— Нет. Просто люди из Бельбека скорее крестьяне, чем воины. Мы не смогли набрать десяток. А мы ведь должны быть все из одной местности.

— Поищите среди носильщиков, которые приходят в лагерь каждый день. Может быть, найдете десятого.

Ашот насмешливо расхохотался.

— Они ведь не дураки и не захотят, чтобы им проломили башку.

Датамес обвел рукой равнину, где стояло лагерем войско.

— Думаешь, остальные здесь дураки? Я уверен, что среди наших носильщиков тоже можно найти мужчин со львиными сердцами. И наверняка кого-нибудь, кто тоже родом из провинции Нари. Приходи в полуденный час ко мне в шатер, Ашот. Я дам тебе задаток, чтобы нанять недостающего человека. Парочки медных монет должно хватить на то, чтобы покрыть недостаток стимула, — он посмотрел по очереди на каждого из них. Небритые, грубоватые парни с ухмылками на лицах. «Я завоевал их», — удовлетворенно подумал Датамес. Он почти чувствовал образовавшуюся между ними связь. До дня битвы связывать это крестьянское войско будет цепь из железа, и заставит сражаться так, как и не снилось Муватте.

— У меня к вам еще одна просьба. В ночь перед битвой мне понадобится сила ваших рук на три часа. И не болтайте об этом особо, потому что для этого дела я буду отбирать лишь одного из пятидесяти человек. Вы со мной?

Все смотрели на Ашота. Поразительно, как доверяют крестьяне этому мрачному парню.

— Я пойду с тобой, гофмейстер, и остальные тоже придут. Но теперь насчет пари. Ставка в силе?

Ашот протянул ему руку, и Датамес с облегчением хлопнул по ней ладонью.

— Пари в силе, — первый шаг на пути к тому, чтобы сделать из этой горстки людей войско, знающее, за что сражается, был сделан. Теперь ему нужно окончательное согласие бессмертного. Сердцем он был на его стороне. В этом Датамес был уверен, и Аарон проявил это уже неоднократно. Несмотря на то что до сих пор не было документов для земельной реформы. Теперь у Аарона не останется иного выхода, кроме как приказать сделать их, или объявить своего гофмейстера лжецом…

Утраченная мечта

Входя в шатер гофмейстера, Артакс был вне себя. Датамес стоял, склонившись над миской с водой, снимая с ладоней окровавленные тряпки. Он был с ног до головы покрыт грязью. Никогда прежде он не видел своего гофмейстера в настолько запущенном состоянии.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен казнить тебя сегодня же. У шатра ожидает стража, которая уведет тебя! О чем ты только думал?

Гофмейстер поднял взгляд от миски. Глаза его были налиты кровью.

— Может быть, тебе будет достаточно того, что сегодня я слишком устал для казни?

— Мы предлагаем обезглавить этого безбородого красавчика прямо у шатра. Сейчас же. На месте!

— Мнишь себя бессмертным, Датамес? — Артаксу едва удавалось сдерживать голос. То, что сделал этот ублюдок, было непростительно. В ближайший час начнется переворот, если он, Артакс, не наведет порядок. И в первую очередь следовало бы насадить голову этого парня на шест посреди лагеря.

Датамес вытер лицо полотенцем.

— Неужели я похож на бессмертного? За всю свою жизнь я не чувствовал себя настолько разбитым.

— О чем ты думал, обещая крестьянам землю? Как ты думаешь, что скажут сатрапы? Даже Матаан вне себя. На его острове вообще нет пахотных земель, которые можно было бы подарить, даже если бы он согласился на подобные подарки, — поначалу Артакс восхитился идеей пообещать крестьянам землю. Но может быть, он восхитился этим как раз потому, что сам когда-то был крестьянином? Нельзя принимать легкомысленные решения. Они должны быть хорошо продуманными! Поэтому, несмотря на свое первоначальное согласие, он не издал закона. Это было осознанное, хорошо обоснованное решение, которое Датамес просто проигнорировал!

Гофмейстер опустился на постель. В его шатре действительно стояла настоящая постель, не простая полевая койка, как у Артакса. Бессмертный покачал головой.

— Там, снаружи, стоят лагерем пять тысяч воинов. Люди сатрапов и твоя лейб-гвардия. Ответь мне на один вопрос. Они выиграют для тебя битву? Или сорок пять тысяч крестьян и наемников?

— Сатрапы — опора империи. Если я разозлю их, начнется гражданская война.

Датамес поднял одну бровь и презрительно посмотрел на него.

— Насколько хорошо ты знаешь свою империю, бессмертный Аарон? — Он обвел широким жестом шатер, указывая на глиняные дощечки и свитки, лежавшие повсюду. — Я каждый день получаю отчеты о налогах. Просьбы о помощи. К примеру, сатрап Нари просил инструменты, пятьсот мулов и освобождение от работ для того, чтобы построить большую плотину, которая защитит от наводнения городские поля. Знаешь, что приказал построить сатрап? Новый дворец. Плотина, ради которой он был освобожден от налогов на три года, не достигала и ста шагов. Конечно же, у него были свои отговорки. Твои сатрапы — жадные нахлебники. Они обманывают тебя и империю. Думают только о своей собственной выгоде. Такие люди, как Матаан, — исключение. Но сколько их? Трое? И тем, кто обманывает тебя, нисколько не мучаясь муками совести, ты хочешь принести мою голову?

— Он болтун. Это великий талант. Но не позволь ему ослепить себя. Это он обманул тебя! Он оболгал крестьян и обманул тебя.

Датамес молча сидел на постели и вызывающе смотрел на него. Гофмейстер всегда хорошо служил ему и давал мудрые советы. Но то, что случилось сегодня, не должно оставаться безнаказанным.

— Что ты делал, что выглядишь таким образом? — Артакс знал, что гофмейстер вместе с крестьянами перекопал огромный кусок мертвой земли. Совершенно бесполезное занятие. Там никогда ничего не вырастет. Никому не пришло бы в голову сеять там.

— Я хотел познакомиться с людьми, которые пришли сюда, чтобы рискнуть своими жизнями за тебя и Арам. Которые верят в то, что эта империя стоит того, чтобы защищать ее своей кровью, несмотря на то что Арам почти ничего не может им предложить. Как придворный я никогда не смог бы говорить с ними на равных. Но вместе на поле, когда пьешь из одного и того же бурдюка, границы между сословиями в какой-то момент исчезают. Возникает взаимопонимание… Конечно, ты не можешь знать этого, бессмертный. Там, на полях, это совсем другой мир, чем за стенами дворца, — последние слова Датамес произнес с горечью. — Если ты требуешь моей головы, то у меня к тебе последняя просьба. Продай то, чем я владею! У меня нет наследников. Я хочу, чтобы все крестьяне, с которыми я сегодня копал землю, получили кусок земли, если выживут в битве. Они из Бельбека, что в Нари, из…

— Бельбек! — Название накатило на него, словно волна. Его деревня! Неужели Датамес что-то знает?

— От него всего можно ожидать. Он прирожденный шпион. Нужно избавиться от него. Он уже почти не приносит пользы, а посмотри, какие от него неприятности.