– Где находится заключенный № 543678? Извольте отвечать быстро, если жить хотите.
Как ни странно, комендант знал ответ на этот вопрос. И был крайне счастлив этим обстоятельством, понимая, что никто с ним шутить не станет. Пару часов назад об этом же никому не нужном доходяге едва ли не в панике запрашивала столица. Такого не случалось за всю историю лагеря – если уж кто попадал сюда, то о нем во внешнем мире забывали прочно и навсегда. Этот запрос даже несколько испугал господина коменданта, доходягу по его приказу перенесли в относительно теплый барак и напоили горячей бурдой из остатков гнилых овощей, гордо именуемой в лагере супом.
– Он в восемнадцатом бараке, госпожа офицер, – пролепетал толстяк, весь дрожа и со страхом поглядывая на жутковатого вида оружие в руках десантников. – Я могу вас отвести...
– Ведите! – коротко приказала она, и комендант быстро поковылял впереди, с трудом переваливая на коротеньких ножках свое жирное, дряблое тело и едва пробираясь через сугробы.
Вскоре впереди показался дощатый барак. Войдя, Тина даже вздрогнула, представив как в нем холодно без защитного скафандра. И здесь держат живых людей?! Да как же у них совести на это хватает? Но, посмотрев на коменданта, девушка поняла, что у подобных зверей не бывает ни совести, ни чести, ни достоинства. Еще большее омерзение она испытывала при воспоминании о директоре Департамента. Тина, войдя в его кабинет, не подняла сразу психощиты и сглупила, позволив себе вслушаться в чувства нелюдя. Теперь ее желудок бунтовал, стремясь освободиться от своего содержимого. Девушку всю передергивало при воспоминании о мерзостно воняющей клоаке, обнаруженной в душе господина директора. Комендант тем временем подвел их к какому-то беспрерывно кашляющему, полностью лысому и худому, как скелет, старику, лежащему на грязной соломе.
– Кто это? – с недоумением спросила шедшая позади Ли Инь.
– Это заключенный № 543678, он же Рогар Бенсон, – с готовностью ответил комендант.
– Это профессор Бенсон?!! – в ужасе вскрикнула женщина. – Это?!!
– Да, госпожа... – сжался комендант.
Но женщина не слушала его. Она кинулась к несчастному. Тот, увидев, что к нему кто-то подошел, весь сжался и попытался отползти в угол, что-то почти неслышно шепча. Лишь внимательно вслушавшись, женщина поняла, что же он шепчет, умоляюще шепчет. Известный всей галактике ученый просил не бить его больше... Ли Инь ошеломленно отшатнулась, ее лицо тряслось, глаза блуждали – такого потрясения она не испытывала за всю свою жизнь, в среде аарн никто и представить себе не мог, что можно так обойтись с живым человеком, каким бы тот ни был.
– Профессор... – осторожно позвала она несчастного. – Я Ли Инь из Елисианского института гиперфизики. Мы с вами переписывались.
– Не бейте меня, пожалуйста... – продолжал шептать он. – Не надо...
– Профессор, это я – Баг! – кинулся возле него на колени юноша.
В глазах Бенсона впервые появилось что-то кроме страха. Он внимательно посмотрел на плачущего Бага, с трудом приподнял руку и осторожно погладил его по щеке.
– Баг, сынок... – прошептал он. – Ты живой?
– Да! – выкрикнул тот, яростно вытирая слезы рукавами формы. – Я теперь аарн.
– Аарн... – повторил профессор, и его взгляд остановился на эмблеме ордена, горящей на плече юноши. – Я рад за тебя, там прекрасные ученые, они многому тебя научат.
– Мы за вами, профессор, – наклонилась к нему снова Ли Инь. – Вы свободны!
– Свободен... – Бенсон по очереди оглядел каждого, кто стоял поблизости. – Боюсь, уже поздно.
– Пустите, я Целитель! – подбежал кто-то из десантников, держа в руках что-то белесое, медленно шевелящееся, похожее на большого червя. – Здесь стимулятор, он поможет вам продержаться до корабля. А там сразу же в ти-анх! Хотел бы я знать, что они с вами сделали! У меня нет с собой диагноста.
– Его несколько дней назад сильно избили блатные, – сказал кто-то из заключенных с соседних нар.
Ли Инь обернулась. На нее смотрел изможденный не менее профессора чернокожий человек. Что-то в чертах его лица было знакомо, и женщина спросила:
– А кто вы?
– Джабхай Маридун... – и чернокожий закашлялся.
– Хронофизик?! – глаза Ли Инь полезли на лоб.
– Да, – кивнул он. – В этом лагере много ученых.
– Но вы ведь не гражданин Сторна! Как вы здесь оказались?!
– Сдуру приехал в местный университет читать курс лекций. Это только вас, аарн, ваш орден защищает везде и всюду. А меня взяли и не спросили, чей я гражданин.
– Госпожа Ли Инь... – снова привлек ее внимание шепот профессора Бенсона. – Если можете, прошу вас, помогите тем, кто здесь... Здесь столько талантливейших людей. Вчера вот забили насмерть Торва Линсона, вы наверняка слышали о нем – выдающийся математик...
– Слышала... – потрясенно пробормотала женщина. – Конечно, слышала... И его забили насмерть?
– Да... А Сог Маран, биолог, замерз три дня назад в карцере.
– Каждый ученый получит убежище в ордене! – разнесся по бараку гневный голос Тины. – Каждый, кто настоящий человек! Мы никого не оставим гнить здесь. И клянусь вам, что через пару дней в каждый такой лагерь этой гнусной империи наведаются наши легионеры!
Она повернулась к чернокожему физику, с надеждой смотревшему на нее, и попросила:
– Вы всех здесь знаете, не покажете ли мне тех, кто не блатной и не из братии палачей?
– С большой радостью! – появилась на губах измученного человека радостная улыбка. – Почту за честь, госпожа офицер!
И повел Тину по лагерю, собирать отчаявшихся, умирающих людей. Правда, в нескольких бараках десантникам пришлось дать несколько уроков распоясавшейся блатной сволочи, что, несомненно, пошло тем на пользу. Впервые видевшие людей в таком страшном состоянии, десантники едва сдерживались, чтобы не начать стрелять. К сожалению, без инцидентов не обошлось... В последнем бараке на полу перед входом лежал в луже крови измочаленный до невозможного состояния человек. Джабхай при виде него посерел и кинулся вытирать кровь с лица несчастного. Десантник-целитель вколол стимулятор и ему, затем открыл гиперпортал на крейсер и доставил избитого в госпиталь, которому никогда еще не доводилось работать с такой нагрузкой.
– Кто это был? – осторожно спросила Тина плачущего Джабхая.
– Вы, наверное, не слышали о нем... – ответил тот. – Син Тирам, композитор.
– Автор «Кантаты Ветра»?! – расширились глаза девушки. – О, Благие!
– Бедняга был бы рад узнать, что его музыку слушают и любят даже в ордене...
Взгляд хронофизика переместился в угол барака, где сбилась настороженно поблескивавшая глазами стая блатных, и Тина услышала, как он заскрипел зубами.
– Что случилось? – спросила девушка.