— Фенелла! — кричала она. — Фенелла!

За двумя большими горшками, в которых росли яблони, она обнаружила ложе из скомканных одеял. Из-под них торчали пламенно-рыжие волосы. На деревянной тарелке лежали остатки еды. Простой глиняный кувшин стоял рядом с надбитой кружкой.

У Фенеллы были рыжие волосы! Почему она не шевелится? С нехорошим чувством Нандалее опустилась на колени рядом с ложем и отбросила одеяло в сторону.

Одинокий дозор

Что-то было не так. Яри беспокойно ходил туда-сюда вдоль стены с золотыми ушами. Стены представляли собой подслушивающие трубки, соединенные с трубой, тянущейся вглубь горы. Лишь немногие карлики знали об этих сооружениях. Они были созданы не для того, чтобы шпионить за жителями Глубокого города, а для того, чтобы защитить их и предотвратить зло. Но большинство все равно бы этого не поняли.

Яри нес стражу в этой комнате вот уже более тридцати лет. Комната крылась глубоко в корнях горы, еще глубже, чем бабские пещеры. Лишь одна-единственная тропа вела сюда, и та была известна лишь горстке карликов.

Яри сделал большой глоток из горшка с травяным отваром, который он приготовил себе всего лишь полчаса назад. Нести дозор здесь, внизу, было одиноко. Так всегда было с теми, кто нес ответственность. Они были одиноки. Он с тоской подумал о том, как часто подслушивал пиры и праздники. Иногда слышал даже крики страсти. Карлик негромко рассмеялся. Некоторые отверстия его золотых ушей выходили в очень пикантные места. Он мог бы порассказать такое… Старый карлик усмехнулся. Конечно же, он этого никогда не сделает. Впрочем, ему хотелось бы хоть раз увидеть Амаласвинту. Ни об одной другой карлице не говорили столько, сколько о ней.

Что это, крики? Что там происходит? Яри отставил горшок с травяным отваром. Странный сегодня день. С тех пор, как начался аукцион, вся гора гудела от беспокойства. Прибыли сотни гостей. Повсюду слышались чужие голоса. Но так, как сегодня, не было еще никогда. Слышались самые настоящие крики. На этот раз Яри был совершенно уверен. А еще был этот странный шипящий звук, который он никак не мог определить. Казалось, он доносится сразу из нескольких золотых ушей. Что происходит там, наверху?

Яри поглядел на большой рычаг в центре своей комнаты. Если на Глубокий город нападут, он должен был открыть потайные туннели с ловушками. Но атакуют ли? Если он сдвинет этот рычаг, прольется кровь. Возможно, и кровь карликов. Тот, кто войдет в эти туннели… Карлик вспомнил все те дьявольские механизмы, выдуманные на протяжении полутора столетий злым гением.

Нервничая, он подошел к стене с золотыми ушами, прошелся вдоль нее. Был здесь и рот. Один-единственный. Он был заткнут большой пробкой. Посредством золотого уха рот соединялся с канцелярией Старца в Глубине. Если он не уверен, то может переспросить там. Но Яри выбрали именно потому, что он не сомневался. За все проведенные здесь, внизу, годы, он говорил в эту трубку только тогда, когда от него требовали проверить ее исправность. Как бы там ни было, в ней ведь могла застрять дохлая крыса или что-нибудь еще.

Яри почувствовал движение воздуха. Удивленно поглядел на тяжелую дубовую дверь. Конечно, она была закрыта, и, даже если бы она была открыта нараспашку, сквозняка было быть не должно. Здесь, глубоко под горой, сквозняк был просто невозможен.

Бумаги на его большом рабочем столе зашелестели. Полоска березовой коры, из которой он собирался скрутить себе лучину для зажигания своей пенковой трубки, взлетела вверх, полетела по направлению к его подслушивающей стене и застряла поперек одного из золотых ушей.

Яри нелегко было вывести из равновесия, но от этого на версту несло колдовством. А если уж в дело вступило колдовство, значит, и эльфы рядом! Но он должен был знать наверняка. Карлик подошел к стене, чтобы послушать. В трубках слышалось непривычное шипение. Казалось, его уши дышат. Казалось, они делают глубокий вдох. Сейчас сквозняк был настолько силен, что у него растрепалась борода, и ветер продолжал набирать силу. Теперь Яри отчетливее слышал крики.

Пергаменты на его столе затрепетали и полетели к стене с ушами. Все его наброски спутались, пришли в беспорядок. Он попытался поймать хотя бы один пергамент, когда конец его бороды втянуло в одно из ушей.

Что за сумасшедший дом! Он схватил свою длинную седую бороду обеими руками и вытащил ее обратно. От всей этой суматохи он совершенно запыхался. С трудом переводя дух, он попятился от стены с ушами. Теперь в воздухе кружились не только листки пергамента. Стены тоже водили хоровод. Карлик схватился за горло.

Листки, которые тянуло к ушам, упали на пол. Звук, похожий на дыхание, стал тише. Яри едва дышал. Он не знал, что происходит здесь, в комнате, в которой он провел половину своей жизни и которая была знакома ему, как ни одно другое место на свете. Но что бы это ни было, оно его убивало.

Он потащился к большому рычагу, торчавшему из пола рядом с его письменным столом и опустился на него. Рычаг сдвинулся с места. Им еще никогда не пользовались. Если он передвинет его, хорошо замаскированные каменные стены закроют главные туннели и откроются параллельные ходы, нашпигованные ловушками. Ловушками, созданными для того, чтобы убивать эльфов. Они пожалеют, что пришли в город!

Яри уперся ногами в пол и всем телом навалился на рычаг. Дышать он уже не мог. Скоро все будет кончено.

Наконец-то рычаг дернулся во второй раз, а затем опустился вперед.

Яри почувствовал далекую дрожь. Свершилось! Он с облегчением вздохнул и умер.

Фенелла

Увидев Фенеллу целой, Нандалее испытала облегчение. Юная, едва переступившая порог детства эльфийка недоверчиво смотрела на нее своими большими карими глазами.

— Ты? Мы думали, что ты умерла. Где Дуадан?

— Он послал меня к тебе, — ушла от ответа Нандалее. — Я тебя спасу.

Фенелла наморщила лоб.

— Мы должны спасти и его тоже, — нерешительно произнесла она.

— Это уже невозможно. Он умер, — вмешался Нодон. — Небесные змеи и драконники атакуют Глубокий город.

— Как деликатно, — зашипела на него Нандалее.

— Не понимаю, к чему скрывать правду за горой. Лучше, чтобы она знала, что происходит.

Большие глаза Фенеллы наполнились слезами.

— Как… Он был так… — Она всхлипнула. — Я… я всегда думала, что он никогда не умрет. Он казался таким непобедимым… таким… — Ее голос утонул в слезах.

Нандалее взяла ее за руку.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Я чувствовала то же самое. Я часто ходила с ним на охоту. Ничто не могло вывести его из равновесия. Он всегда знал, что делать, — теперь она тоже боролась со слезами. — Его последним желанием было, чтобы я спасла тебя и остальных.