Пока он был в США, из Ирана пришли плохие новости. 7 сентября было объявлено военное положение, а на следующий день солдаты пролили кровь более сотни человек во время демонстрации на площади Джалех в центре Тегерана.
Когда семья Чьяппароне возвратилась в Иран, даже воздух казался иным. Пол и Рути впервые услышали стрельбу ночью на улицах. Это встревожило их: внезапно супруги осознали, что неприятности для иранцев означают неприятности для них самих. Прошел ряд забастовок. Электричество постоянно отключали, так что им приходилось ужинать при свете свечей, а Пол надевал в офисе теплое пальто, дабы согреться. Становилось все труднее получать деньги в банках, и Чьяппароне организовал на работе службу по обналичиванию чеков для сотрудников. Когда у них стал подходить к концу запас жидкого топлива для обогрева дома, Полу пришлось как следует порыскать по улицам, пока он не нашел автоцистерну, а затем дать взятку водителю, чтобы тот доставил топливо на дом.
Его деловые проблемы все более осложнялись. Министр здравоохранения и социального обеспечения доктор Шейхулислами-заде был арестован согласно статье 5 закона о военном положении, позволявшей прокурору заключать в тюрьму любого, не предъявляя для этого никаких оснований. В тюрьму упекли также заместителя министра Резу Негхабата, с которым тесно сотрудничал Пол. Министерство все еще не оплатило счет, выставленный за июнь, да и вообще ни один счет, предъявленный с тех самых пор, и теперь задолжало «ЭДС» более четырех миллионов долларов.
В течение двух месяцев Пол пытался заполучить эти деньги. Особы, с которыми он имел дело ранее, все уехали. Заменившие их люди обычно не отвечали на его звонки. Иногда кое-кто обещал заняться этой проблемой и позвонить попозже. Прождав неделю обещанный телефонный звонок, Пол обычно вновь брался за телефонную трубку с единственным результатом получения ответа, что человек, беседовавший с ним на прошедшей неделе, теперь покинул министерство. Достигалась договоренность о встречах, которые затем отменялись. Задолженность росла объемами 1,4 миллиона долларов в месяц.
14 ноября Пол написал доктору Хейдарголи Эмрани, заместителю министра, ответственному за организацию социального обеспечения, направив ему официальное извещение, что, если министерство не заплатит в течение месяца, «ЭДС» прекратит свою работу. Эта угроза была повторена 4 декабря начальником Пола, президентом «ЭДС Уорлд» в ходе личной встречи с доктором Эмрани.
Это было вчера.
Если «ЭДС» выйдет из игры, вся иранская система социального страхования рухнет. Однако становилось все более очевидно, что страна пребывает в состоянии банкротства и просто не может оплатить свои счета. Пол ломал голову над вопросом, как же поступит теперь доктор Эмрани?
Эта проблема все еще занимала его, когда в кабинет вошел Джей Кобёрн с ответом.
* * *
Однако сначала до Пола не дошло, что попытка украсть его паспорт может иметь своим намерением задержать его и, таким образом, «ЭДС» в Иране.
Когда Кобёрн изложил ему имевшиеся факты, Чьяппароне промолвил:
– Какого черта они завелись с этим делом?
– Не знаю. И Маджид не знает, и Фара не знает.
Пол уставился на него. За последний месяц эти двое мужчин сблизились. Перед всеми остальными сотрудниками Пол прикидывался, что все в порядке, но с Кобёрном он имел возможность закрыть дверь и задать вопрос:
– О’кей, что ты думаешь на самом деле?
Кобёрн ответил:
– Первым делом, как нам поступить с Фарой? На нее может свалиться куча неприятностей.
– Ей придется дать им какой-то ответ.
– Прикинуться, что сотрудничает?
– Она может вернуться и сказать им, что Найфилер и Буча больше не находятся в стране…
– Фара уже говорила это.
– Она может предъявить в качестве доказательства их выездные визы.
– Ну да, – с сомнением произнес Кобёрн. – Но теперь они реально заинтересовались тобой и Биллом.
– Фара может сказать, что паспорта не хранятся в офисе.
– Им может быть известно, что это неправда, – Фара в прошлом, возможно, даже возила к ним паспорта.
– Сказать, что руководящим работникам не требуется держать паспорта в офисе.
– Это может сработать.
– Сгодится любая убедительная история в том смысле, что Фара физически не была в состоянии сделать то, о чем ее просили.
– Хорошо. Я обговорю это с ней и Маджидом. – Кобёрн на минуту задумался. – Ты знаешь, у Бучи забронирован билет на самолет на завтра. Он может просто улететь.
– Вероятно, ему и следует поступить таким образом, – во всяком случае, они думают, что его здесь нет.
– Ты можешь последовать за ним.
Пол поразмыслил. Возможно, ему следует теперь убраться восвояси. Как поступят тогда иранцы? Они могут просто попытаться задержать кого-то еще.
– Нет, – заявил он. – Если мы уезжаем, я должен покинуть это место последним.
– Разве мы уезжаем? – спросил Кобёрн.
– Я не знаю. – Каждый день в течение этих недель они задавали друг другу этот вопрос. Кобёрн разработал план эвакуации, который мог бы быть немедленно приведен в действие. Удерживая палец на кнопке, Пол терзался сомнениями. Он знал, что его начальник, сидевший в Далласе, настаивал на его эвакуации, но это означало бросить проект, в который за последние шестнадцать месяцев было вложено столько упорного труда.
– Не знаю, – медленно протянул он. – Я позвоню в Даллас.
Той ночью Кобёрн крепко спал дома в своей постели подле Лиз, когда зазвонил телефон.
В темноте он схватил трубку.
– Да?
– Говорит Пол.
– Привет. – Кобёрн включил свет и бросил взгляд на свои наручные часы. Было два часа ночи.
– Мы собираемся эвакуироваться, – произнес Пол.
– Наконец-то до тебя дошло.
Кобёрн положил трубку и уселся на краю кровати. Некоторым образом на него даже снизошло облегчение. Предстоят двое или трое суток лихорадочной деятельности, но затем он будет знать, что люди, чья безопасность волновала его в течение столь длительного времени, возвратились в Штаты, за пределы досягаемости этих свихнувшихся иранцев.
Кобёрн перебрал в уме все те планы, которые составил как раз на этот случай. Первым делом ему надлежит проинформировать сто тридцать семей, что в течение ближайших двух суток их членам необходимо покинуть страну. Он разбил город на районы, назначив во главе каждого руководителя команды: эти руководители получат указания от него, а уж их задачей будет известить семьи. Кобёрн набросал черновики предписаний для эвакуирующихся, инструктировавшие их, куда ехать и что делать. Ему оставалось только заполнить пустые места датами, временем и номерами рейсов, затем размножить их и раздать.
Он выбрал молодого, деятельного и одаренного богатым воображением иранского инженера по системам Рашида, возложив на него задачу позаботиться о домах, автомобилях и домашних животных, которые будут покинуты американскими беженцами, и наконец, об отправке их имущества в США. Кобёрн назначил небольшую группу по логистике для закупки авиабилетов и транспортировки в аэропорт.