– Эй! Защитнички! А ужин приготовить, да и с периметром кто мне помогать будет?! Заканчивайте валяться. – Прошествовав через салон и наконец-то всласть потянувшись, Алекс хрустнул суставами и широко зевнул. Все же почти двадцать часов на ногах не прошли для организма без последствий.
– Нелюдь! – Скрипящий, как заржавленный патефон, голос брата Михаила, старшего над серорясными, был ответом. – Понятно мне теперь, братия, за что Господь наш сбросил нефилимов с небесной тверди…
Покряхтывая, закутанная в рясу фигура перевалилась во вполне впечатляющее пузо и медленно принялась приводить себя в вертикальное положение.
– Это почему? – Не то чтобы Вею были интересны местные легенды, но сбор агентурной информации являлся одним из первоочередных пунктов данного путешествия.
– Носились, видимо, по небесному своду чрезмерно, хорошо что еще скрепы выдержали и хрустальная чаша тверди не упала на хляби. – Выпрямившись и отряхнув рясу от травы и каких-то то ли колючек, то ли непонятного происхождения растительной хрени, монах уточнил: – Тут даже доказательств не надо – вон звезды до сих пор ночами падают. Небось вы же и посбивали, пока до гнева Божьего не дошло, а потом, как нашкодившие школяры, на земле и попрятались.
– Мы? Да нет, вроде бы не мы, – не стал соглашаться с ним военный пилот, припоминая названия уничтоженных ими машин. Москиты, осы, пчелы, прочая насекомая братия, разные виды птиц, буквенно-цифровые аббревиатуры моделей… Но вот звездами свою технику никто вроде бы не называл. – И вообще, если бы эта вселенная была сделана как надо, она бы не грозила развалиться и гикнуться вся целиком по пять раз в неделю! То финансовые кризисы, то пограничные инциденты, то налеты пиратов, которых с прежнего места обитания согнало эпидемией мутировавшего вируса… А страдать приходится людям… Единственный аргумент, который я мог бы принять от высшей силы в качестве оправдания творящегося кругом бардака, это: «Я сделал все, что мог, пусть другие сделают лучше». Но тогда пусть Бог не твердит о своем всемогуществе, он может далеко не все, просто пока не нашлось никого, кто мог бы больше. Пока. Но он просто обязан сделать так, чтобы появился более квалифицированный сменщик. Иначе на фига он вообще нужен?
Монах открыл рот. Закрыл рот. Снова открыл.
– Не нервничайте так, брат мой, – посоветовал ему тихий невзрачный человечек, до того мирно прислушивавшийся к беседе. – Мать наша церковь готова смириться с присутствием на грешной земле еретиков. И даже инквизиция будет лишь увещать заблудшие души, если дела их приносят всем добрым христианам пользу, а другим еретикам и язычникам погибель. К тому же Всевышний уже сполна наказал нефилимов за их грехи. И не нам, недостойным, менять Его решение и спорить с Его волей.
– Но как же… – Брат Михаил выглядел растерянно. – Он же…
– Да ну вас в черную дыру… – вздохнул Алекс, понимая, что зря он затеял эту беседу. И скорее всего, порядочно огребет от Иды, которую замучают просьбами дать теологическое обоснование его слов. – Я иду спать. Кто не хочет, чтобы дроиды сломали ему обе ноги в качестве предупредительной меры, тот в кабину пусть не суется.
Утро, оказавшееся премерзким, началось с первыми лучами солнца. Во-первых, выяснилось, что эта вот замечательная полянка с зеленой шелковистой травкой находится в небольшой, практически незаметной низинке, полностью заполнившейся утренним туманом. Причем таким густым и толстым слоем, что пробрало даже развалившегося в пилотском кресле Алекса. Как уже говорилось, с герметичностью салона обнаружились очень большие проблемы, поэтому разводы конденсата на стеклах и прямо-таки собачий холод подняли всех в мгновение ока. Матерясь, размахивая руками и пытаясь согреться, так как встроенная в комбез система обогрева только-только начала раскочегариваться, пилот кинул взгляд на окружающий корабль туман. И в его вихрастой голове забрезжила одна очень интересная мысль, которую он и поспешил реализовать.
Сначала был отловлен тот самый брат Михаил, все еще дующийся то ли на Алекса, то ли на окружающий мир и простуженную поясницу, и нагружен ответственнейшим заданием:
– Так… Михаил, если не ошибаюсь? Есть задание. Хватай своих гавриков и закрывайте щитами все окна.
Уверенный голос Вея, а самое главное, внимательный взгляд того самого неприметного монашка в сером сотворили чудеса буквально за несколько минут. Даже без бурчания и поминания всех святых. Ну, если только чуть-чуть – когда несколько раз придавило пару пальцев тяжеленными павезами или когда несущий целую стопку этих тяжеленных спутников арбалетчика паладин в полном боевом облачении нечаянно наступил все тому же брату Михаилу на ногу.
Мыслил Алекс достаточно просто и прагматично. Летающий гибрид грузовика и автобуса не то чтобы совсем не трясло, но проблем данное неудобство доставить людям явно не могло. Он как-то раз прокатился на стройке в современной местным жителям телеге и на собственной пятой точке узнал, что рессоры тут пока не изобрели. Или не внедрили в массовое производство. А потому к ямам на дороге его пассажиры должны были быть приучены. Значит, дело в том, какой вид открывается им из окна. То, что живущие в эту эпоху представители человечества просто-таки гипервнушаемы, ему уже успели растолковать. С них станется поверить, будто от вида проносящихся внизу елок должно стать плохо. И им действительно от него станет физически плохо! Зато и врачи при некоторой удаче могут пользоваться практически одним лишь плацебо. Причем пустышка может снять не только надуманные их пациентами недуги, но даже оказать положительное воздействие на протекание вполне реальных заболеваний. А значит, бывшему военному пилоту осталось только одно. Напрочь убрать весь обзор из салона. Все-таки паладины не школьники, жаловаться не пойдут. Вернее, пойти-то они в какую-нибудь церковную комиссию с данным вопросом теоретически могут, но лично ему, Алексу, от этого будет ни холодно ни жарко. Ибо ради союза против малинитов местная власть еще и не на такое ущемление прав своего пушечного мяса решится.
– Ты, стоять! – ухватил он за плечо того самого инквизитора, когда пассажиры летающей колымаги принялись занимать свои места, крестясь и бормоча молитвы. – Пойдешь со мной в кабину. Учить тебя будем!
– Если будет на то воля Господа! – смиренно кивнул слуга церкви и, опустив голову, поплелся за Алексом, пытаясь унять хищный блеск глаз. Данный представитель духовенства был весьма амбициозен, иначе никогда не смог бы занять своего места. Далеко не самого низшего в иерархии как простых пастырей стада божьего, так и тех, кто ищет среди овец заблудшие экземпляры, чтобы очистить их болью и мукой. От шанса получить толику силы тех, кто явно несоизмеримо могущественнее его, отказываться он никогда не стал бы.
– Ню-ню! – Скептически хмыкнув, пилот задернул импровизированную шторку из нескольких дорожных плащей, отделяющую пилотскую кабину от салона, и приглашающе указал монаху на бочонок с порохом, выступающий на месте кресла второго пилота. Ну не было среди зарослей хлама, любовно отсортированного Сэмюэлом, привлеченным к нелегкому делу сборки летающего паладиновоза, еще одного противоперегрузочного кресла. Точнее, были, но в кабину он поставил одно и твердо решил: хватит! – Вот запуск реактора. Клавиша большая, заметная. Если подсвечена красным – режим консервации, все отключено. Если зеленая – можно лететь.