Он постоянно искал новые формы работы, непрерывно изучал деятельность других спецслужб, исследовал их слабые и сильные места, стремился накладывать их положительный и отрицательный опыт на немецкую специфику. Это была творческая личность».
Подобная помощь нам, как в случае вызволения из заключения Хайнца Фельфе, организовывалась министром госбезопасности ГДР Эрихом Мильке не один раз и, как правило, оперативно и эффективно.
Ретроспективно оценивая фигуры известных мне уполномоченных нашего аппарата в Карлсхорсте, если учесть при этом мнения о них немецких друзей, придётся первое место отдать Короткову А. М., имевшему очень высокий авторитет в ГДР. О его разведывательной работе перед войной 1941–1945 годов немецкие друзья знали, но, понятно, далеко не всё. Он был сторонником предоставления органам госбезопасности ГДР полной самостоятельности, в отличие от своего предшественника на посту представителя органов госбезопасности Советского Союза в ГДР и также легендарной личности генерал-майора Питовранова Евгения Петровича, не считавшего это целесообразным. Время подтвердило правоту Короткова А. М.: аппарат МГБ ГДР профессионально и оперативно решал свои задачи вплоть до краха ГДР, эффективно взаимодействуя с органами госбезопасности СССР и других стран социализма.
Постоянное внимание Эрих Мильке уделял и укреплению политической составляющей в работе коллектива МГБ ГДР, для чего, в частности, помогал работе отделения общества германо-советской дружбы при министерстве. Особенно активно это общество проводило работу под руководством полковника Карла Науманна, бывшего командира охранного полка им. Дзержинского МГБ ГДР. Уполномоченный КГБ Фадейкин И. А. считал это направление в сотрудничестве с друзьями важным и ответственным. Он поручил мне поддерживать контакт с немецко-советским обществом при МГБ ГДР и оказывать содействие его деятельности.
В связи с решением отдельных вопросов по линии этого общества дружбы я видел постоянную готовность самого министра и его заместителя по контрразведке Бруно Беатара помочь в поведении ответственных мероприятий с участием советских друзей, приуроченных к государственным и юбилейным датам ГДР и СССР (в частности, 50-летия Советского Союза в 1972 году).
МГБ ГДР оказывало нам, медицинскую помощь: в проведении врачебных консультаций, обеспечении необходимыми дефицитными препаратами и при необходимости медицинскими приборами. Так, с согласия Фадейкина И. А. мы через медицинскую службу МГБ ГДР направили на консультацию в университетскую клинику «Шарите» в Берлине сотрудника нашей нелегальной разведки, которому в ней оказали серьёзную помощь.
Мой старший коллега по связи с разведкой друзей Будахин Владимир Николаевич, участник Великой Отечественной войны с фашистской Германией и ветеран советской разведки перенёс в ГДР инфаркт миокарда. Его немецкие медики буквально поставили на ноги: по немецкой методике такой тяжело больной не остаётся приговорённым к постельному режиму, а двигается, как я помню, под контролем приборов ЭКГ. Более того, министр Эрих Мильке под свою ответственность ходатайствовал о его новой служебной командировке в ГДР, подчёркивая высокий уровень медицинской помощи в ГДР. Будахин В. Н. успешно справился и с этой задачей.
Таких конкретных примеров оказания советским друзьям в экстренных случаях медицинской помощи со стороны МГБ ГДР было много. Мне это известно, поскольку я имел поручение поддерживать по таким вопросам контакт с медицинской службой друзей. Моим партнёром был доктор Матойс, которому я и сегодня признателен за содействие.
Эрих Мильке в истории братского сотрудничества органов госбезопасности Советского Союза и Германской Демократической Республики фигура, безусловно, не только легендарная, но и, пожалуй, самая крупная. Он находился в системе госбезопасности ГДР на самых высоких и ответственных постах длительный период, за который сменились два первых министра Цайссер и Волльвебер, взгляды которых не очень соответствовали курсу СЕПГ.
Эрих Мильке имел прямую связь и личный контакт с председателем КГБ СССР Андроповым Ю. В., ему были заслуженно вручены самые высокие правительственные награды Советского Союза.
Безусловно, в его жизни и деятельности было немало просчётов и ошибок, но он был и остался предан делу социализма и своего народа.
Он пытался предотвратить крах ГДР. С этой целью он как министр госбезопасности до падения Берлинской стены осенью 1989 года обращался к представителю руководства советской разведки генерал-лейтенанту Кондрашёву Сергею Александровичу со срочной просьбой:
«Сергей, – спросил он, – что, собственно, думает себе Горбачёв? Ясно ему, что, если ваша политика по отношению к Польше и к Венгрии (речь шла о том, что через эти страны на Запад бежали граждане ГДР. – Н. В.) так и продолжится, то ГДР не сможет больше сдерживать общественные силы, которые благодаря чему получили свободу действий (для антигосударственных выступлений. – Н. В.)?
Горбачёв и ваши руководители должны понять, что Германская Демократическая Республика будет разорвана в клочья!»
Данный перевод текста на немецком языке из книги «Невидимый фронт» (изд. «Ульштайн», «Пропилен», 1997) сделан мною. Дело в том, что я читал на русском языке ту же книгу, выпущенную московским издательством «Эксмо» в 2002 году. А он был не точным, и в нём не упоминалась советская политика по отношению к Польше и Венгрии в связи с бегством граждан ГДР через эти соцстраны, о которой говорил Мильке:
«Сергей, – спросил он, – что Горбачёв думает? Неужели он не понимает, что если Венгрия и Польша продолжат в том же духе, то ГДР недолго сможет сдерживать социальный взрыв? Горбачёв и ваши лидеры должны осознать, что Германская Демократическая Республика перестанет существовать!»
Кондрашёв С. А. передал информацию в установленном порядке для сведения руководства СССР, реакции на неё не последовало, то есть руководство КПСС не помогло ГДР.
Вот что написал об этом периоде шеф Главного управления «А» МГБ ГДР Вернер Гроссманн в своей книге «В поле зрения – Бонн»:
«…В это время я ищу поддержки со стороны Советского Союза. С осени 1989 года генерал Анатолий Новиков, руководитель Представительства КГБ, постоянно проживает в Карлсхорсте. Александр («Саша») Принципалов исполняет уже давно обязанности нашего офицера связи. Обоих я хорошо знаю.
Я часто посещаю Анатолия в его служебном здании и прошу его, особенно, в декабре 1989 и январе 1990 годов, сказать в Москве, что нам срочно необходима помощь. Разговор компетентного представителя Москвы с министр-президентом Модровым, я считаю и надеюсь на это, мог бы повлиять на некоторые моменты. Анатолий считает точно так же. Но несмотря на многочисленные обещания, Москва не вмешивается. Плюс ко всему она приводит неубедительные доводы. Поэтому Анатолий сам говорит с Модровым. Безрезультатно.
Советское руководство уже сдало ГДР. Однако мы ещё твёрдо верим в нерушимую дружбу с Советским Союзом и боевое содружество с нашими советскими друзьями. Но жребий уже брошен.
На совещании в ЦК КПСС с Михаилом Горбачёвым 26 января 1990 года Председатель КГБ Крючков констатировал, что ГДР больше не сохранить и политика должна взять курс на объединение Германии. Данная оценка существующего положения меня не обрадовала. Но тот факт, что с нами не захотели переговорить честно и открыто, меня очень расстроил. Это состояние сохраняется у меня долго».