– Добрый вечер, Лавра, – поприветствовал он её, оглядывая всех присутствующих неприятными серыми глазами.
Марина прижалась всем телом к кровати, и по каплям крови стало ясно, что её губа рассечена. Лавра, раскрыв рот, смотрела на археолога и не могла поверить в происходящее.
– Значит, это Вы являлись ко мне за браслетом? – растерянно произнесла она.
– Ну а кто ещё-то?! – ответила за него Гаагова и засмеялась.
– И Вы убили своих коллег по раскопкам?.. – застыла Лавра в оцепенении. – И браслет…
Гербер пыталась уловить хоть какую-то связь между всеми событиями, но страх мешал ей сосредоточиться.
– Не надо, я всё расскажу сам, – обратился Андрей Дмитриевич к Аиде.
– Ты тянешь время! – возмутила она.
– Но мы же должны объяснить твоей подруге, что вовсе не желаем ей зла…
Гаагова недовольно вздохнула и отошла к балкону.
– Всё получилось совершенно случайно, хотя и очень удачно, – заговорил археолог, словно сказочный рассказчик. – Пожалуй, стоит поделиться этой историей с драматургом или писателем… Я давно занимался монастырскими раскопками. И по правде говоря, знал о Бальваровском задолго до самой экспедиции. Это неизвестный истории вельможа, добыть информацию о нём долгое время не представлялось возможным даже мне. Но по благоговению судьбы я узнал, что он был, по крайней мере, сказочно богат, поддерживая связи с купцами из других далёких стран. Несомненно, Бальваровский ничуть не лучше уличного воришки. Но сила и влияние, которыми он обладал, поражают воображение! А потом в монастыре Хеста объявился перстень, который нашла сельская ребятня. Я узнал о нём случайно, увидел во сне, лично съездил к деревенским подросткам и заставил их выложить правду. Потом были привлечены специалисты, и раскопки начались. Не нужно говорить, что это составило много труда, потому что сокровища начали выходить на свет божий одно за другим, и все в гробах. Странно, правда?.. Но о раскопках быстро прознали власти, и пришлось отдать им всё, что было добыто моим кропотливым трудом. У меня, действительно, не было специального разрешения на раскопки. Однако, согласись, отдавать сокровища каким-то прохиндеям из губернаторского окружения – это форменная несправедливость. Один лишь я знал им цену, чувствовал их силу и притягательность. Оставлять всё это глупому народу?! Нет, разве смогут они понять всю прелесть и магию этого древнего золота, этого оружия, всех этих невероятных вещей…
Он говорил с глазами, полными фанатичного блеска, и уже вряд ли замечал окружающих. Казалось, что одно лишь упоминание об этих сокровищах приводит его в эйфорию, которую он испытывал всякий раз, едва только взглянув на такое богатство. Даже его голос трепетно дрожал. Но Лавра всё равно слушала его внимательно. Она не пробовала воспользоваться моментом и если не спасти Марину, то хотя бы убежать самой от этой опасной криминальной пары.
– … Кровь… О, она только придаёт им больше блеска, повышает их цену или же… нет, она делает их бесценными! Я поздно спохватился. Не стоило затягивать с ними до того момента, когда они уже находились за стеклом музейной темницы. Но пришлось, пришлось попросить мою нежную Аидочку сделать пусть даже такой мелкий и озорной поступок, как кража браслета. Ведь тогда я узнал, что стащить экспонаты проще пареной репы. Система охраны музея оказалась никудышной, что и проверила моя несравненная ученица. И я забрал их, вернее, нет… вернул их себе – тому, кто познал истинный смысл этих вещей. Тому, кто способен использовать их настоящую силу!!!
Марина, лежавшая всё это время ничком, посмотрела на узкоглазую девицу и бывшего тихоню-археолога. Да, теперь она понимала, почему они решили поиздеваться над ней и её приятелями.
– Но зачем было подкладывать браслет ко мне или кому бы то ни было ещё? Почему бы просто не сбежать вместе с сокровищами за границу? – вопрошала Лавра. – Зачем устраивать весь этот цирк…
– Это моя затея, Гербер, – вмешалась уставшая от молчания Аида и указала взглядом на дрожащую Марину. – Хотелось поиграть на нервах этих нуворишей, заставить их страдать. Ты же помнишь, как они издевались над Андреем во время экскурсии по монастырю? Неужели ты думала, что мы оставим это безобразие безнаказанным? Именно поэтому я от души потрошила их номера…
– А моя комната? – не поняла Лавра. – Я-то чем вам навредила?
– Ну, с твоим номером получилось не очень хорошо, признаю. Просто я торопилась, ведь ты могла вернуться в любую минуту и застать меня с поличным.
– Откуда в тебе столько злости, Аида?
– Как?.. – вдруг растерялась Гаагова, опустив руку с ножом. – Я думала, ты тоже ненавидишь этих придурков. Ведь мы с тобой похожи, Лавра, неужели ты этого не заметила?
– Обе чем-то привлекательны, обе не особенно богаты и обе чрезвычайно умны, – закончил за неё Андрей Дмитриевич и с осторожностью приподнял Марину. – Куда таким, как она, – он принюхался к её всклоченным рыжим волосам, – до ваших превосходных умов?..
– Да, мы хотя бы имеем светлые головы, – обрадовалась Аида его словам и вновь взмахнула ножом. – Лавра, ведь в твоём дневнике всё так и написано, я прочитала его от корки до корки и теперь прекрасно знаю, как мы с тобой похожи.
Гербер молчала, наблюдая за напуганной Мариной. Сейчас она выглядела совсем иначе, чем несколько дней назад. От спеси и нахальства не осталось и следа. Она тоже смотрела на неё и дрожала, как кролик.
– Светлые головы, – повторил Андрей Дмитриевич и снова принюхался к космам Марины. – Пожалуй, нет, дорогая. Если смотреть со стороны, даже с моей, то поступки у тебя более чем тёмные.
– Тёмный ум, – подытожила Аида и прищурилась. – Да, скорее, так и есть. Светлый и тёмный ум, две стороны одной медали. Верно, Лавра?
Гербер подобрала под себя онемевшие ноги и отодвинулась к краю кровати.
– Злодейка и гений, – продолжала Гаагова в странном порыве радости. – О да, это, несомненно, смотрится очень оригинально…
– Тихо, – жестом остановил её мужчина, и Аида прекратила свою пламенную речь. – Тебе не мешало бы позаботиться о другом нашем знакомом. Уверен, он тоже не подозревает о наших планах.
Девушка ловко прокрутила в руке свой нож и улыбчиво посмотрела на притихших жертв её интриги. Насладившись этой картиной, она подошла к двери и покинула комнату.
– Не надо считать меня плохим человеком, – попросил Андрей Дмитриевич после ухода Гааговой. – Да, я убил своих коллег. Но ведь я не мог отдать им сокровища, которые очень дороги мне. Ты сама видела, насколько археологи были одержимы мыслью найти что-нибудь ценное. Не уничтожь я их, они бы уничтожили меня. А золото стоит таких жертв, поверь.
– Зачем же Вы здесь? – не понимала Лавра, не зная, что теперь делать в сложившейся обстановке.
– Из-за браслета, – выдохнул он, оглядывая профиль Холодовой. – Поначалу он мне был не особенно нужен. По правде, я вообще хотел просто подарить его Аиде за её помощь и понимание в моей непростой миссии. Думал, пусть развлекается, ведь она большая любительница всяких игр. Но затем я понял, что коллекция не может быть полной без этой детали.