– Врет! – воскликнул Алексей. – Ермаков – волк в овечьей шкуре. А Настя сама, что говорит?

– Мы не нашли Настю, – ответила я. – А вы ее видели?

– Да, вчера днем.

– И вы с ней разговаривали? – спросила я, надеясь, что с ней до сих пор все в порядке.

– Нет, она была с Ермаковым. Я с трудом ее узнал. Какой-то нелепый на лице раскрас. Губы на пол-лица, синие тени, ресницы тоже синие. Ермаков ни на шаг от нее не отходил. Я не смог с ней заговорить. Потом они ушли. Я хотел проследить, куда они пойдут, но потерял их из виду. Я и Вениамин сели в кафе, чтобы выпить по чашке кофе. Смотрю, идет Ермаков – один – и опять в Альгамбру. Мы тоже подхватились. Я нутром почувствовал, что сегодня что-то произойдет. День назад было снято оцепление с некоторых залов. Экскурсовод рассказывал, будто сбой произошел в охранной системе.

– А вы не связали этот сбой с Настиным визитом в Альгамбру? – ухмыльнулась Алина.

– Нет, что вы! Девушке не под силу ограбить музей. А Ермакова тогда еще в Испании не было. Мы с Андреем выяснили, когда он улетел. Скорей всего это на пульте заглючило. Так вот, я сразу сообразил, что сегодня у Ермакова есть все шансы попасть за решетку. Вечером смотрители музея, всех стали выпроваживать на выход. Ушли и мы с Вениамином. Ермаков остался. Я стоял у входа и видел всех, кто выходил. Через час Веня позвонил в полицейский участок, предупредил, что преступник готовит ограбление и уже находится на территории Альгамбры.

– Кто позвонил? – удивилась я.

Альберто не успевал переводить дяде показания Алексея.

– Вениамин. Мне так повезло, что я с ним познакомился. Я-то сам языком не владею. Русско-испанский разговорник с собой взял, но и им надо уметь пользоваться. У меня очень долго получается, а он прямо-таки прирожденный переводчик. – Алексей с благодарностью посмотрел на Куропаткина. Тот покраснел и смущенно потупил глаза, мол, да что там, рад был помочь. Видно было, что лесть друга пришлась ему по душе.

Я и Алина улыбнулись, зная каков словарный запас испанских слов у Вени. Альберто тот и вовсе скроил пренебрежительную гримасу. Хорошо, что Алексей на него в эту минуту не смотрел, он разговаривал с нами:

– Веня для меня просто находка. Я ведь приехал в Гранаду, оставил вещи в гостинице и сразу в Альгамбру. Брожу, и ничего не понимаю, где что находится. И главное, спросить ни у кого не могу. А тут парень идет, в руке – карта города на русском языке! Русский? Русский! Так мы и познакомились. Вениамин с радостью согласился быть моим гидом.

– Веня, что ж ты нам не сказал, что твой новый друг тоже ищет Настю Ольшанскую? – укорила я Куропаткина.

– Так ведь я не знал, кого мы ищем. Мне Алексей сказал, что он ищет девушку брата, которая уехала в Испанию с другим мужчиной. Вот мы ее и искали, – обиделся на мой тон Куропаткин.

– В Альгамбре?

– В Альгамбре! Алексей сказал, что девушка просто обожает искусство, а ее спутник тот и вовсе помешан на архитектурных памятниках.

– Не мог же я рассказать Вениамину про сокровища? – попытался объяснить Алексей и кажется, своим недоверием весьма обидел Веню. Наш Куропаткин отвернулся к окну, не желая больше поддерживать с нами разговор. – Веня, ты не обижайся, – попросил у него прощения Алексей. – Как я мог предвидеть дальнейшие события? А вдруг бы ты воспользовался информацией и сам стал бы рыскать за сокровищами?

– Нужны они мне!

Полагаю, что даже если бы Куропаткин узнал от Алексея о сокровищах, вряд ли бы он ими интересовался больше, чем самим Алексеем. Странно, что Жаров не сообразил, что наш Веня «голубой». Даже если у Куропаткина не написано это на лбу, по взглядам, адресованным им Алексею можно о многом догадаться.

– И потом, я же тебе вчера намекнул, что Ермаков собирается ограбить музей. Ты же сам звонил в полицию!

– Проехали, – долго сердиться наш Веня не умел.

– А драку зачем вы развязали? – вздохнув, поинтересовалась я.

– Ну как же! После нашего звонка прошло полчаса, а полиции все нет и нет. Решили позвонить еще раз. Телефон-автомат был занят компанией молодых испанцев. Мы им пытались объяснить, что нам надо позвонить, а они не понимали, – Алесей неловко пожал плечами, потирая правый кулак о ладонь левой руки. – Пришлось прорываться к трубке с боем. Полиция появилась довольно скоро. Веня им об ограблении, а они нас в охапку и сюда.

– Наверное, у меня произношение не очень четкое, – сказал в свое оправдание Куропаткин.

– Да-да, трудности перевода, – хмыкнул Альберто.

– Мы можем забрать этих двоих? – спросила Алина у Куартеро.

– Да забирайте. Если произошло недоразумение, наказывать ни одного, ни другого не будем. Вы уж простите, что вам пришлось провести ночь в камере.

– А Ермакова вы отпустите? – сдвинув брови на переносице, спросил Алексей.

Седой отрицательно покачал головой.

– Нет, – перевел Альберто. – Дядя уже отрапортовал, что задержан грабитель. Будет следствие, потом суд…

– Следствие и суд – это очень хорошо, – удовлетворенно повторил Алексей.

Глава 26

Я настаивала в тот же день уехать из Гранады, но Алина попросила отложить отъезд до утра:

– А вдруг найдут труп Насти? Понадобиться кому-то ее опознать, – так мотивировала она свою просьбу. – Кто будет опознавать? Ермаков? Естественно он ее не опознает, а опознает, значит, подпишет себе приговор. Он ведь не дурак?! Придется нам возвращаться. А это время, расходы…

– Алина, а если труп до следующей весны не найдут? Мы все это время будем тут сидеть?

– За два часа Ермаков не мог ее далеко отвезти и вернуться. Труп, где-то близко. Спрятать практически негде. Труп найдут и очень скоро, я в этом уверена. До утра мы можем подождать?

– Можем, – сдалась я, – но не дольше. Завтра после завтрака выезжаем.

После обеда мы решили погулять по городу. Альберто взялся нас сопровождать и все-таки привел нас к монастырю картузианцев, куда так и не смог затащить вчера.

– Быть в Гранаде и не посмотреть коллекцию камней – непростительная ошибка.

Глядя на эту уникальную коллекцию, я поняла, что человек лишь копируют природу, но ему очень далеко до нее. Узоры, отраженные на мраморе, невозможно придумать, каким бы воображением не обладал художник. Впрочем, кроме яшмы, оникса, агатов в монастыре можно было посмотреть и на рукотворные шедевры: картины, гобелены, изделия из серебра и бронзы.

Мы отнюдь не пожалели, что пришли сюда. Я вышла из музея в приподнятом настроении, с просветленным сознанием. Не смотря на предполагаемую смерть Насти – Алина таки внушила мне эту мысль – на душе было чрезвычайно легко.

– Спасибо Альберто, что вы нас сюда затащили. Вы чудесный гид.

– Это моя работа.