– Иди, – толкает она меня локтем в бок.

Рок наблюдает за парой оленей рядом с кормушкой под старым вязом. Подхожу к нему, но он даже не оборачивается. Воздух пахнет только что выкошенной травой, а из-за холмов с моря дует солоноватый бриз.

– Теперь понятно, почему Мустанг стала такой, какая есть, – говорю я, – она же здесь выросла… среди дикой и в то же время безмятежной природы.

– А я дитя небоскребов, – отзывается Рок, – хотя, как только мама уезжала, я тут же подбивал воспитателей на вылазку за город. Она, наверное, считала, что тут делать нечего. Что в больших городах творятся дела куда более важные. Но ведь на самом деле именно за это мы и сражаемся, правда?

– За землю?

– За спокойствие, что бы это для нас ни означало, – наконец поворачивается ко мне Рок. – Разве не поэтому ты воюешь?

– Не все из нас имели это спокойствие от рождения, – говорю я, показывая на оленей. – Мое детство было совсем другим. Мне все время приходится доказывать, что я заслужил все, что у меня есть или когда-либо будет, но ты прав. Я сражаюсь, потому что хочу, чтобы у меня и моих близких было право на спокойную жизнь.

– Что ж, честный ответ, – изучающе смотрит на меня мой друг.

– Я хочу попросить у тебя прощения, Рок…

– Неужели?

– После окончания училища я держал тебя на расстоянии. Принимал твою дружбу как должное. Мне не стоило так поступать, ведь ты был очень добр ко мне.

– Мне было наплевать на то, что ты всегда был в центре внимания, Дэрроу. На этом попался Тактус, но не я. Я не влюблен в тебя, как Мустанг. Не преклоняюсь перед тобой, подобно Севро и упырям. Я пытался стать твоим другом! Был тем, кто видел твои темные и светлые стороны и принимал тебя таким как есть, без осуждений, без морализаторства! И как ты обошелся со мной? Просто использовал в качестве рабочей лошади! Я заслуживаю большего! Куинн, кстати, тоже!

– То есть ты слишком хорош для того, чтобы оставаться моим другом? – тихо спрашиваю я, боясь услышать ответ.

– Думаю, я просто лучше тебя, чисто по-человечески, – говорит он, и я делаю шаг назад, пытаясь не показать, как сильно он меня задел. – За этот год я трижды сидел у постели умирающих друзей, – продолжает Рок, глядя, как олени едят зерно из кормушки. – Это были Куинн, Тактус, потом ты. Каждый раз я думал о том, что с радостью поменялся бы местами с любым из вас! А ты на такое способен?

– Я бы отдал жизнь, чтобы только вернуть их, – отвечаю я, прекрасно понимая, что это неправда.

Эти золотые мне глубоко небезразличны, но у меня есть более высокая цель, другие обязанности. Пока все не закончится, я не вправе распоряжаться своей жизнью.

Он отворачивается от оленей и смотрит мне в глаза теплым, печальным взглядом, в котором столько боли… А ведь Рок был рожден для иного. Он не такой, как я, не такой, как Кассий. Мы называли его братом, а он оказался куда более верным другом, чем мы оба того заслуживали.

– Тебя никогда не удивляло, почему меня взяли в братство Марса? Я не подхожу им по типажу. Меня скорее бы определили к Фебу или Юноне.

– Ну, у Куинн жажда победы была в крови, а вот ты… да, я частенько думал об этом.

– Дэрроу! – окликает меня Севро, подходя к нам сзади. – Срочное дело!

– Не сейчас, Севро!

– Жнец, тут дело нешуточное! – упорствует он, и я вопросительно смотрю на Рока.

– Иди, – произносит он и направляется к оленю, доставая из кармана ягоды.

– Рок! – умоляюще окликаю его я.

– Друга можно обрести за несколько минут, потерять за несколько секунд, а вот на то, чтобы вернуть былую дружбу, могут уйти годы, – оглядывается он через плечо. – Иди, потом продолжим.

Смотрю ему вслед, и в душе загорается крохотная искорка надежды.

– Рад тебя видеть! – оборачиваюсь я к Севро, хлопая его по плечу. – Прости, что я…

– Да забей! Я не скулящий щенок вроде нашего поэта! Арес просил передать тебе, что твоих друзей – алую, розовую и фиолетового – захватили в плен!

– Кто?!

– А сам-то как думаешь?! Шакал!

45
Проходчики

Рано утром, под непрерывным снегопадом, мой корабль заходит на посадку в Аттике – городе в южных горах, расположенном на семи вершинах. Зубчатые строения из стали и стекла венчают горные пики, словно терновые венки изо льда, слегка припорошенные снегом. Красное утреннее солнце встает из-за восточного хребта. Пики соединяются между собой мостами. Мой челнок летит вдоль предгорий, где находятся районы попроще. Машины с пульсирующими оранжевыми лезвиями расчищают дорожки, растапливая снег. Вскоре улицы заполонят автокары средних цветов, аэрокары понесут серебряных и золотых в их офисы на вершинах. Аттика – один из центров политической жизни благодаря своей удаленности и знаменитым банкам. Теперь город принадлежит Шакалу.

С внушительным эскортом штурмовиков я приземляюсь на окруженную кедрами и соснами платформу, где нас встречают несколько ищеек в белой форме и всего один золотой. Точнее, золотая! Виктра, в накинутых на плечи белых мехах, бросается мне на шею. Нефритовые сережки позвякивают на ветру. Серые тем временем досматривают мой корабль снаружи.

– Виктра! – радостно здороваюсь я, отстраняя ее от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она сияет своей дьявольской улыбкой, целует меня в щеку и успевает ущипнуть за задницу! Я аж подпрыгиваю от неожиданности, а она весело смеется:

– Просто хочу убедиться, что все важные части при тебе! Ты заставил нас волноваться, дорогой! Рок держал меня в курсе, пока я была с Лорном!

– Слышал, ты ведешь переговоры с новыми союзниками.

– Кто бы мог подумать, а? Виктра Юлия – лидер миротворческих сил! – смеется она.

Командир серых сообщает, что им приказано досмотреть мой корабль.

– Рагнар! – кричу я, и меченый, вдвое выше самого рослого из серых, выходит из корабля. – Пусть мышки побегают по палубам. Они ищут… – вопросительно смотрю на командира.

– Бомбы, господин. – Серый, нервно сглотнув, глядит на Рагнара.

Виктра провожает меня в новый дом Шакала – укрепленную цитадель на самом высоком из семи пиков Аттики. Город остается далеко внизу. Мы идем по зеленой аллее, ведущей с посадочной площадки в цитадель.

– Адриус захватил город, как только отсюда улетел последний корабль Беллона. Заявился с тысячей ищеек и забрал власть у союзников Беллона, владевших городом. Обчистил их до нитки, вывел все средства с их банковских счетов – одним словом, ограбил. На войне как на войне. Зато вон там, – кивает она на запад, – чудесные склоны! Когда все успокоится, надо будет вырваться сюда на пару деньков! Ты бери с собой Виргинию, я себе тоже кого-нибудь подыщу. Ты же умеешь кататься на лыжах, правда? – искоса смотрит на меня Виктра, с которой мы практически одного роста.