– Все? – вопросила я минут пятнадцать спустя.
– Все-все! – заверил он меня с интонацией депутата накануне выборов. – Можешь быть свободна и счастлива.
– А как я кхм… выберусь из твоей комнаты?
– Так же, как и появилась здесь, – через окно.
– И никакая сигнализация не сработает?
Вердж возвел глаза к потолку, словно молил трещины на штукатурке ниспослать ему терпения. Наконец он оторвался от созерцания зачаточной фресочной живописи.
– Аленька, проводи Арину.
Крыса, подбодренная ласковым поглаживанием по черепу, резво сбежала с плеча некроманта и устремилась к подоконнику. Она уже ловко проскочила контур заклинания, устремившись вниз, когда я, перевалившаяся через подоконник, задала мучивший меня вопрос:
– Скажи, если ты хозяин умертвия, почему, когда крыса выскочила из банки, просто не мог приказать ей замереть?
Вердж с хитрым прищуром посмотрел на меня.
– Просто было интересно, что из этого получится, – усмехнулся парень. Эффект от его фразы, которая должна была стать последней, испортила икота: – Ик!
Я лишь покачала головой и начала спускаться.
Вердж, хоть и имел характер препакостный, но в магии, похоже, разбирался хорошо. Эффект от гламуреи сошел на нет, и я могла спокойно передвигаться по территории академии, не собирая прилипчивые мужские взгляды, как шелудивый пес репья.
Прикинула, что на последнюю пару все равно не успеваю, решила ее прогулять и отправиться к себе в комнату – просто отдохнуть от всего случившегося и привести мысли в порядок.
Отдыхала я с чувством, лежа поперек кровати и задрав ноги вверх, голова при этом свешивалась вниз. В наушниках играла «Ария», с ее культовым «Я свободен!». Забывшись, горланила вместе с Кипеловым. Слух у меня был, а вот голос не просто отсутствовал, по шкале он ушел в минус. Посему невольные слушатели, оказавшиеся в радиусе акустического поражения, стоически морщились и под благовидными предлогами пытались меня заткнуть. Кто мороженым, кто вопросом.
В такой интересной позе и расслабленном состоянии меня и застала Чубыся.
– Классная песня, и поешь здорово, – заявила она.
Сказано это было настолько искренне, что искать подтекст не имело смысла. Гномке действительно нравилось. «Эх, повезло мне с соседкой, да еще как! – в который раз подумалось мне. – Ведь идеален не тот союз, где оба – таланты, а тот, в котором один храпит, а другой этого не слышит. Это как раз наш с Чубысей вариант».
Я внимательно посмотрела на дочь горного народа. Глаза соседки горели азартом и жаждой новостей. Я просто не могла ее разочаровать и в подробностях рассказала ей о случившемся сегодня.
– Вот ведь мракобесий кереметь! – вынесла вердикт гномка после пересказа. – Кто ж знал… Может, чего другое ему придумаем?
Я лишь отрицательно помотала головой.
– Знаешь, на Земле есть такое выражение: «Не лезь на рожон».
Про ароматные кучи, которые пинать не рекомендуется, решила тактично умолчать.
– А если…
– Нет, – решительно перебила я еще не высказанное. – Но в сегодняшнем дне был приятный момент – я познакомилась с Дейном.
Некромант решил спихнуть Арину на Дейна, но все же это не значило, что он полностью снимал с себя ответственность за нее. Просто меньше уделял внимания. Тем более что нового руководителя, курирующего иномомирскую делегацию, пока не назначили. «А может, – размышлял парень, – и не назначат вовсе: ответственности много, а ответственных людей и нелюдей мало». Иногда, при решении руководством академии некоторых проблем, у Верджа складывалось впечатление, что ректорат придерживается принципа: если проблему старательно игнорировать, то она зачахнет от невостребованности или уйдет к другим, более ответственным людям. Ну да это их заботы, а Мейнса ожидают более насущные дела, как то: подготовка дипломного проекта.
Когда некромант озвучил свое решение сначала соседу по комнате, а затем и Арине – оба были в восторге. Один от того, что его кумир наконец-таки стал общаться с ним на равных, даже об одолжении попросил, Рина – что не придется терпеть некоего задаваку.
Высвободившееся таким образом время Вердж решил посвятить своему проекту – голему. Задача-то не простая и на первый взгляд не имеющая никакого отношения к некромантии. Но в созданного собственными руками глиняного истукана Вердж безуспешно пытался заселить чью-нибудь душу. Благо неучтенных привидений в старых кладбищенских склепах хватало. Единственное, души в большинстве своем были специфические. Он перепробовал в качестве квартирантов глиняного болванчика и сущность одной экзальтированной особы, утопившейся от неразделенной любви (ох, и намучился тогда с ней), и скряги-гнома (вот кто бы объяснил Верджу, зачем бесплотному эфиру было торговаться с некромантом на золотой?), и неупокоенный дух дракона (при жизни ящер, оказалось, был тем еще затейником, предпочитая дамскому полу мужеский, и еще в момент попытки вселения начал подбивать клинья к некроманту). От последнего у Верджила остались самые прескверные воспоминания. Представьте себе ситуацию: вы уже хотите запихнуть маринованную утку в духовку, а «полуфабрикат» вдруг начинает с вами кокетничать и предлагает свидание под луной, расписывая при этом все прелести мужеложеских постельных утех. Поэтому о данной стороне своих экспериментов Вердж предпочитал не распространяться.
Сидя в лаборатории, сосредоточиться некроманту никак не удавалось. И текст рун будущего заклинания привязки выходил бессвязный, а местами и откровенно глупый. Мейнс еще раз убедился в поверье: если дело начинается легко, в середине обязательно ждет засада. В том году, когда утверждали темы дипломов, руководство академии легко дало добро на «големскую» тематику. Может, оттого, что не верили в ее реализацию и желали от души похохотать на защите над самоуверенным студентом? Хотя Вердж и был лучшим на своем потоке, но уж больно сложная тема была.
В голову некроманта, несмотря на попытку работы над дипломом, упорно лезли мысли об убийстве профессора, а думы порой материальны – в дверь кто-то постучал. Оказалось, вызывали на допрос.
Следователь – энергичный господин средних лет, с высоким лбом и самоуверенным подбородком, производил двоякое впечатление. С одной стороны, чувствовались в нем порода и амбиции, с другой – не было во взгляде проницательности и ума.
Его длинные тонкие пальцы выстукивали странный ритм, который даже у немузыкального Верджа уже вызывал только раздражение.
– Так ничего и никого подозрительного вы не видели? – наверное, в сотый раз спросил этот «гений» от сыска.
– Именно так.
Студент уже трижды в разных вариациях рассказал всю историю в целом. А уж сколько раз ему задавались наводящие вопросы – и не сосчитать. При этом следователя слишком уж сильно интересовало, где конкретно находилась иномирянка во время исполнения заклинания, да и вообще, как себя вела в той ситуации?