И поскольку от зрителя не требуется собственной активности взгляда, мало того, она для него даже невозможна, он очень скоро привыкает к своему парадоксальному состоянию, когда, ровно ничего не делая, он получает в подарок уйму самых ярких картин, а внимание его при этом быстро парализуется».
При восприятии телепередач человек, как правило, не может предвидеть, каким будет следующий кадр, и не может подойти к нему с соответствующей настройкой восприятия. К тому же специальные телевизионные способы подачи материала очень часто и быстро ведут зрителя к смене места, ситуации и сцены. Свойственные только телевидению быстрота и внезапность означают серьезный отказ от личной зрительной активности. И утрата этой внутренней активности при просмотре ТВ столь же принудительна, как и утрата внешней активности телезрителя.
Телеэкран как источник наркотика
«Эта тенденция к ошарашиванию телезрителя и приковыванию его внимания к телеэкрану усилилась с развитием исследований по психологии рекламы, — рассказывает Райнер Пацлаф. — Уже с 60-х годов для приковывания внимания к нужным объектам реклама обращается к нашему древнему, бессознательному рефлексу, отвечающему за повышение внимания при любых неожиданных звуках и движениях, возникающих вдруг на краю поля зрения или слуха. Такие неожиданные изменения моментально возбуждают наше внимание, потому что сигнализируют о возможной опасности. Поэтому тело мобилизует все свои силы, чтобы при необходимости убежать или отпрянуть: оно сразу выбрасывает в кровь кортизол — гормон, вырабатываемый надпочечниками, как и адреналин.
Так вот, этот припасенный природой на крайние случаи выброс “допинга”, происходит и у телезрителя, едва на экране совершается внезапная смена плана. И происходит он тем сильнее, чем более резко это происходит. Но зритель-то не пускается в бегство, как бывает в естественных ситуациях, а, напротив, сидит, удобно откинувшись в кресле, и вкушает щекочущий нервы страх — стимулятор, удерживающий его внимание.
А между тем возбуждающий эффект очень скоро прекращается, потому что наступает привыкание, и дозу вновь приходится увеличивать, повышая частоту и резкость смены кадров, чтобы усиливать ошарашивание зрителя. В физиологическом отношении это должно вести к постепенному перенасыщению организма кортизолом. И тогда этот, предназначенный лишь для исключительных случаев, гормон производит токсическое действие, вводя тело в подпороговое (неосознаваемое) стрессовое состояние. Стресс же сегодня расценивается как главная причина множества “цивилизационных” болезней. Значит, телемания — не просто метафора. В ее основе лежит самая настоящая физиологическая мания».
Так пишет Райнер Пацлаф. Но еще до знакомства с его книгой я слышала множество рассказов о том, как младенцы, играющие в комнате с работающим телевизором, бросали все свои игрушки и прилипали глазами к экрану, едва там появлялась реклама. При этом на обычные телепередачи они внимания совершенно не обращали. Поняв физиологическую сторону данного эффекта, я уже не удивляюсь рассказам многих моих знакомых и учеников о том, какие нервные, агрессивные и нездоровые внуки у них подрастают. Особенно в семьях очень занятых и деловых родителей. Конечно, им проще посадить ребенка перед телеэкраном с мультиками или игровой приставкой, а еще лучше — научить пользоваться мышкой и клавиатурой компьютера, и нет хлопот. О последствиях такого воспитания в этих семьях просто не задумываются.
Когда мы взяли девочку из детского дома, то решили с мужем даже не включать при ней телевизоры, которые, увы, не решились совсем еще выбросить из квартиры. Оказалось, что наша Леночка до детского дома росла в таких условиях, что о телевизоре там и не помышляли — слишком большая роскошь. А в детдоме она начала часто болеть, постоянно находилась в больницах, и ей тоже было не до телеящика. Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. Наша приемная дочка оказалась настолько равнодушна к телеэкранам, что даже не замечает их наличие в комнате и на кухне. Более того, когда с ней на несколько часов осталась наша родственница, Лена заявила, что больше с ней не хочет проводить время, так как та сидит все время перед телевизором, а девочка от этого устает. Играть же ребенку одной в другой комнате тоже быстро надоедает — хочется живого общения…
Понятно, что эту тетушку в качестве няньки мы больше не приглашали. И теперь мы уже не планируем места для телевизора в доме, который сейчас строим для постоянного проживания за городом. И удивляем своих друзей, когда они спрашивают при осмотре строящегося дома: а где же будет у вас телевизор как зона отдыха для всей семьи? Как будто отдых без ТВ уже невозможен…
Камера незаметно управляет мыслями
«Во время телепросмотра ситуация складывается гротескная, — продолжает рассказывать Пацлаф. — Зритель совершенно правильно диагностирует состояние сниженной критической способности у других, но только не у себя самого. Ему кажется, что он выше любого возможного влияния, — вот тут-то он и попадает в простейшую ловушку драматургии масс-медиа. Такие возможности манипулирования сознанием известны телевизионщикам давно, и политики активно используют эти возможности. Как известно, в США выборные баталии разыгрываются почти исключительно на телеэкранах, а телевыступления американских президентов не случайно готовятся соответствующими специалистами. Тут важны как раз воздействия, неосознаваемые зрителем, а уж их можно инсценировать вполне преднамеренно, записав любые эмоции и скачав затем с жесткого диска…
Результаты специальных исследований сообщают, что знания, полученные через телевидение и радио, быстро забываются, а вот вызванные масс-медиа эмоции остаются в первозданном виде. Значит, можно сказать, что телевидение вызывает эмоциональные переживания, равнозначные, в силу своей устойчивости, эмоциональным привязанностям».
Зная такую психическую управляемость телезрителя, можно говорить о том, что складывается весьма тревожная ситуация: экран не только ведет взгляд, словно марионетку, но и направляет эмоции в совершенно определенное русло, где они намертво застывают с прямо-таки принудительной силой. Оцепенение тела приводит, увы, и к оцепенению, а соответственно и к консервации, души, при которой любое политическое манипулирование становится делом техники и чисто финансовым вопросом.
Домашний электронный алтарь
Когда радиовещательные станции впервые начали транслировать телепередачи и у каждого появилась возможность купить телевизор, никто и не подозревал, с какой скоростью телевидение распространится по планете. За два-три десятилетия телемания охватила практически все население Земли — беспримерный триумф, затмивший собой все прежние достижения человечества. Началась эпоха «телекультуры».
«Как ни удивительно, — пишет автор книги “Застывший взгляд”, — за минувшие десятилетия телевидение не стали ценить меньше — напротив, пиетет к нему только возрос, что доказывает постоянно растущее время просмотров. Сегодня телевидение с большим отрывом лидирует среди способов проведения досуга — как у подростков, так и у взрослых. Одну из важнейших причин этого явления надо, конечно, видеть в том факте, что этот носитель информации используется главным образом не для передачи объективной информации, а для развлечения, сулящего оттеснить чувства скуки, внутренней пустоты и одиночества в повседневной жизни. Телевидение с его ток-шоу, новостями и спортивными репортажами, мыльными операми и боевиками превратилось для современного человека в рассказчика-балагура и клоуна. Но оно же превратилось и в культовое средоточие жизни, задающее ритм дня, связывающее индивида с человечеством и внушающее даже беднейшим из бедных ощущение личного участия в ходе общей жизни. Поэтому уже в 1976 году американский исследователь масс-медиа Джордж Гербнер сравнил роль телевидения с ролью церкви в Средние века. Понтер Томас в 1998 году сделал параллель между телевидением и религией предметом специального исследования…»