– Послушай, мне постоянно никто не верит. В Речных Воротах, когда Аида со Стрегловым чуть не прикончили нас, над моими подозрениями точно так же все посмеивались. Зимой, когда последователи Бальваровского сводили меня с ума, мои опасения вызывали лишь презрение у окружающих… И всё это в итоге приводило к плачевным результатам. Как бы и на этот раз не вышло трагедии. Селивёрстов обезумел, он задумал уничтожить людей с помощью своей сирены Валсеи…
– Ну, допустим, Игорёк и раньше не был святым, – ухмыльнулся Керк. – Но это не даёт тебе права говорить о Валсее всякие гадости!
– Ты не понимаешь, это правда! – стояла на своём Гербер. – Аида с самого моего приезда сюда снится мне и пытается утопить. Она и её подружки Вира и Велина хотят моей смерти. Ведь Игорь их наставник, он тренирует этих девушек для соревнований по плаванию. Эти мерзавки пытались убить меня ночью в некрополе Александро-Невской лавры!
– Господи, – прошептал парень, мотая головой, – у тебя точно крыша поехала. Боюсь, Арсен Брон тебе уже не поможет, тебе нужен психиатр…
– Я нормальная!!! – закричала Лавра.
Её выводило из себя то, что он не верит в доводы насчёт Валсеи. Как же удалось этой поганой сирене затмить его разум?! Неужели он совсем ничего не помнит? Хотя, может, он всё знает и только делает вид, что не понимает, о чём речь. Ведь это же его отец приютил под своим крылом опасную Тьеф…
– Так, подливочка немного подгорела, но я спасла наш жижиг-галныш, – ворвалась Шарафова в комнату, неся дымящуюся кастрюлю. – Керк, ты к нам присоединишься?
– Нет, Луиза, я лучше пойду, – отказался тот, недобро посмотрев на Лавру. – Я оставил тебе номер мобильника. Если что, звони.
Он махнул на прощанье рукой и вышел, бренча ключами от «Мерседеса».
– Вы поругались, да? – полюбопытствовала чеченка, открыв крышку кастрюли.
– Мы и не дружили никогда, – вздохнула Гербер, снимая джинсовую куртку.
– Иди, поешь, – позвала Шарафова, перемешивая мясное рагу с вермишелью, – а то бледная, как покойник. Где ты, кстати, провела ночь? И как прошёл концерт?
– Ужасно, именно поэтому мне пришлось ночевать в другом месте. – Лавра решила согласиться на завтрак, поскольку была голодна. – А руки тут где можно помыть?..
После завтрака время тянулось медленно, и заснуть никак не удавалось. Покоя не давали слова Екатерины Львовны насчёт выпущенного из СИЗО Камаева, а также её фраза, что на месте убийства Инги Михайловны нашли какую-то новую улику. Может, поговорить с кем-нибудь об этом? Надо уточить детали, поделиться мнением. Может, с Шершнёвым? Этот тип наверняка знал всё о ходе расследования и о причине, по которой освободили Рината. Правда, он относился к Лавре очень предвзято. Вряд ли мужчина станет откровенничать с ней после всего, что случилось с Глебом Валентиновичем. Тогда, может, поймать самого Рината? Уж он-то должен знать, почему с него вдруг сняли все подозрения.
Ильгизяр Сабирзянович ответил на телефонный звонок сразу, хотя Лавра не надеялась, что быстро разыщет его. Он узнал девушку, ей даже не пришлось представляться. Более того, первым делом он поделился своей радостью по поводу освобождения сына.
– Вот видишь, как бывает? – посмеивался мужчина. – А ты говорила, что мой Ринат убил Ингу, что с ним всё решено…
– Мне нужно увидеться с ним, – заявила хмурая выпускница, сжимая трубку телефонного автомата. Луиза дала ей карточку, чтобы связаться с Камаевым.
– Не уверен, что Ринат захочет говорить с тобой, – подметил Ильгизяр Сабирзянович.
– Он имеет право ненавидеть меня, но всё же я хочу расспросить его о некоторых важных вещах… Так Вы поможете мне?
– Пиши адрес, – согласился старший Камаев.
Добраться до района, в котором жил любовник покойной Инги, Лавре удалось за считанные минуты. Благо, Ринат жил недалеко, на проспекте Блюхера. Дом, в котором у него была квартира, смотрелся особняком по сравнению с другими на этой улице: с тонированным окнами, с диковинной лепниной, башенками, большим флюгером и камерами слежения. Впрочем, от владельца «Северстара» трудно было ожидать чего-то простенького и незамысловатого. Одна его машина стоила бешеных денег. Лавра сразу увидела джип, едва вошла во двор. Лариса говорила про него в день убийства бабушки. Правда, тогда она утверждала, что парень якобы ухлёстывает за Ингой Михайловной исключительно ради денег. Но теперь верить в это хотелось меньше всего. Хотя, может, эту квартиру Камаеву приобрёл отец?..
В подъезде, показав охранникам паспорт, Лавра сначала осмотрелась. На лестнице лежала ковровая дорожка, на стенах висели небольшие картины. С этим домом не сравнятся даже апартаменты Холодовых.
Дверь Камаевской квартиры особо выделялась на лестничной площадке. Она единственная была обита позолоченными рейками. Лавра нажала на кнопку звонка и прислушалась. Никто не спешил отпирать ей, поэтому она продолжила звонить в дверь. Ринат должен был находиться там, просто он не хотел разговаривать с девушкой. И точно, через пару минут ему надоело слушать рёв дверного звонка.
– Ну, чё тебе? – спросил он с порога. Судя по внешнему виду, Лавра отвлекла его от сна.
Гербер немного растерялась. Выглядел он не ахти с помятым лицом и лиловым фингалом под левым глазом.
– Ты припёрлась сюда только для того, чтоб на меня поглазеть?! – озлобился Камаев.
– Есть разговор, – тихо сказала Лавра, рассчитывая, что он тут же пригласит её внутрь, но Ринат предпочёл беседовать прямо на пороге.
– Ну говори, чё надо-то.
– Тебя отпустили, и я хочу знать, почему.
– А, ну конечно, – ухмыльнулся он. – Вам бы всем хотелось, чтобы меня отправили куда-нибудь в Сибирь валить лес. Только облом вышел. Теперь хоть как старайтесь, не получится меня за решётку затолкать.
– Это верно, Глеб Валентинович-то при смерти, – подметила Лавра, отчего Камаев перестал улыбаться. – Не бойся, я здесь не из-за Холодовых. Это дело касается теперь только меня. Возможно, меня опять начнут подозревать в смерти твоей несчастной старухи…
– Не называй Индюню старухой! – возмутился Ринат. – Ты её мизинца даже не стоишь!
– Я так не думаю, ну да ладно, – вздохнула девушка. – Я не собираюсь убеждать тебя в этом. Мне сказали, что на кухне после убийства нашли какую-то улику и именно она спасла тебя. Ты не знаешь, что это за улика?
– Волос, – вновь ухмыльнулся парень. – Его нашли в руках Инги.
– И… наверно, уже известно, кому он принадлежит?
– Наверно, известно, – словно издеваясь над ней, промолвил Камаев.
– Ринат, послушай, мне жаль, что так вышло, честное слово. Я точно так же побывала в камере и на допросах, поэтому могу понять тебя. Но ведь Ингу кто-то убил, неужели ты не хочешь узнать имя того негодяя, который лишил тебя твоей возлюбленной?
– Возлюбленной, – негодующе повторил он. – Я не хочу вмешиваться в эту историю, слишком уж тёмное дело, мараться не охота. Папка был прав, когда предупреждал, что связываться с семейством Глеба опасно, и вот к чему привёл мой невинный роман с Ингой. – Он указал на набухший синяк под глазом и вновь усмехнулся. – Эти гады не оставят меня в покое, им нужен козёл отпущения, на которого можно свалить все грехи.