— Может, тебе есть смысл спросить себя, что на него нашло, — с презрением ответил он. — Разве тебе не интересно, с чего это вдруг у него появилось желание отозвать иск из суда?
Флора уперла руки в бока.
— Почему ты мне все не расскажешь?
У него вырвался отрывистый, сухой смешок.
— Если бы я тебе все рассказал, тебе бы это не понравилось. Просто позволь заверить, что в этой истории у него нет никаких шансов, независимо от того, что он предпримет. — Желваки заходили у него на лице. — А если ты примешь его сторону, то сама окажешься в проигрыше.
Вернувшись в спальню, он с шумом захлопнул за собой дверь. Крошечная ящерица упала на пол с крыши из пальмовых листьев и в ужасе юркнула за книжный шкаф.
Следующий день Флора провела как в тумане и, сколько ни старалась, не могла сосредоточиться на работе. Она ловила себя на том, что бесцельно проводит время, сидя в тени дерева или на утесе, и невидящим взором уставившись в одну точку, не обращая внимания на фотоаппарат, лежащий на коленях.
— Что с тобой творится, Флора? — спросил Рокки, когда она поднялась на борт яхты.
Та поражала размерами и великолепием, и Флора не могла скрыть изумленной улыбки. Он одолжил яхту у друга с такой же легкостью, с какой берут взаймы молоток или дрель. Во всем мире у Рокки друзья, которые ценят его способности, знают, что с ним их дорогостоящие игрушки в надежных руках, друзья, которым он, несомненно, в свое время оказал услугу-другую, потому что у Рокки половина жизни уходила на то, чтобы помогать людям выбираться из жизненных передряг.
Рокки помог ей сесть в кресло, а спустя минуту Тиффани передала чашу с пуншем.
— Спасибо.
Флора сделала небольшой глоток.
— Ты не ответила. Что с тобой?
— Ничего. — Флора беспечно пожала плечами и бросила взгляд на лежащую перед ней крошечную бухту. — Работаю. На следующей неделе все закончу и сразу поеду домой.
— А как же Дэн?
— А при чем тут он?
Голубые глаза посмотрели на нее в упор.
— Ты любишь его, — тихо сказал Рокки.
В ответ она состроила недовольную мину.
— Только не надо меня отговаривать. Я отлично знаю, что он за человек, так что не волнуйся. Сама справлюсь.
Флора старалась говорить убедительно, но не была уверена, что это получается. Рокки нахмурился.
— Мне не нравится, когда ты говоришь, что сама справишься.
— Я ведь уже взрослая, — слабо улыбнулась Флора.
Из камбуза показалась Тиффани, несшая поднос с едой, который она поставила на столик. Ужин, протекавший в непринужденной беседе, оказался превосходным.
Вечер удался, и, слушая захватывающие рассказы Рокки о путешествиях, Флора чувствовала, как настроение улучшается. Из него мог бы получиться прекрасный актер, потому что даже самые обыденные случаи он умел преподносить так, что, казалось, речь идет об исключительных вещах. Ей хотелось посмеяться и расслабиться, пусть всего на несколько часов.
— Мне нужно поговорить с Дэном, — сказал Рокки, когда она собралась уходить. — Я вовсе не зациклился на этом чертовом иске. Рассмотрение дела может затянуться, а у меня нет ни малейшего желания несколько месяцев болтаться в Виргинии. И так дел по горло. — Ложечкой он помешал сахар в чашке с кофе. — Завтра вечерком я к вам загляну. Посмотрим, может, к тому времени он сменит гнев на милость.
У Флоры вырвался нервный смешок.
— Ты, наверное, шутишь, Рокки.
— Нет, не шучу, — тихо проговорил он.
Тиффани молчала, но было видно, что она вслушивалась в каждое слово беседы. Флоре показалось, что поведение Рокки ее раздражает. Интересно почему, мелькнула мысль.
Вечером на другой день Рокки, как и обещал, зашел к ним. Флора и Дэн только что поужинали в полном молчании, когда она заметила Рокки, неторопливой походкой входящего на террасу.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он, обращаясь к Дэну.
— Поговори с моим адвокатом, — ответил тот, бросая на стол салфетку и поднимаясь.
— Я по горло сыт разговорами с адвокатами, — отозвался Рокки, — включая моего собственного. Хочу пригласить тебя с сестрой поужинать завтра вечером с нами в городе, в «Шугар-бей».
— Ты что, серьезно? — насмешливо спросил Дэн.
— Да. Я не шучу.
Дэн смерил Рокки уничтожающим взглядом.
— Что, спасаешься бегством?
Рокки слегка улыбнулся.
— Нет, с чего ты взял?
Чувствуя, что силы изменяют ей, Флора опустилась в кресло. Воцарилась тишина, в которой был слышен только стук ее бьющегося сердца. Она с тревогой посмотрела на Дэна. Судя по выражению его лица, казалось, что он что-то прикидывал, испытующе глядя на Рокки.
— Ну что ж, хорошо, — наконец тихо сказал он. — Ужин на четыре персоны. Полагаю, твоя девушка тоже будет?
— Конечно.
Неожиданно Дэн повернулся к Флоре.
— Мы довольно мило обо всем договорились, как ты считаешь?
Она сжала кулаки.
— Если у моего брата есть что сказать тебе, будь любезен, по крайней мере, выслушать его.
Дэн насмешливо поглядел на нее.
— Почему же ты отказала мне в такой любезности, когда нужно было выслушать меня?
Флора вспыхнула.
— Ты обманул меня! Что ты собирался рассказать? Что то, о чем он говорит, неправда…
— Прошу прощения, — вежливо перебил ее Рокки. — Завтра, в семь вечера, жду вас в ресторане гостиницы. — Он посмотрел на Дэна в упор. — Буду очень рад, если соблаговолите прийти.
Губы Дэна изогнулись в усмешке.
— Всенепременнейше.
На другой день Флора, побродив по острову и вернувшись домой, сидела у себя в комнате, пока не наступило время ехать на ужин. Надев короткое летнее платье, она вышла, держа ключи от машины, и увидела Дэна, который сидел на террасе и читал газету. Едва отдавая себе отчет в том, что делает, она двинулась мимо, но Дэн оторвался от чтения.
— Мы поедем вместе, — быстро сказал он, вставая.
В полном молчании, от которого ей было не по себе, они тронулись в путь. Уже стемнело. Флора, не отрываясь, смотрела на море, отражающее мерцающие вдалеке огни яхты.
Рокки и Тиффани уже сидели за столом. Тиффани выглядела прекрасно: скромное платье, блестящие волосы, на лице почти никакой косметики. Всем своим видом она излучала спокойствие и умиротворенность, словно разобралась в окружающем мире и научилась жить в нем. Флора завидовала тому, с каким самообладанием она держится, и могла только сожалеть, что сама не так спокойна. Она чувствовала себя разбитой. Желудок сводило судорогой, и она не была уверена, что сможет есть.