– О, проснулся! – незнакомый мальчишеский голос лучился смехом. – Я уже замучился тебя ждать. Привет, меня Сандером зовут!
Васька оглянулся на голос и замер, открыв рот. В воздухе перед ним висела доска, на которой сидел какой-то незнакомый рыжий мальчишка, одетый как барчук. Да и сидел он очень странно, это ж надо было так извернуться – подбородок барчука опирался об его собственную ступню. Васька попытался представить, что так выкрутил себе ногу, и только вздрогнул.
– Да не боись ты! – засмеялся рыжий. – Забыл, что тебя Иван сюда принес?
Точно! Васька сразу вспомнил все, что случилось вчера. И рассыпанную муку, и кнут в руках Потапа, и старшего брата в белогвардейской форме. А потом… Вот что было потом, он и не помнил. Куда-то его несли, что-то с ним делали, но убей его боженька, если он помнит – что. Теперь вот проснулся. И что дальше? Где он?! И где Иван?! На кой ляд старший брат его к этим белякам припер?
– Да все в порядке! Чего ты боишься? Ты у нас на корабле, теперь вы с братом в ордене, и фиг какой Потап тебя тронуть посмеет. Вставай, покажу, где помыться. Знаешь, как противно будет, коли эта слизь на тебе высохнет? У-у-у…
Только теперь Ваське стало понятно, что он, вообще-то, голый. Прикрыв пах руками, мальчик обиженно надулся и засопел. Потом посмотрел на себя и увидел, что слизь действительно начинает сохнуть и неприятно стягивать кожу. Барчук тем временем спрыгнул с доски и дотронулся рукой до стены, на которой сама по себе появилась открытая дверь. Васька только глазами захлопал, но все же ухватился за протянутую ему рыжим руку и вылез из ямы.
Барчук завел его в какую-то маленькую комнатку с такими же красными стенами и сам разделся, но вот куда он дел одежду, понять не удалось. С потолка ударила теплая вода, как летний ливень прямо. Правда, с водой пролилась еще какая-то пена, и Васька снова перепугался, особенно, когда пена попала в глаза и их начало щипать. Только потом сумел догадаться, что это такое странное мыло. Кое-как помывшись, он начал искать полотенце, но оно не понадобилось. От стен подуло горячим воздухом, и мальчишки быстро высохли. В стене снова появилась исчезнувшая было дверь, и они вышли совсем в другое место.
Васька снова только глазами захлопал, он же помнил, что вошел в баню из красной каморки с ямой в полу – а теперь находился в темно-серой круглой комнате с мягкими диванами. Никогда еще юному батраку не доводилось видеть такой роскоши. Он довольно долго стоял с открытым ртом, все пытаясь понять, зачем рыжий барчук привел его сюда.
– Давай одеваться, – заставил мальчишку опомниться голос того. – Держи.
– Это мне?! – глаза Васьки полезли на лоб, барчук протягивал ему черно-серебристую форму, точно такую же, как на нем самом. Когда он и одеться-то успел? Только что ведь голый стоял. Васька снова посмотрел на форму и поежился, вспомнив, что на старшем брате вчера была похожая.
– Тебе-тебе, – рассмеялся странный мальчишка. – Давай, одевайся, я тебе корабль покажу. А то я до сих пор здесь один был, знаешь, как скучно? Взрослые своими делами заняты, им как-то не до меня. Я, коли честно, тебя просто спер. Тебя доктор будить должен был, но я хитрый, я раньше пришел.
– Вы, барин, шо-то не то говорите, – мрачно пробормотал Васька, с подозрением глядя на вовсю лыбящегося барчука. – Попадет же…
– Точно – попадет, – раздался с потолка слегка ворчливый голос. – Вечно ты, Сандер, куда-нибудь не туда влезешь. Вот ведь неугомонный!
– Ой, Асиарх, да чего я такого сделал? Скучно же!
– А кто тебя вообще в боевой вылет звал, красавец ты наш? – голос с потолка стал насмешливым. – Пробрался на корабль зайцем, так изволь теперь дисциплину соблюдать! Вот сейчас как расскажу Релиру…
– Ну, Асиарх… – лицо барчука сделалось испуганным, и Васька понял, что этот Релир тут, кажется, хозяин, и может наказать, если захочет. – Не надо… Я же еще ничего страшного не натворил.
– Ладно уж, – захихикал голос. – Живи пока, так и быть. А ты, Василий, одевайся, раз проснулся. Нечего тут голым расхаживать, у нас на корабле это не принято.
– А в-в-ы к-к-т-т-о? – едва сумел выдавить из себя Васька. – В-в-ы г-г-д-д-е?
– Везде. Дотронься до стенки – это уже я. Как бы тебе сказать попроще… Голова я этого корабля, что ли, мозги его. Зовут меня Асиархом. Коли чего надо, можешь смело у меня просить, не обижу. Ладно, оставляю вас пока. Целителей я, так и быть, успокою, а то в госпитале уже переполох поднялся, ищут, куда это их больной подевался.
– Фух! – шумно выдохнул барчук. – Пронесло! Давай одевайся, и будем завтракать. Не знаю как ты, а я жрать хочу, как не знаю кто.
Так ничего и не понявший Васька посмотрел на роскошную форму, не зная, как ее надевать. Она казалась цельной, даже сапоги вырастали прямо из штанин. Ну и что с ней делать, скажите на милость? Сандер хихикнул, подошел и ткнул пальцем в воротник куртки. Форма в руках Васьки сама по себе раскрылась, и он едва не выронил ее. Боженька, да что же это за корабль такой? Что здесь за чудеса творятся? Ой, Ванька, похоже, совсем сдурел на своей войне… Додумался, с кем связываться.
Но деваться было некуда, и он, насупившись, просунул ноги в штанины. Форма налезла как будто сама собой, Васька и понять ничего не успел, как оказался полностью одетым. Даже куртка совершенно самостоятельно склеилась до самого подбородка. Зная, как обычно неудобно в новой одежке, он попрыгал немного. Но все оказалось в порядке, форму как на него шили, так хорошо и удобно Ваське не было еще ни в чем.
А потом он вдруг ощутил направленную на него волну дружелюбия и щенячьего восторга. Именно щенячьего, другого слова и не подберешь. Казалось, форма ластится к нему, как ластился прошлым летом симпатичный щенок, которого подарил тятька. Так и хотелось потрепать ее по холке или почесать за ухом. Вот только где у формы холка или ухо? Барчук смотрел на него и откровенно ржал. Васька обиженно сопел, но молчал.
– Да не обижайся ты, Вась! – сказал рыжий, отсмеявшись.
– Нам обижаться не по чину, барин, – мрачно буркнул батрачонок.
– Да какой я тебе барин! Санькой зови.
Ну, Санькой – так Санькой. Снова осторожно покосившись на нового знакомого, Васька незаметно вздохнул – он хорошо знал эту породу мальчишек. Такие вечно лезут без спроса, куда не положено, и тащат за собой приятелей. А потом попадает именно приятелям, заводилы каким-то образом остаются в стороне. Мишку вон взять, соседского сынка. Ну, точь-в-точь, как этот Санька. Тоже вечно лез то яблоки воровать, то ворота кому дегтем мазать, то еще что. А влетало за это почему-то Ваське. Зато с Мишкой было не скучно. Ладно, раз говорит, что не барин…
– Давай дружить! – протянул ему руку рыжий мальчишка.
– Ну, давай… – ответил Васька и осторожно пожал протянутую руку.
Ха, не барин! Рука-то мягкая, нежная, ни одного мозоля. Впрочем, что-то его насторожило, и мальчик посмотрел на собственную руку. Вот это уже ни в какие ворота не лезло! Его рука тоже стала по-барски мягкой, и все мозоли куда-то подевались. Это что за чудеса такие? Форма снова дернулась и сократилась, продолжая ластиться, и Васька вздрогнул. Да что оно тут такое делается?!