– Кто? – автоматически переспросила Майя, ломая голову над следующим значком, в котором пока не видела никакого смысла. Арабский язык напоминал лабиринт из ложных путей и двойных значений. Каждое слово, словно талисман, вызывало целое гнездо родственных слов и значений. Скорее символ, чем ясное высказывание. Крошечное окошко, один лишь взгляд на дремучий темный лес многозначности, вырастающий за выведенной строкой.
– Ральф Гарретт, – повторила Ангелина нарочито медленно и четко, как будто сестра плохо слышала или туго соображала. – Друг Жожо! Он познакомился с ним по дороге и пригласил переночевать у нас, потому что сегодня больше не будет поездов в Глостершир. Ну и вид был у них, когда они оказались перед дверью, – как будто к ним пристала вся грязь Индии, фу!
– Хм. – Майя грызла ноготь большого пальца и сосредоточенно хмурила лоб.
– Но потом, – Ангелина захихикала, перейдя на похожее на икоту стаккатто, и поспешно продолжила, – потом я увидела Ральфа, когда он выходил из ванной. В тот самый миг, когда я поднималась наверх, чтобы переодеться к ужину, – запыхавшись, она понизила голос до заговорщического шепота. – На нем были только брюки, и на плечах полотенце! Больше ничего! – Она выжидательно посмотрела на Майю.
Лицо Майи внезапно прояснилось: она узнала порядок завитков и разгадала значение. Перо оживленно заплясало по бумаге. Разочарованная столь незначительной реакцией сестры на скандальное столкновение с гостем, Ангелина ускорила темп болтовни.
– Ральф потрясающе красив! Похож на статую древнегреческого бога с алебастровой кожей. Могу поспорить, он прекрасно целуется – этими-то губами! – бойко продолжила она с очередным нервным смешком.
Майя украдкой закатила глаза, невозмутимо продолжая писать.
– Он только усмехнулся и в шутку отдал честь. Но мне показалось, он был немного смущен! Неудивительно, столкнуться с прелестной юной особой, одежда в таком беспорядке… – Ангелина самодовольно поправила складки на юбке. – Я попытала Жожо, судя по всему, Ральф – блестящая партия. И не обручен! Похоже, это именно тот, кто мне нужен…
Взгляд Майи упал на левую руку, которую она, как всегда при письме, свободно положила на подол ладонью вверх, слегка изогнув, словно черпала драгоценную влагу. На ладони виднелся глубокий рельеф желобков и тонких линий. Майя не могла не замечать на этом рисунке буквы, угловатой, словно руна. Эту букву ей когда-то показала цыганка. Той осенью, когда Майе было восемь лет…
* * *
Это был один из тех дней, когда невозможно поверить, что лето закончится. Еще теплый воздух был пронизан темно-золотым солнечным светом, а пестрая листва, казалось, пылала огнем. Ричард похитил ее из безопасного сада за изгородью Блэкхолла и увлек в заманчивое приключение. То держа его за руку, то с веселым визгом сидя у него на плечах, она отправилась с ним из города на юго-восток, через мост, на противоположный берег искрящейся Изис, в сторону леса Багли. Солнечный свет тяжелыми каплями струился сквозь кроны деревьев, собирался на молочной земле в сияющие лужицы и подсвечивал сочные зеленые опахала папоротника.
– А куда мы идем? – в сотый раз попыталась выяснить Майя, нетерпеливо дергая Ричарда за руку.
– Сюрприз, – каждый раз со смехом откликался он. Майя обиженно выпятила нижнюю губу, и вдруг у нее вырвался вздох, восторженный и удивленный. Густые заросли деревьев и подлесок неожиданно кончились, открыв пылающий кармином и латунью луг, покрытый дикими цветами. На нем собралось в круг несколько крытых деревянных повозок с яркими узорами на стенах и оконных ставнях. Лошади, привязанные к вбитому в землю колышку, с наслаждением щипали траву. Толпа женщин в пестрых одеждах сидела вокруг огня, на металлическом треножнике висел котелок. Компания болтала и смеялась. Они повернулись к Ричарду и Майе, издалека приветствуя их дружелюбными шутливыми возгласами, местами на непонятном Майе языке. Ричард отвечал им такими же непонятными фразами. Его здесь явно хорошо знали и любили, а одна из женщин бросала на него взгляды, которые совсем не понравились Майе и растревожили что-то у нее, восьмилетней, в груди.
– Селина! – по зову Ричарда одна из женщин встала с пенька. Майя восхищенно загляделась на широкие юбки и рубашку с глубоким вырезом из сияющего бархата и сатина черных, пунцовых и зеленых оттенков. От взгляда ее не ускользнули золотые цепи на шее, металлические кольца толщиной в палец, украшавшие руки, и тяжелые серьги под красным шелковым тюрбаном, из-под которого игриво выбивалось несколько вьющихся черных прядей. Женщина, расправив плечи, уперлась руками в широкие бедра, выпятила грудь и вызывающе подняла подбородок.
– Смотрите-ка! Старый мошенник снова нашел сюда дорогу!
Черные глаза сузились, а бронзовое лицо было таким смуглым, что рядом с Селиной Майя казалась бледной. Она осторожно посмотрела вверх, на Ричарда – казалось, его вовсе не задевали эти упреки. Даже наоборот: губы под усами весело дрогнули, а глаза оживились. Майя вздрогнула, как от удара, заметив, насколько Ричард похож на цыганок внешне, словно он один из них, одной крови. Когда они пришли на поляну, он сразу как-то переменился – словно почувствовал себя свободнее, чем рядом с Майей. Но дело было не только в этом. Между Ричардом и Селиной существовала какая-то связь, столь глубокая и ощутимая, что казалась почти осязаемой. Словно их объединяла некая недоступная Майе тайна. Она собралась было попросту развернуться и убежать, но Ричард взял ее за плечи и подтолкнул вперед.
– Ты можешь погадать по руке моей маленькой подружке?
Майя почувствовала на себе пристальный взгляд Селины, и ревность перемешалась в ней с гордостью, что Ричард привел ее сюда и представил такими словами. Упрямо и бесстрашно ответила она на взгляд цыганки. Та запрокинула голову и громко рассмеялась:
– Дик, только посмотри на нее: больше всего на свете ей хотелось бы выцарапать мне глаза, и немедленно!
Продолжая смеяться, она снова уселась на пень, широко расставив ноги, и жестом подозвала к себе Майю.
– Иди-ка сюда, малышка!
Подталкиваемая Ричардом, Майя направилась к ней, неохотно, но все же с любопытством и восхищением. Цыганка протянула ей руки, и она нерешительно положила на них одну, а затем и другую ладонь. Тепло рук Селины и кончики пальцев, мягко прикасавшиеся к ладоням, невольно пробудили в Майе симпатию к незнакомой девушке. От Селины пахло чем-то пряным и терпким, чем-то незнакомым, однако приятным. По первым морщинкам вокруг глаз Майя догадалась, что цыганка не так уж молода.
Внимательный взгляд Селины блуждал по ладоням Майи, и та с трепетом ждала, что там увидит цыганка: хорошее или плохое?
– Я вижу высокие стены, но их удастся преодолеть. Широкое небо, но оно будет в тягость. Много печалей и тяжелые испытания на твоем пути. Но не пугайся: ты со всем справишься, у тебя есть для этого все необходимое, – она насторожилась, слегка повернула левую ладонь и усмехнулась. – Смотри вот тут, видишь? Буква Р? Он станет твоей судьбой. Отвезет к дальним берегам и подарит большую любовь. – Она настойчиво посмотрела Майе в глаза. – Но никому не позволяй разбивать тебе сердце, – едва заметным кивком головы и взглядом Селина указала на Ричарда, и на губах у нее заиграла тонкая улыбка. – Особенно такому, как этот.