— Не стоит пытаться мешать Воителю, — повторила Лайон, заметив, какую реакцию вызвала у людей эта новость. — Жители Анлиона должны знать — но не мешать. Хотя бы не мешать…
— Это почему? Воитель — зло, его необходимо уничтожить, пока не стало слишком поздно.
— Попробуйте, — пожала плечами Ниара. — С самого его появления за ним охотятся все, обладающие хоть какими-то силами. Высшие маги, эльфы, криэйторы… Все они вышли на охоту за одной и той же добычей. Думаете, вы окажетесь в одном ряду с такими охотниками? — девочка чуть улыбнулась. — Лучшее, что вы можете сделать — рассказать о его приходе всем.
— А потом что?
— Решать вам. Можете вступить в ряды сторонников Воителя, можете примкнуть к его врагам. Это будет только ваш выбор.
Старый воин медленно оглядел своих товарищей и с куда более возросшим любопытством посмотрел на девочек.
— Кажется мне, вы совсем не те, за кого себя выдаете. Не говорят так дети, не могут они так думать… Кто вы?
— Жизнь — тяжелая штука, — философски заметила Ниара. — Она и не то может заставить… Когда на моих глазах убили старшего брата, когда меня похитили, когда пытались силой заставить принять ученичество…
— Когда убили моих родителей, когда лианы не давали нам дышать, когда нас последним усилием втолкнули в портал, спасая… — в тон подруге продолжила Лайон. — Последние несколько дней просто заставили нас вырасти. Очень быстро вырасти…
— Все же мне это кажется очень и очень странным… — задумчиво протянул воин. — Впрочем, я от своих решений не отказываюсь. Завтра утром я провожу вас в город и устрою в караван до Анадалы. Я не знаю, кто вы такие, но вижу всего лишь маленьких девочек, оказавшихся против воли на чужой планете. И не могу не помочь вам.
— Спасибо, — повторила Ниара.
— Потом благодарить будешь, — отмахнулся воин. — А сейчас идите спать, завтра будет сложный переход.
Через несколько минут все спали. Только двое дежурных стояли у портала, о чем-то негромко разговаривая. А он смотрел на костер, думая о том, что ему делать с неожиданно свалившимся на его голову детским садом. Непросты были девчонки, ой как непросты… И эти слова о магии Предела, о Воителе — откуда им все это знать? Ладно бы еще оказались ученицами кого-то из Высших магов, так нет ведь, беглянки. Он сомневался, что девочки рассказали ему все о себе, и довольно быстро сомнение переросло в уверенность — есть у них какая-то тайна. И эта тайна наверняка заинтересует Высшую… Может, стоит проинформировать магессу о беглянках с эльфийской планеты? Уже этого достаточно, чтобы привлечь к себе внимание. Да, пожалуй, так и стоит сделать. Анадала подождет, Высшая сама решит, что делать с ними. И вообще, стоит ли их куда-то отпускать.
Все яснее становилось, что конец уже близок — его загнали в угол, дальше бежать уже некуда. Впереди — опасные горные проходы, где новичку никогда не выжить, за спиной — враги, дикая стая беспризорников, ненавидящих его всеми силами души. За что? Он не знал. Да и те, кто был в стае, не знали — просто ненавидели, чувствуя в нем силу, которой не обладали сами. Но задавить массой — это было просто, много проще, чем попытаться понять.
Мальчишка огляделся, ища хоть какое-то оружие. Стоило продать свою жизнь подороже, раз уж другого выхода не было. Он еще раз оглянулся на возвышающиеся за спиной горы, вздохнул, понимая, что выйти к перевалу уже не сумеет, и подобрал здоровую палку. Не слишком-то надежное оружие, но ничего больше нет.
А вот и противники. Как не старался, Кирель не мог называть их врагами — что-то мешало. Его ровесники, они казались всего лишь несмышлеными детьми, непонимающими, что они делают. Но при всем этом их было слишком много…
Они наступали молча. Странно и страшно выглядела эта картина глазами постороннего наблюдателя, мало кто видел детей, идущих на врага без криков и воплей. Но именно это и происходило. Чуть прищуренные глаза, легкие презрительные усмешки на губах — стая. Уверенные в своем превосходстве, они не знали страха, чужда им была жалость. И горе тому, кто хоть на миг осмеливался противопоставить себя всем — он тут же становился изгоем, и в тот же миг начиналась охота, игра, в которой было много победителей и только один проигравший. Бывшие совсем недавно неразлучными друзьями, сегодня они жаждали крови, они были готовы нанести решающий удар, который оборвет жизнь их недавнего товарища.
Солнце сверкнуло на острие ножа, больно резанув по глазам. Кирель посмотрел на свой дрын и мысленно прикинул, как долго он сможет продержаться против стаи. Если в погоне участвуют человек двадцать… Выходило не слишком много, но это его особенно и не расстроило. Все равно умирать — так какая разница: минутой раньше, минутой позже… Не имеет особого значения. А уж в том, что сегодня его не станет, сомневаться уже не приходилось. От стаи никогда никто не уходил.
— Ты ошибался, если думал, что мы дадим тебе уйти, — усмехнулся высокий красивый мальчик. — Тебе конец.
— Ну и что? — пожал плечами Кирель. — Рано или поздно, все равно все закончилось бы именно так. Я не боюсь вас.
— Какая разница? Мне плевать, боишься ты меня или нет. Я просто тебя убью.
— Попробуй.
Он усмехнулся и поднял руку. Стая остановилась, послушная воле предводителя. Легкое движение — и откуда-то из-за кустов вылетела стрела. Удивленный изгнанник слишком поздно понял, что это такое, но тело оказалось быстрее разума — и острие вместо того, чтобы пронзить сердце, ударила в плечо.
Кирель невольно вскрикнул от боли и выпустил палку, упав на колени. Правая рука безжизненно повисла, кровь тонкой струей полилась из глубокой раны. Зашипев, он вырвал стрелу из своего тела — и брызги горячей алой крови оросили траву. Рука быстро начала неметь.
Поигрывая ножом, предводитель медленно начал приближаться к уже поверженному противнику, собираясь еще немного поиграть с беспомощной жертвой. Даже на его неопытный взгляд было ясно, что рана, нанесенная стрелой, очень опасна, и Кирель скоро умрет от обычной потери крови. Но этого было мало…
В глазах обреченного сверкнули яркие молнии. Подхватив свое импровизированное оружие здоровой рукой, он быстро поднялся на ноги, выставив палку вперед, словно меч. Драться левой было очень неудобно, однако выбора не было. Умирать просто так он не собирался — пусть это будет его последний бой, но стае никогда не услышать ни мольбы о пощаде, ни стона боли. Пусть торжествуют, только вот Кирель знал, что неполным, ненастоящим окажется такое торжество. И малейшего толчка хватит, чтобы от стаи не осталось и воспоминаний.
Палка легко отводит быстрые удары ножа. Очень быстро такой «танец» надоел предводителю, и он снова поднял руку. В бой шла вся стая…
Кирель закружился, отбиваясь одновременно от пятерых. Длина палки позволяла держать их в некотором отдалении, но сил с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Стоило чуть замедлиться — и сразу несколько рук вцепилось в палку, вырывая ее, сдирая с намертво сжатой ладони кожу. Тут же на него обрушился град ударов, мальчик снова упал на колени, уже не надеясь подняться.