– Как так? Сердце – страховой случай.

– Нет. Сердечный приступ был вызван приемом внутрь одновременно алкоголя и сильнодействующего лекарственного препарата, вызывающего сердечную недостаточность. Это показал анализ крови.

– Клофелин? В шампанском?

Вероника перевела.

– Этот вопрос не ко мне, – открестился врач и посоветовал: – Задайте его полицейским. Со своей стороны могу сказать, на теле девушки следов насилия я не нашел.

– И на том спасибо, – пробормотала Алина.

– Доктор спрашивает: что с телом делать будете? – озвучила Вероника.

– Надо подумать. До завтрашнего дня у нас время есть?

Доктор улыбнулся. Я его улыбку расценила так: мне все равно когда заберете, лишь бы заплатили.

– Вот справка о смерти, – он протянул нам бумажку с печатью и текстом на итальянском языке.

С тяжелыми сердцами мы вышли из больницы.

– На все про все у нас один день, – сказала я, тяжело вздохнув.

– На что на все? – удивленно спросила Степа. – Один день, чтобы убийцу найти?

– Пожалуй, одного дня нам не хватит, – засомневалась Алина.

– Да вы что! О чем вы? – возмутилась я. – Я имела в виду другое – надо обязательно завтра сходить в посольство, объяснить ситуацию, попросить помощь, вдруг придется везти тело Ивановой через границу.

– А есть другой вариант?

– Есть. Позвонить Воронкову Сергею Петровичу, попросить его в течение завтрашнего дня найти родственников Ивановой. Может, они дадут согласие на ее кремацию? Не хочется самим брать на себя такую ответственность. Хотя, пожалуй, на сегодня это самый дешевый и менее хлопотный вариант.

– А что с деньгами за лечение Ивановой? – спросила Алина.

– Придется платить. Иначе больница подаст на нас в суд, а там и до лишения лицензии недалеко. Мы ведь не хотим, чтобы наше агентство лишили лицензии? Но меня сейчас другое волнует. Что говорить группе? Сказать, как есть? Испортим всем отдых.

– Может, не говорить? – предложила Степа и тут же засомневалась: – Нехорошо получится. Все-таки Иванова не чужая, а член нашей группы. Да и спросят обязательно. А с другой стороны, сознание того, что в группе покойник, настроение не прибавит.

– А я думаю, надо сказать, но не договорить, – выразила свою точку зрения Алина.

– Как же тебя понимать?

– А так, если спросят, скажем, что Ивановой стало плохо, и ее отвезли в больницу. Ее состояние стабильно тяжелое, а потому продолжить путешествие со всеми она не сможет.

С предложением Алины согласилась и я, и Степа, и Вероника: договорились сообщить всем, что врачи делают все возможное, чтобы поставить Лику на ноги.

Вечером ко мне в номер постучала Дина Леонидовна Носова.

– Извините, что беспокою. Хотела узнать, как там дела у нашей больной?

Не смотря на договор с подругами, врачу я не смогла соврать.

– Умерла Иванова, – с прискорбием сообщила я. – Врачи боролись за ее жизнь, но тщетно. Сердечная недостаточность на фоне отравления сильнодействующим лекарством.

Дина Леонидовна не удивилась.

– На отравление похоже, но я не заметила следов от инъекций. Скорей всего таблетки.

– Возможно, отравляющее вещество попало в организм с едой или с жидкостью.

– И так может быть, – пожала плечами Носова.

– Дина Леонидовна, мы решили не сообщать группе о Ликиной смерти. Пожалуйста, не говорите никому о нашем разговоре.

– Но люди все равно станут спрашивать.

– Мы скажем, что Ивановой вызвали врача, а тот ее госпитализировал с подозрением на дифтерию. К сожалению, пока не будет отрицательного анализа, ее из больницы не выпустят.

– Что ж, если меня спросят, я так и скажу.

Носова ушла, а я взяла мобильный телефон и набрала номер телефона майора милиции Воронкова.

– Сергей Петрович, здравствуйте. Звоню вам из Италии, – я на секунду замолчала, представив на другом конце провода вытянутое от удивления лицо майора. – Вы только сразу не кричите, пожалуйста, время не дешево стоит. У нас неприятности – большие.

– Что случилось?

– Труп.

– Странно было бы, если бы трупа не было, – сквозь зубы процедил Сергей Петрович. – Я даже не спрашиваю, шутите ли вы. У вас просто мания какая-то спотыкаться о трупы. – Я отнесла трубку от уха, наперед зная, что он сейчас скажет. – Вы же спокойно жить не можете, вам экстрим подавай! Кого угробили?! Не молчите!

– Ну почему сразу «угробили»?

– Труп итальянский?

– Нет, не итальянский, а наш, отечественный. Алина жива, и Степа, слава богу, – успокоила я его. – Туристка наша скончалась от сердечной недостаточности. Сергей Петрович помогите, пожалуйста, разыщите ее родственников. Нам надо знать, в каком виде доставить ее на родину: можно ли кремировать или обязательно везти тело. Зовут ее Лика, ой, простите, Анжелика Семеновна Иванова, семьдесят пятого года рождения. Я могла бы попросить этим заняться Алену, секретаршу нашего туристического агентства, но вдруг окажется, что Лика жила одна. В этом случае девушка не сможет без вашей помощи найти родственников Ивановой, уж больно распространенная фамилия.

– Хорошо, я узнаю и позвоню, – сухо пообещал он.

– Завтра. Это крайний срок, – поторопилась прокричать я в трубку, прежде чем Воронков дал отбой.

Глава 6

Воронков не обманул, в одиннадцать перезвонил. В это время мы уже были на подступах к российскому посольству в Риме.

– Можете кремировать вашу туристку. Иванова жила одна: ни мужа у нее нет, ни детей, – доложил майор. – Из родственников нашел я только тетку, Авдотьину Анну Матвеевну. Есть еще отец, но он с дочерью не общался лет двадцать, а то и больше. Возможно, его уже и в живых нет. Тетка в средствах ограничена, оплатить доставку тела племянницы и организовать ее похороны не в состоянии, против кремации не возражает.

– Спасибо, Сергей Петрович.

– А ваша Иванова точно умерла от сердечной недостаточности? – спросил Воронков. – Я к тому, что не вздумайте себе и остальным портить отдых. Я вас знаю, влезете в очередное расследование, – в трубке послышался протяжный вздох. – Будете ходить вынюхивать, выспрашивать, действовать людям на нервы. Примите все как есть: у туристки остановилось сердце.

«Он говорит так, как будто догадывается о том, что Лике помогли уйти из жизни», – отметила я про себя.

– Что поделаешь, случается, люди умирают и на чужбине, – философски заметил майор.

– Да, Сергей Петрович, случается. Не переживайте. Нам больше всех надо? Еще раз спасибо за помощь. – Положив трубку в сумку, я повернулась к Алине. – У Ивановой из родственников одна бедная тетка. Ей только на руку, если мы привезем урну, а не гроб.