– Слушаю.
– Алло, это я. – Они не называли по телефону имен. – Мы можем встретиться?
– Вы не туда попали, – ответила Лена и скосила глаза на свекровь.
Та застегивала сапоги, но уши ее, как локаторы, были направлены в сторону телефона.
– Я тебе перезвоню через двадцать минут, хорошо?
– Да, – ответила Лена, – это наш номер, но никакого Вити у нас нет.
Через двадцать минут телефон зазвонил снова.
– Давай встретимся сегодня попозже, ты себя хорошо чувствуешь?
Лена растерялась:
– Но я не могу, я только из больницы, и что я дома скажу?
– Ну, зайка, придумай что-нибудь, ты же у меня умница. Значит, я жду тебя у «Академической» в два часа.
В двух остановках от метро «Академическая» находилась квартира, где они встречались. Лена не спрашивала, что за квартира, но по некоторым признакам поняла, что Леонид Петрович там не хозяин. Так, обычная однокомнатная квартира в пятиэтажке, запущенная, но зато всегда свободная – никто там не жил.
Лена подкрасилась, уложила волосы, в общем, привела себя в порядок, и уходя, столкнулась в дверях со свекровью.
– Ты куда это?
– В поликлинику, больничный закрывать. – И Лена, не дожидаясь лифта, побежала по лестнице.
Выйдя из метро, она отыскала глазами его синюю «девятку». Он был бледен и улыбнулся ей болезненной улыбкой.
– Ты нездоров?
– Да нет, просто я ведь с похорон, из крематория.
– Ох, я совсем забыла. – Лена сморщилась, а он погладил ее по руке.
– Не думай об этом, поехали.
В квартире было тихо, пусто и пыльно. Они разделись, прошли в комнату, он завел какой-то пустой разговор, потом поцеловал ее, но отвернулся.
– Нет, не могу, настроения нет, все похороны в голове. Думал, отвлекусь, но нет. Пойдем кофе выпьем.
Лена заварила кофе на кухне, он вышел в коридор и вернулся с бутылкой коньяка. Лена удивилась.
– Зачем это? Ты за рулем, а я вообще коньяк не пью.
Но он так смотрел на нее, так упрашивал, что она согласилась. Разлив коньяк по рюмкам, он неловко повернулся. Чашка опрокинулась, кофе разлился на стол. Что это с ним сегодня? Лена вскочила, вытерла стол, налила новый кофе, они выпили. Леонид Петрович сказал, что коньяк хороший. Лена из вежливости согласилась, хотя коньяк был горький и ей совсем не понравился. Она вымыла посуду, думая, что сейчас они пойдут в комнату и займутся тем, для чего они сюда и пришли, хотя в голове шумело, и желания особенного она не испытывала, но Леонид Петрович посмотрел на часы и вдруг заторопился. Лена удивилась, но ничего не сказала. Она сама заторопилась за сыном в садик.
Синицкий подвез ее к садику с другой стороны, не там, где Алька гулял с группой. Лена подошла к воротам, но воспитательница крикнула ей, что Альку уже забрали. Лена нагнала свекровь с сыном у дома. Она запыхалась, перед глазами бежали красные полосы.
– Ты где это шляешься? – Свекровь не стеснялась ни Альки, ни бабушек на лавочке у парадной.
Лена молча взяла Альку за руку и пошла к лифту. Дома свекровь гремела посудой на кухне, потом пришла доругиваться.
– Я тебя спрашиваю, ты где пропадала? За сыном вовремя прийти не могла, ребенок должен до ночи там сидеть, если я не приду!
Лена молча смотрела на свекровь, в ушах стоял звон, голова болела, голос свекрови временами пропадал, видно было только ее раскрытый рот с металлической коронкой сбоку, и от этого было еще страшнее. Лена вдруг представила, что она всю жизнь будет вот так стоять каждый вечер и слушать крик свекрови, та ведь никогда не болеет, очень редко уходит из дома и, судя по всему, переживет не только ее, Лену, но и Альку. Шатаясь, она зашла в их с мужем комнату, закрыла дверь на задвижку, которую муж поставил по ее настоянию, чтобы Алька не вбежал в самый неподходящий момент, легла на диван и провалилась в забытье.
Ее разбудил какой-то шум, крики. Открыв глаза, она огляделась по сторонам и увидела, что дверь вздрагивает от ударов.
– Лена, Лена, открой. – Это голос мужа, плач Альки.
Лена попыталась встать с дивана, но с удивлением поняла, что не может даже поднять руку. Она собралась крикнуть, но не смогла и этого. Удары в дверь усилились, видно, муж бил ногами. Вот задвижка отскочила, и они ввалились в комнату. Увидев Ленино лицо, муж закричал свекрови:
– Вызывай «Скорую»! – И свекровь, не возражая как обычно, метнулась к телефону.
Муж опустился на колени перед диваном:
– Лена, что болит?
– Ничего, – удивленно ответила Лена.
Она прислушалась к себе. Голова не болела, в ушах звона не было, но слышала она плохо, как под водой. Прошло какое-то время, Лена опять отключилась, потом приехала «Скорая». Молодой врач осмотрел Лену, измерил давление, покачал головой, достал кучу каких-то ампул, смешал все в шприце и вкатил ей укол в вену. Прошло еще немного времени, Лена все пыталась задремать, а он ей не давал. Потом он выгнал всех из комнаты, посчитал пульс, опять измерил давление, нахмурился и спросил:
– Говори, что пила или укол какой-нибудь делала? Ты не беременна?
Лена на все вопросы только мотала головой. Врач вышел из комнаты. Лена прислушалась, он звонил по телефону. Потом заговорила свекровь, как всегда громко:
– Зачем в больницу, опять в больницу, что ее привезут на ночь глядя, все равно до утра никто не подойдет!
Врач рассердился, повысил голос:
– Собирайте ее срочно, в реанимации уже ждут!
Одевала Лену свекровь: сама она не могла пошевелиться. Ее вынесли на носилках муж и шофер «Скорой». Муж поехал с ними, свекровь тоже втиснулась, Альку забрала соседка. В больнице их ждали, бегом выкатили каталку, подняли в лифте в реанимацию, Лену быстро раздели, подключили какие-то приборы. Высокий темноглазый доктор в так идущей всем мужчинам-врачам белой шапочке взял Лену за руку, посчитал пульс, ласково попросил:
– Ты не молчи, разговаривай со мной. Муж у тебя есть, дети?
Она стала рассказывать доктору, что есть муж и сын Алька четырех лет и мама в Новгороде, а он в это время смотрел на приборы, считал пульс, пока сестра делала укол, а потом еще один из маленькой ампулы, которую принесли откуда-то сверху, из сейфа. Слабеющим языком Лена перечисляла доктору родственников в Новгороде и до самого конца не поняла, что умирает.
Заведующий реанимационным отделением вышел в коридор, где на скамейке сидели очень похожие друг на друга высокие рослые парень и тетка.
– Ну что, доктор?
Он коротко ответил:
– Не спасли.
Парень с глухим стоном обхватил голову руками. Женщина поднялась во весь рост, заговорила было зычно, как всегда.