– Знаешь, мне тоже сегодня пришлось многим пожертвовать, – огрызнулась брюнетка, пряча подделку в карман.
Ради вечернего визита в музей она сменила наряд на менее броский, ведь официальной её целью оставалось собрание единомышленников Сони Смирновой. На теле сидел летательный аппарат «ДМ-14», купленный несколько часов назад у Гугневича. Без него замышлять сегодняшнее дело было просто безумием.
– Давай сохранять спокойствие, – усмехнулся Роман, сидя за рулём Коливинского автомобиля. – Мы все работаем в команде во имя спасения наших душ.
– Наших душ?.. А чего, интересно, тебе-то бояться? Я вообще не понимаю, как ты оказался замешан в эти дела? Как ты узнал об экзархате и Ламбранте? И почему Коливин, который призван следить за нечистью, покровительствует тебе?
– Много будешь знать, быстро состаришься, – прогудел студент и остановил взгляд на парочке девиц, которые спускались по улице к зданию музея. – Бедные дети, – ухмыльнулся он, – страдают из-за собственных предрассудков. Как говорится, дурная голова ногам покоя не даёт. Ну и кто просил этих дружинников бросаться на скинхедов?..
– Боюсь, тебе этого никогда не понять, – ответила Лавра, собираясь выйти из машины.
– Не забудь о ловушках, – с издёвкой напомнил парень. – Я, конечно, буду на стрёме, придержу охрану в случае чего. Но если поймают, будет сложно вытащить тебя из этой истории. Иван Пантелеевич вложил в тебя все свои надежды, так что не подведи его.
– Я помогаю вовсе не Ивану Пантелеевичу, – возразила Гербер. – Я здесь только для того, чтобы Павлов не завладел очередной опасной игрушкой… Кстати, мне казалось, что Коливин тоже будет сегодня с нами. Где он?
– У Ивана Пантелеевича срочное дело, – с гордостью сообщил Кривовцов. – Он, в отличие от нас, великий учёный и пользуется большим спросом.
– Что может быть сейчас важнее, чем «Глаз Дьявола»?!
– Не бойся, он присоединится… позже.
Вечер сегодня был гораздо холоднее. С неба изредка падал мелкий снег. Чувствовалось, что очень скоро зима, наконец, вступит в свои владения и окутает всё вокруг белыми сугробами. Однако пока она только бродила где-то поблизости, словно не решаясь захватить мрачный город. Лавра поборола нарастающую в теле дрожь, взглянула на тёмные окна верхних этажей музея и поднялась на крыльцо.
Внутри было ненамного теплее. При входе стояла угрюмая Зина, которая проверяла, кто явился на собрание. Под правым глазом у неё темнел налитый синяк. При виде брюнетки она неприязненно поморщила нос, но промолчала. Так же поступила и Лавра. Подумаешь, какая привередливая особа!
На первом этаже горел свет, а в коридоре негромко разговаривали товарищи погибшей Смирновой. В зале, где и в прошлый раз проводилось собрание, сидело немного народа – в основном те, кто добровольно записался в студенческую дружину, и ещё несколько темнокожих девушек. Сказать, что по Соне скорбело большинство студентов университета, было нельзя. Смирнова явно не подозревала, что её старания окажутся никому не нужными.
Наконец, когда пришла Зина вместе с последним активистом движения, двери в зале прикрыли, а присутствующие учтиво смолкли.
– Добрый вечер всем, кто сегодня рядом с нами, – заговорил длинноволосый юноша в помятом пиджаке. – Обычно мы собирались в этом месте, чтобы обсудить общественные проблемы, найти пути их решения, организовать акции протеста или митинги. Но в этот трудный час нас сплотило общее горе…
Многие с печальным видом кивнули, уткнувшись взглядом в пол. Лавра сидела почти у самого выхода, с любопытством посматривая на фотографии, которые Зина на пару с незнакомой девушкой раскладывала на столе. Кажется, на них были запечатлены вчерашние события.
– Накануне, борясь со злом, пострадали наши единомышленники, – заливался соловьём паренёк, то и дело откидывая назад свои неряшливые космы. – Но мы оказали достойный отпор националистам. С потерями мы отстояли свои идеи и принципы и положили скинхедам конец…
– Да что ты мелешь тут, дебил! – перебила его Зина, сверля злым взглядом. – Хватит фантазировать! Так и скажи, что эта Гербер была права с самого начала!..
Лавра нахмурилась, очутившись теперь в центре их перебранки. Многие уставились на неё, а мальчишка-оратор растерялся.
– Пораскидали нас всех вчера, как плюшевых игрушек, – продолжала возмущённая Зинаида. – Нам не стоило лезть к этим отморозкам. Если бы мы были поумнее, то сейчас бы не оплакивали бедную Соньку.
– Раз уж пошла такая беседа, то и меня выслушайте! – поднялся с крайнего стула бородатый толстяк. – Не надо всю вину на нас валить. Смирнова сама набросилась на бритоголовых. Она рвалась в бой как ошалелая…
– Да, она по жизни такой была, – поддержал его парнишка с серьгой в правом ухе. – Чуть что, везде свой нос совала – надо ей было или не надо.
– Как вы смеете так говорить о Соне! – вскричала Зина и топнула ногой. – Это благодаря ей вы все состоите в нашей организации! Это она всё устроила. Она была инициативной, смелой девушкой, которая боролась за справедливость! И ведь никто из вас не пострадал, только она отдала свою жизнь!..
– Нам всем досталось, – вмешался звонкий голос с конца зала.
– Четверо в больнице! – вторили ему остальные.
– Славке голову пробили!
– Товарищи, попрошу тишины, – прогудел косматый мальчик и постучал рукой по трибуне. – Эти взаимные обвинения нас ни к чему не приведут…
– Вот, посмотрите, это мы вчера успели сделать! – вопила вспыльчивая Зина, показывая всем фотографии. – Меня и Соньку били! Ей челюсть сломали, а наши мужчины, трусы, убежали!!!
– Не надо, мы пошли за помощью! – воскликнули несколько парней из середины зала.
Галдёж продолжался дальше. Две девицы присоединились к Зинаиде, гневно размахивая руками. Лавра поняла, что это хороший шанс улизнуть с никчемного собрания. Тем более сидеть и слушать белиберду своенравной молодёжи не входило в её планы. Под общий шум она выбралась в коридор и мигом оценила обстановку.
Проход к лестнице, которая вела на другие этажи, был прегражден решёткой. Отсюда можно лишь попасть в общий вестибюль, где сидели двое охранников. Лавра осторожно подёргала преграду и убедилась, что та никого не пропустит в заветные музейные залы.
– Что, поругались? – усмехнулся мужчина в серой рубашке и с нашивкой «Служба охраны» на груди.
В кабинке секьюрити перебирал какие-то бумаги мрачный Роман. Он с опаской обернулся на Гербер, но сделал вид, будто не знает её, и продолжил заниматься своим делом.
– Наши вечно спорят, даже о покойниках, – кивнула девушка и повернулась к главному коридору, в котором горел тусклый свет. – Извините, я здесь ещё не освоилась, не подскажете, где можно помыть руки?
– Туалеты закрыты уже, – повысил голос охранник, обмениваясь со своим коллегой насмешливым взглядом. – Что, до дома никак не дотерпеть?