– Бене. – То есть «хорошо».
Не знаю, что Краюшкину не понравилось, когда он из казино вернулся в номер. Все вроде бы было в порядке: вещи не разбросаны, ничего не перевернуто. Черный пластиковый чемодан Софьи Андреевны стоял у кровати. Вещи достать из него она не успела. Нам оставалось лишь собрать с трюмо разные мелочи, сложить их в чемодан и захлопнуть крышку.
Таксист нас не обманул. Он терпеливо ждал, когда мы вернемся.
– В больницу! – велела Алина.
Краюшкина в палате не было. Наверное, Софья Андреевна отослала его за чем-нибудь еще. Увидев свой чемодан, она просияла:
– Мой любимый чемоданчик!
Софья Андреевна оторвалась от подушки, села и спустила ноги на пол. Сначала она погладила чемодан снаружи, потом положила его на бок и открыла. Просунула руку под сложенную одежду – и изменилась в лице. Бледнея, она начала хватать ртом воздух, как будто чья-то не видимая рука вцепилась в ее горло.
– Софья Андреевна, что с вами? Вам нехорошо? – всполошились я и Алина.
Дама одновременно бледнела и синела у нас на глазах.
– Меня обокрали, – удалось ей выговорить.
– Софья Андреевна, ну что вы говорите? Вы даже в чемодан не заглянули, – ласково сказала я, подозревая, что генеральше не по себе, после того как ее сильно ударили по голове. Как можно утверждать, что ее ограбили, если она даже внутрь поклажи не посмотрела.
– Я знаю что говорю! – С этими словами она начала выворачивать из чемодана вещи прямо на пол.
Полетели кофточки, юбки, предметы женского туалета. Со звоном упал бархатный мешочек. Подозреваю, в нем Софья Андреевна хранила свои драгоценности: сережки, колечки, которые она меняла каждый день. Ее понять можно. Сколько лет она прожила взаперти, и теперь ей хотелось покрасоваться, выделиться. Непонятно только, почему она сейчас так безразлично отнеслась к своим украшениям. Уж если что-то бы и украли, так это этот бархатный мешочек с содержимым. Но Софья Андреевна даже не взглянула внутрь, чтобы убедиться, все ли ценности на месте.
Через несколько минут из чемодана было вытряхнуто все.
Дно и бока чемоданы были оклеены темным подкладочным щелком. Софья Андреевна коснулась дна и застонала. Ее рука легко оттянула подкладку.
– Они отодрали подкладку… – с трудом выдавила она из себя и без сил откинулась на подушку.
– А там что-то было? – догадалась я.
– Все там было, – прошелестела губами Софья Андреевна. – Вся моя жизнь там была, мое будущее.
– А конкретнее можно? – наклонившись к генеральше, спросила Алина.
– У меня завтра должна состояться встреча с антикваром, сеньором Лоретти.
– Вы ему привезли что-то из генеральского наследства?
– Что-то?!! Вы смеетесь? Этим что-то могли оказаться рисунки и чертежи Леонардо да Винчи!
– То есть вы до конца в этом не уверены. Действительно ли это рисунки великого мастера? Генерал сдавал их на экспертизу?
– Вы точно смеетесь! Забыли, где мы жили? Если бы генерал только заикнулся, что когда-то с друзьями-однополчанами стянул в доме немца такие сокровища, у него бы все отобрали, а потом еще судили, возможно, даже расстреляли. Когда был Советский Союз, он никому об этих рисунках не говорил. А после одного случая, это было до меня, он купил сейф и хранил папку с рисунками там. При жизни мужа, я только однажды видела эту папку, и то случайно. Василий Семенович сидел в кабинете. Я собиралась идти в магазин и заглянула к нему, чтобы попросить денег. Вошла без стука, он так был увлечен, рассматривая через лупу листочки, что меня не заметил. Когда я его позвала, он начал лихорадочно забрасывать листки другими бумагами. Потом он оторвался на мне – почему я вхожу к нему без стука. По его реакции я поняла, что пожелтевшие от времени листочки настолько ценные, что он не доверяет никому, и в первую очередь – мне. А потом началась перестройка, СССР развалился, можно было беспрепятственно выезжать за границу, но к тому времени он уже стал слабым и немощным.
– А почему вы решили, что эти рисунки принадлежат руке Леонардо да Винчи?
– Так, попалась на глаза одна статья о бесследно исчезнувшем наследии великого мастера. Сопоставила факты и то, как бережно хранил папку мой муж, и пришла к выводу: даже, если это не Леонардо да Винчи, то все равно какую-то историческую ценность эти листочки имеют, хотя бы, потому что они такие старые. К этому времени, все, что можно было продать, я продала. От генеральского наследства сталась только эта папка. В музей с ней я идти побоялась. Обратилась к знакомой, Инессе Павловне. Я вам о ней уже рассказывала, она работает в антикварном магазине. Инесса Павловна мне и посоветовала плясать от печки, то есть, если и есть специалисты по творчеству Леонардо да Винчи, так это в Италии.
– И вы сразу собрались лететь в Италию? Не испугались?
– А чего пугаться? Я не в первый раз в Италии. У меня даже роман был с одним итальянцем. Через полгода после смерти генерала я влюбилась в командировочного, приехавшего на нашу макаронную фабрику новое оборудование налаживать. Язык даже выучила, ради любимого. Оказалось не зря. Он, конечно, уехал. Я погрустила недолго, а потом стала ездить в Италию, чтобы приодеться. Продам картину – и на самолет, деньги в итальянских бутиках тратить. Не шиковала, нет, но себе и на продажу шмотки привозила. Во всяком случае, билет на самолет окупала. Но все рано или поздно кончается… Картины ушли. Папку украли.
Софья Андреевна замолчала. Из ее глаз потекли слезы.
– Ну не надо плакать, – попросила я. – Такие ценности не пропадают бесследно. Где-то они рано или поздно всплывают. На каком-нибудь аукционе они обязательно засветятся.
– Да, вот только вряд ли мне удастся доказать, что рисунки мне достались от мужа, – обреченно сказала Софья Андреевна.
– Софья Андреевна, а кто знал о папке и о том, что вы собираетесь с ней в Италию? – осторожно спросила Алина, а я подумала: «Правильно, если вор не взял ни золота, ни денег, а одну лишь папку, то он определенно знал, за чем шел».
– Господи, ну кто мог знать? В антикварном магазине я один только листочек показала. Значит, Инесса Павловна знала. Она же мне дала номер телефона своего миланского коллеги, сеньора Лоретти.
– А в каком магазине работает ваша Инесса Павловна?
– Да рядом с вашим «Пилигримом», через дорогу, наискосок. Магазин называется «Антик». Я, как вышла от Инессы, сразу зашла к вам, путевку купить.
Алина кивнула головой. Действительно в двух шагах от нашего туристического агентства есть антикварный магазин. В нем Алина приобрела раритетный журнальный столик, украшенный перламутром, который впоследствии был благополучно погрызен шиншиллой.
– А кто еще мог знать о рисунках? Брат знал? – вспомнила я о брате с сомнительной репутацией.
– Брат? Что вы! С тех пор, как Василий Семенович дал ему денег на дорогу, я его не видела, и ничего о нем не слышала. Может, он даже умер.