Наслаждаясь ее стоном, Адам целовал ее – ниже и ниже, пока не дошел до самого потаенного места. Эта женщина заслуживала того, чтобы ее боготворили, и ему хотелось доставить ей удовольствие. Шепот, слетавший с ее губ, поддразнивал его, она извивалась, изнемогая под его ласками, становившимися все настойчивее. Наконец достигнув пика наслаждения, Колли закричала его имя, и чувство радости заполнило Адама целиком.
Приподнявшись, он обнял ее и держал, пока она пыталась прийти в себя. В первый раз Адам чувствовал себя полностью счастливым. Когда Колли открыла глаза, ему захотелось повторить все сначала, снова заставить ее выкрикнуть его имя, и он начал поглаживать ее по животу.
Но Колли мягко подтолкнула его к подушкам.
– Моя очередь исследовать, – объяснила она.
Сердце Адама забилось быстрее. Схватившись за изголовье, он промолвил:
– Справедливое замечание.
Пальцы Колли принялись ласкать грудь Адама, отчего по телу его побежали мурашки. Она спускалась ниже и ниже, и его живот напрягся от ее прикосновений.
Затем она начала ласкать его языком, покусывая кожу. Он едва мог сдержать себя, изумляясь своей реакции: это было какое-то сумасшествие.
Спустившись к желанной цели, Колли обнаружила, что он возбужден до предела. Она провела языком по одной стороне его члена, затем медленно спустилась по другой, и Адаму пришлось схватиться за изголовье кровати, чтобы не потерять контроль. Колли принялась ласкать его рукой, и мужчина глухо произнес ее имя, стараясь сдержать подступающий оргазм и зная, что нужно отодвинуться от ее губ, но не в силах сделать это.
А Колли приподнялась так, чтобы кончик его возбужденного члена коснулся ее лона, а затем с уверенностью опустилась на него и наклонилась к лицу Адама, чтобы поцеловать его. Он отпустил изголовье кровати и обнял Колли.
Прикасаясь к ней, Адам чувствовал себя на седьмом небе от счастья: тепло ее кожи было божественным, и он едва сдерживался. Не переставая целовать ее, он перекатился на бок, и вот они лежали рядом друг с другом. Адам приподнял ногу и положил ее поверх Колли. Сердце его глухо колотилось в груди, мысли путались.
Она принялась гладить его – по бокам, по ягодицам, по спине. Он удержал ее руки: нужно было подумать о защите, прежде чем все зайдет слишком далеко и он потеряет способность здраво рассуждать. Вопрос был в том, найдет ли он сейчас презерватив. Закрыв глаза, он заставил себя вспоминать, где они могли быть. Точно, ванная – там была коробка.
– Подожди меня минутку, – сказал он и чуть ли не бегом направился в ванную.
Когда он вернулся, Колли протянула руку:
– Можно я это сделаю? Адам протянул ей пакетик. Нужно быть дураком, чтобы отказать ей в желании прикоснуться к нему.
Колли разорвала фольгу и взяла в руку его твердый член, надевая презерватив. Адам, застонав от удовольствия, захотел ощутить ее ласки в полной мере.
Высвободившись из ее рук, он лег, притянув ее к себе и прижимаясь к ней всем телом. Целуя его, Колли гладила его руками, легонько щекоча ногтями спину, так что его ягодицы сжимались от сладкого предвкушения.
Поцелуй становился все более требовательным, движения Адама – все более нетерпеливыми, и Колли начала извиваться под ним, желая больше ласки. Тогда он положил ее на спину, развел бедра в стороны и лег между ними. Она обняла его, и Адам вдруг наткнулся на взгляд ее серебристо-голубых глаз. Как мог он забыть, каково это – быть в постели с этой чудесной женщиной?!
Медленно и осторожно он вошел в нее и замер, наслаждаясь ощущением. Но желание вынуждало его двигаться, и он приподнял бедра, готовый к новому удару.
Колли обхватила его ногами, и Адам сжал зубы, утихомиривая себя. Нельзя допустить, чтобы все закончилось слишком быстро. Ведь договоренность включала лишь одну ночь, и, несмотря на то что он с радостью согласится на большее, эта ночь может стать и последней. Нужно подарить Колли весь свой опыт и нежность.
С трудом обретя некое подобие контроля, Адам возобновил ритмичные движения, и девушка подладилась под них, двигаясь вместе с ним. Его тело умоляло не сдерживаться, а рассудок увещевал замедлиться и насладиться каждым моментом.
Веки Адама отяжелели, но мужчина заставлял себя смотреть в лицо Колли – в тот момент она была для него самой прекрасной в мире, ее кожа в темноте, казалось, светилась, а в глазах читалось острое желание. Она хотела его – мысль эта воспламеняла Адама.
Каждое прикосновение ее пальцев пробуждало ток в его нервах, и пульс учащался. Колли была близка к пику наслаждения, это чувствовалось по ее напряженным мышцам, по прерывистому дыханию. Адам начал усиленно ласкать ее лоно, и Колли замерла, судорожно схватив его за плечи и выкрикивая его имя. Тогда он, не в силах больше сдерживаться, последовал за ней на гребне удовольствия. Все в нем, казалось, растворилось в ярком свете, и единственное, что осталось в целом мире – это она. Колли.
Колли проснулась и обнаружила, что лежит, прижавшись к Адаму, спящему на спине с закинутой за голову рукой. Другая его рука крепко обнимала ее. Он ровно дышал во сне, и Колли осторожно приподнялась на локте, чтобы посмотреть на мужа в раннем утреннем свете, струящемся в окна.
Его темные волосы с проблесками красноватого каштана резко выделялись на белоснежной подушке. Колли неспешно скользнула взглядом по четко очерченным скулам, покрытым дымкой щетины. Адам являл собой картину мужской красоты, и что-то в ее груди дрогнуло.
– Уже сожалеешь? – спросил вдруг Адам, не открывая глаз, хриплым со сна голосом, отозвавшимся в теле Колли дрожью.
Она откинулась на подушки и прижалась к нему снова.
– Просто смотрю, во что я себя втянула. Она услышала глухой смешок.
– Ну и как, я отвечаю твоим требованиям?
– Ничего так, – ответила она поддразнивающим тоном.
Адам открыл глаза и сфокусировал свой взгляд на Колли.
– А я бы дал тебе более лестную оценку. И… ты сейчас невероятно прекрасна.
Слова эти теплом отозвались в теле Колли. Она бы с радостью просыпалась здесь каждое утро, но промолчала, не желая пугать Адама. Вместо этого она, потянувшись на шелковистых простынях, окинула взором комнату.
Прошлой ночью Колли некогда было оглядываться по сторонам, но спальня определенно стоила того, чтобы как следует ее рассмотреть. Она была огромна, и светлые тона усиливали эффект. Лишь плед и жалюзи были глубокого синего цвета, и дальше, у дверей, стоял голубой диван, за которым виднелись дверцы гардеробной, где, должно быть, скрывались одежда и личные вещи хозяина.
– Ты отдаешь предпочтение простоте в интерьерах, – заметила Колли.
– Я вообще поклонник незатейливости. Девушка посмотрела ему в глаза.
– Это ты имел в виду, когда рассказывал о других своих предпочтениях вчера? – О том, что умею готовить только яйца и тако? – улыбаясь, спросил Адам.