Рита обречено вздохнула и глубоко задумалась.
— А вообще-то я хочу сказать тебе одну вещь, — Володя стал вдруг серьезен.
Рита подняла голову. С секунду они смотрели друг на друга.
— Ты уже переросла эту передачу, больше тебе здесь учиться нечему. Надо идти дальше, надо расти.
Рита верила ему, почему-то верила. Она хотела, было, возразить, сказать, что даже если здесь нечему больше учиться, то ведь, наверное, пришло время собирать плоды. Но вдруг поняла, что все плоды вместе взятые — ничто, по сравнению с азартом покорения чего-то нового, по сравнению с яркостью ощущений, получаемых Ритой от работы с этим человеком. Рита приняла решение, и ей сразу же стало легче.
— Я ошибся, или ты уже решила? — Володя наблюдал за ней все это время.
Девочка улыбнулась и кивнула. Володя взял ее за руку, их глаза встретились.
— Значит вместе? — спросил он.
— Вместе, — зачарованно повторила девочка. Все вокруг поплыло, растворилось. Больше не было ничего кроме его глубоких, искрящихся глаз, его нежных рук, его губ. Мир потерял значение, мгновение переместило их в вечность.
— Стоп! — Рита опомнилась, — что мы делаем, Вова, черт возьми, что мы делаем?
Он прижал ее к себе. Всем телом, каждой клеточкой Рита ощущала его. Володя с наслаждением целовал ее волосы и молчал. Рита подняла глаза. Взгляд Владимира был наполнен болью.
— Девочка моя… Господи!
Рита провела кончиками пальцев по его нежной, почти детской щеке.
— Мы не имеем на это право, не имеем, — она прижалась к нему ещё крепче.
Вовка закрыл глаза, впитывая волнующие прикосновения ее холодной руки.
— Не имеем, — согласился он, — мы слишком сильны, чтоб позволить себе быть слабыми, но нам нужно это, — он поднял ее голову, утонул в ее глубоких темных глазах, их губы встретились снова, на этот раз осознанно. Поцелуй был настойчивым, сильным, наполненным желанием. Рита отстранилась.
— Нет, — тихо произнесла она, — ты сам знаешь, что нет.
— Знаю, но ничего не могу с собой поделать… Эх, ребенок, ребенок… — Володя улыбнулся, пытаясь скрыть настоящее чувство за повадками обычного бабника.
Раздался телефонный звонок. Вовка взял трубку.
— Да, Тань, еду, я не один, я с ребенком, — проговорил он, наконец.
— Поехали в гости, — обратился он к Рите.
— Но..
— Поехали, поехали, — настойчиво повторил он, — сама видишь, нам есть что обговорить.
* * *
Они ехали молча. Рите отчего-то было грустно. В свои неполные семнадцать, девочка уже знала, что такое мужчина, причем впечатления у нее сложились отнюдь не самые лучшие. Рита не понимала, что же происходит сейчас. Почему Вовка ведет себя так… Нет, его вполне можно оправдать: глупая маленькая девочка, ее вполне можно хотеть. Но саму себя Рита понять не могла. Она чувствовала, что совершает что-то неправильное. Ведь этот человек женат, ведь она дружит с его женой, ведь она, Рита, не может быть на самом деле нужна ему… И все же она не могла не признать, что без этого человека мир для неё сделался бы совсем тусклым. Всего единожды всего на миг почувствовав себя любимой, Рита уже чувствовала себя ужасно несчастной без этого ощущения. Девочка решила не думать над этим, никогда не думать, вести себя так, будто ничего не произошло, заставить себя забыть об этом инциденте. Володя, похоже, решил действовать также.
Они приехали к нему в гости и, напрочь игнорируя друг друга, принялись рассказывать Татьяне обо всех происшедших за последнее время событиях связанных с работой. Естественно о событиях последних трех часов они умалчивали. Татьяна терпеливо слушала. Лицо ее было серьезным и выражало настороженность. Потом она приземлилась в кресло и устало спросила:
— Может, объясните, что случилось? Вы приходите с видом только что потерпевших кораблекрушения, и начинаете рассказывать мне всякие мелочи. Я же вижу, что-то не так… Что?
Рита почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Она решила спасать положение.
— Он собирается увольняться, — в конце концов, Рита не совсем лгала, этот факт тревожил ее ничуть не меньше, чем собственные чувства.
— Ты таки решил окончательно, да? — Таня печально улыбнулась, — вот так! Только начнется стабильный заработок, только появится определенное спокойствие, и опять он за свое. Какие-нибудь новые идеи?
— Да, у нас в Харькове открывается новый канал. Он будет чисто музыкальным. Директором назначили нашего Андрюху, он завет меня быть администратором. Ребенка я хочу взять менеджером по рекламе.
Рита молча переваривала услышанное. Хочет ли она такого пути? Музыкальный канал… Да, хочет, очень хочет!
— А деньги там будут? — устало спросила Таня.
— Морозова, утухни! — неожиданно зло обратился Вовка к жене, — что я, денег что ли не найду? Было бы дело, а средства с него всегда найдутся. И вообще здесь все не так просто…
— А чего ты наезжаешь? Я тебя, кажется, спокойно спросила! — Таня обиделась, причем Рите показалось, что вполне заслуженно. Ссора готова была разразиться, но в дверь позвонили. Это пришел Андрей, причём, что было довольно неожиданно и не принято здесь, пришёл он не один, а с литровой бутылкой водки. Разговор принял мирное русло. Начали пить. В силу своей прошлой специальности Рита уже научилась пить, почти не пьянея, но доза сегодня была слишком большой. Вечер был странным. Таня рассказывала что-то не останавливаясь, Андрей изредка добавлял какие-нибудь восклицания, и смеялся над услышанным. Вовка пил молча, и что-то напряженно обдумывал. Рита же, напротив, пыталась ни о чем не думать. Это давалось ей с трудом. Девочка мысленно вспоминала все свои стихи и бубнила их про себя, с единственной целью, забыть. Всё забыть. Уже изрядно напившись, Андрей с Таней, ужасно подружившиеся за этот вечер устали сидеть в четырех стенах и решили пойти выгулять собаку. Рита с Володей остались вдвоем. Девочка сидела, глядя в окно. Огромные, лучистые звезды, ярко выделяющиеся на черном, бархатистом небе заглядывали в комнату. Рита укротила их любопытство, задернув шторы. Она обернулась, ожидая увидеть абсолютно пьяного, уже вырубившегося Володю. Два совершенно трезвых глаза смотрели на нее с насмешкой. На губах Володи блуждала странная улыбка.
— Так ты не пьян? — удивилась девочка.
— Я никогда не пьянею. Если хочешь, научу этому искусству.
— А зачем ты тогда притворялся?
— Хотел отмазаться от выгуливания жены и собаки.
Рита опять почувствовала себя неловко. Она промолчала, по-детски поджав губы. Володя не отводил глаз.
— И откуда же ты такая взялась на мою голову? — задумчиво произнес он.
Рита не могла больше выдерживать этот взгляд. Девочке хотелось убежать, забиться куда-нибудь в угол, спрятаться, и никогда не возвращаться. Она знала, что означают подобные взгляды… Она ненавидела их. Рита находилась на грани истерики.