Блэкбед.
Мы — девы смерти,
Сдерживающие сердцебиение,
Останавливающие дыхание.
Прочь от меня!
Но их лица продолжали маячить вверху, словно из марева ее снов.
Они остановились в лесу, у болота. Там стояли в ожидании Фрейдис и Жируа. Вокруг них с горящими факелами собрались мертвецы. Над ними плясали и бросались вниз странные женщины. И там, у черного ствола гнилого дерева, стоял Хэлс.
Она не могла ничего сказать ему, у нее не было слов, но он протянул ей руку. Она взяла ее и поцеловала. Как же холодна была его рука!
К ней вернулся голос.
— Я не уйду отсюда без тебя, — сказала она.
— Кто это странствует с тобой? — спросила Фрейдис.
— Темные леди. Они желают мне вреда, — ответила Тола.
— Мне ты кажешься одной из них, девушка.
Тола посмотрела на свою одежду — она почернела и изорвалась. Она коснулась шеи — на ней была петля. Нет, не петля. На плечах лежала пряжа. Ее пальцы замерли. Она почувствовала непреодолимое желание взбить ее, найти веретено и прясть. Но в ее руках был только Лунный меч. Тоже в своем роде веретено, которое прядет кровавую пряжу.
— Я не одна из них.
— Так зачем ты пришла сюда?
— Я убегала от мертвецов.
— Тогда ты выбрала плохое место. Здесь, кроме них, никого нет, — сказал Жируа.
— Но я не мертва, — возразила Тола.
— Я бы не была так уверена, — заметила Фрейдис. — Я не могу отыскать мою госпожу, Стилиану. Ты ее видела?
— Она все еще в человеческом мире, — ответила Тола.
— Тогда я тоже пришла не туда, — сказала Фрейдис.
Рядом с ней стояла женщина. Сначала Тола не обратила на нее внимания, хотя и не понимала, как можно было не заметить ее. Изъеденное червями лицо казалось суровым в лунном свете. Тола узнала ее из рассказов отца. Это была Хель, богиня подземного мира.
— Я мертва? — спросила она богиню.
— Ты в земле мертвых.
— Я могу уйти отсюда?
— Немногие это могут.
— Те, кто за мной шел, смогли. Мертвые воины.
— Они скитаются между этим миром и царством живых.
— А мы? — спросил Жируа.
Хель даже не взглянула на него. Вместо этого она заговорила с Фрейдис:
— Я вижу, кто ты. Сон жестокой богини. Ты — Фрейя, первая среди богинь. Ты будешь достойной заменой Отца всех богов в трясине.
Фрейдис всхлипнула.
— Я обычная женщина. Я пыталась следовать за моей любовью, Стилианой, но убежала от нее.
— Она предложила мне тебя вместо бога в трясине, — сказала Хель. — Это твоя судьба. Спроси властительницу судеб. — Она указала на Толу.
— Стилиана бы так не сделала, — возразила Фрейдис. — Она не предала бы мою любовь.
Тола увидела то, что не думала когда-нибудь увидеть. По лицу Фрейдис струились слезы.
— Нет. Она стремится к вечной жизни, — продолжила Хель. — Она очень любит тебя и поэтому предает. Такова природа жертвы.
— Ты обесчещена ее изменой, — заявил Жируа. — Займи место бога в трясине.
— Если я ей не нужна, то я готова вынести любые пытки, — сказала Фрейдис.
— Это твоя задача — освободить бога, — произнесла Хель, обращаясь к Фрейдис. — Тебя привела сюда норна. Она… — Богиня ткнула пальцем в Толу, — госпожа судеб.
— А если бог восстанет? — спросил Жируа.
Хель показала на Лунный меч.
— Это оружие отлично убивает, — сказала она. — Для этого он был выкован. У богов много смертей. Этим можно убить их навечно. Убей эту богиню. Убей Фрейю и дай водам поглотить ее божественность, как когда-то они поглотили божественность старого Одина.
— А мой Хэлс?
— Он мертв, его нельзя возродить.
— Почему?
— Я не отпущу его, и тебе, леди, при всем твоем могуществе нечего дать мне взамен. А теперь отправь богиню в трясину, дай ожить Одину — или уходи и оставь мир в страданиях и муках.
Тола взвесила Лунный меч в руке.
— Сделай, как она говорит, — сказала Фрейдис. — Я готова умереть.
Под светом звезд оружие казалось легким, как лунный луч.
И Тола ударила, но не Фрейдис, а Хель, погрузив меч глубоко в ее шею. Богиня завыла и завертелась, голова ее свесилась, и она упала в трясину, а на нее, словно вороны, бросились сверху валькирии.
— Что ты наделала? — вскричал Жируа. — Что ты наделала?
Тола ударила и его тоже — одним ударом отсекла ему голову, и руна, вырвавшись из него, с плеском упала в кипящую болотную воду, пузырящуюся кровью. Казалось, что могучий хозяин рыб вмиг проглотил свою наживку.