Должна признаться, что на этот раз группа у нас подобралась не дружная. Никто даже не предложил поужинать вместе, одной компанией. Первыми с моста улизнули Деревянко Катя и Вовик. Потом Носовы сказали всем «доброй ночи» и направились в центр. Славский, повертев головой, направился к близлежащим магазинам. Мало помалу ряды наши редели.
Притянув к себе подруг, я спросила:
– Вы не забыли об уговоре? Ты, Алина, берешь на себя Антошкину Валю, ну и Юру само собой. Ты, Степа, не отставай от Вени. Мне остается Куропаткин.
– С Софьей Андреевной в придачу, – тихо сказала Алина, бросая косые взгляды в сторону. – Кажется, у Краюшкина и генеральши первая семейная ссора. Все, я пошла, Антошкины уходят.
– Да и не забывайте о конспирации, – напомнила я.
– А как же без конспирации?! – с этими словами Алина вывернула куртку на изнанку (благо ее можно было носить так и так), кокетливо повязала на голову платок и напялила на глаза очки.
В таком виде она убежала вслед за Антошкиными. Я проводила ее взглядом и посмотрела на Леопольда Ивановича. Он заметно нервничал, пытаясь в чем-то убедить Софью Андреевну.
Я уже хотела подкрасться к ним поближе, но меня отвлек от наблюдения Куропаткин, неожиданно став сбоку от меня.
– Вы где будете ужинать? – спросил он.
– А? Что? Ужинать? Нет, я не могу. У меня дела в городе. Я обещала своей приятельнице занести ее подруге посылку. Тут недалеко, – сходу придумывала я, не спуская глаз с Краюшкина. – Но ты можешь пойти со Степой. Она тоже собиралась перекусить. Правда, Степа?
– Да. Ты, Веня, составишь мне компанию? – спросила Степа, сначала дико посмотрев на меня потом на Веню.
Я поняла свою оплошность. Какая же это будет слежка, если они уйдут вместе и сядут за один столик?
«А надо ли следить за Веней? Вене, конечно, Иванова не нравилась, возможно, он ее ненавидел, как конкурента, но не настолько, чтобы устранять ее физически. На него это не похоже», – мысленно оправдывалась я.
Год назад в Венином салоне «Донна Белла» взорвалась бомба. Первое, что мы подумали, что это были происки конкурентов. Веня до хрипоты нас убеждал, что такое в принципе невозможно. Есть конкуренция, где-то даже антипатия друг к другу, но чтобы взорвать… Никогда! Парикмахеры, стилисты – люди искусства. Каждый себя считает гением, а гений и злодейство – понятия не совместимые. Разве что так, по малости: на конкурсе шпильки стянуть у конкурента или лак подменить на дезодорант, или розетку для фена заранее испортить.
«Неужели он изменил своим убеждениям? Не верю», – глядя на Веню, я неосознанно качала головой. Честно говоря, мне вообще в данный момент идея слежки казалась бессмысленной. Я ее предложила от безысходности. Ну походим мы за этими тремя? И что? Посмотрим, как уни ужинают, ходят по магазинам, выбирают сувениры – пустая трата времени. Вот если бы у нас были мини-видеокамеры, которые мы смогли бы разложить по номерам наших подопечных. Авось кто-нибудь в разговоре себя бы выдал. Но камер нет, и поэтому придется превратиться в тени, чтобы раздобыть хоть какую-то информацию.
– Конечно. Составлю, – кивнул Степе Веня.
– Встретимся в гостинице, – сказала я на прощание Степе и переключила свое внимание на Краюшкина.
Софья Андреевна обиженно поджала губы и отвернулась от спутника. Леопольд Иванович фыркнул, что-то сказал одними лишь губами в ее адрес и, резво развернувшись на сто восемьдесят градусов, походкой свободного во всех отношениях человека зашагал по брусчатой мостовой. Прежде, чем свернуть в первую попавшуюся улочку и скрыться из виду, он оглянулся назад. Софья Андреевна все так же стояла к Леопольду спиной, ожидая с его стороны извинений. Скорей всего, она не догадывалась о том, что ее кавалер уже далеко от нее. Она была спокойна и надменна, уверенная в том, что ее вот-вот окликнут.
Увидеть разочарование на ее лице, мне не довелось. Заметив, что Краюшкин сворачивает, я припустилась за ним. Перед тем как нырнуть за угол, я достала из сумки паричок, который ношу в плохую погоду вместо шапки, и напялила его на голову. К сожалению, у меня нет такой куртки как у Алины, весьма необходимой для слежки. Ну да я понадеялась на то, что мужчины вообще мало обращают внимание, в чем недавно была одета дама. Спроси десять мужчин: «В чем из дома вышла ваша жена?» – девять из них ответить не смогут.
Краюшкин шел, не торопясь, рассматривая по пути витрины магазинов и вглядываясь в неоновые вывески, к тому времени уже горящие всеми светами радуги. Он что-то искал, это было ясно с первого взгляда. Миновав несколько бистро и уютных ресторанчиков – мы прошли квартала два, а то и больше, – я сбилась со счета, при этом поняла, что есть он не хочет.
Наконец-то он встал как вкопанный перед лестницей ведущей в подвальное помещение. Ура, мой подопечный нашел то, что искал! Еще раз задрав голову на вывеску, он потянул на себя тяжелую дверь, шагнул вперед и исчез из виду.
– Казино, – прочитала я, подойдя к двери, за которой исчез Леопольд Иванович. – Вот куда он рвался всеми фибрами своей души, и куда его не отпускала Софья Андреевна. – Ну что ж, казино так казино, – вздохнула я и шагнула за ним следом.
Прежде чем появиться в игорном зале, я посетила дамскую комнату, там смыла с лица всю косметику. Лицо стало бесцветным и не выразительным. Рыжий парик и полное отсутствие на лице макияжа сделали меня не узнаваемой. Во всяком случае, из Зазеркалья на меня смотрела женщина, в которой я себя узнать не смогла.
Я зашла в полумрак игорного зала и ничего нового для себя не увидела – итальянское казино мало отличалось от российского. Вытянутый в длину довольно большой зал был заставлен игральными столами, над столами висели на длинных шнурах плафоны, мягко освещающие зеленое сукно. В центре – большой стол для игры в рулетку, по бокам – столы для игры в покер, «блэк Джек» и другие игры, в которых я мало разбираюсь. В глубине зала, у противоположной от входа стены я увидела бар, а перед ним несколько столиков для желающих передохнуть от игры.
Поискав глазами, я нашла Краюшкина. Как и следовало того ожидать, он уже резался с крупье в «очко», простите, «блэк Джек». Наблюдая за игрой, я стала в сторонке.
Нельзя сказать, что Леопольд Иванович совсем уж не выигрывал. Выигрывал, но из десяти разыгранных партий только два раза он получил заветные фишки. Не прошло и двадцати минут, как все разменянные Краюшкиным фишки перекочевали в пользу казино.
Проигрыш Леопольда не остановил. Он достал бумажник, вытянул две банкноты по сто евро и протянул их крупье, взамен получил стопочку фишек. Через пятнадцать минут процедура повторилась. Краюшкин крупье – евро. Крупье Краюшкину – фишки. Через двадцать минут Леопольд еще раз пошел на обмен. Я уже хотела вмешаться, схватить его за руку, мол, одумайся, так все деньги проиграешь, но в последнюю минуту передумала. Как бы я объяснила Краюшкину, почему здесь нахожусь и почему так нелепо выгляжу? Разумеется, и слежка пошла бы насмарку.