Шакал проводит серебряным томографом над головой Куинн, разглядывает голограмму на экране планшета и тихо ругается себе под нос.
– Что там? – спрашивает Рок.
– Отек мозга, – немного помедлив, отвечает Шакал. – Если не сможем удержать под контролем давление, будут проблемы, – добавляет он, копаясь в аптечке в поисках необходимых инструментов, и достает какой-то аппарат с прозрачным шнуром. – Если давление поднимется, кровоснабжение мозга вскоре прекратится. Наступит кислородное голодание, потому что сосуды пережмутся из-за отека.
– Она умрет? – спрашиваю я.
– Сам по себе отек неопасен, – объясняет Шакал, – если мне удастся откачать жидкость и отрегулировать давление. Надо все время держать ей голову повыше, чтобы кровь оттекала через вены на шее. Стабилизировать кровяное давление. Еще ей нужна кислородная маска, – поднимает на меня глаза Шакал, такой худой, насквозь промокший, что, если бы не светлые волосы, он мог бы сойти за алого. – Как тебя там? Скелет? Найди кислородный баллон! Подойдет любая маска, главное, чтобы прикрывала лицо, но не лоб!
Скелет со всех ног бросается выполнять задание.
Тело Куинн сотрясает очередной судорожный припадок. Я беспомощно смотрю на нее и кладу руку на плечо Року, но тот лишь морщится от моего прикосновения.
– Ни одного желтого на борту, мать их за ногу! – выпаливает Гарпия, влетая в комнату.
– Черт! – со всей силы пинает стену Клоун. – Черт-черт-черт-черт!!!
Несколько секунд Шакал молчит, смотрит на Рока, а потом начинает действовать. Показывая пальцем на Клоуна, Гарпию и нескольких рыцарей, он заявляет:
– Мне нужны три человека, двое держат ее руки, один – голову. Судороги будут продолжаться, и мне почему-то кажется, что тряска будет изрядная. Нам необходимо унести ее отсюда и добраться до операционной.
Он собирает волосы Куинн в хвост на затылке, просит меня придержать, а сам достает из аптечки портативный ионизатор, зажимает его зубами и морщится, пока прибор уничтожает бактерии и частицы мертвого эпителия.
– Клоун, отстриги ей волосы – подчистую!
Шакал встает и бросает ионизатор Клоуну, тот нагибается к девушке, обрабатывает ее золотистые пряди, но Рок отталкивает его, берет Куинн за волосы и застывает в оцепенении.
– Как ее зовут? – спрашивает Шакал у Рока.
– Куинн.
– Поговори с ней. Расскажи ей что-нибудь.
С трудом сдерживая дрожь, Рок всхлипывает и заговаривает с Куинн тихим голосом:
– Давным-давно, во времена Старой Земли, жили были два голубя, и они так сильно любили друг друга…
Рок включает ионизатор и начинает водить им над ее волосами. Его движения очень осторожны, как будто он купает ребенка. Как будто они оказались в каком-то далеком месте наедине друг с другом, задолго до того времени, когда Куинн стала рассказывать нам свои истории у костра в училище. Задолго до того, как начался весь этот ужас.
В воздухе пахнет палеными волосами. Ко мне подходит Шакал.
– Что там произошло? – спрашивает он. – Ее ударило разрядом импульсной перчатки?
– Ты разве не видел? – удивленно смотрю на него я. – Айя сделала это голыми руками.
– Твою ж мать! – восклицает он, оглядываясь по сторонам делано равнодушно. – Как мы докатились до такого?
– Октавия все спланировала заранее, – тихо объясняю я. – Еще до того, как мы прилетели на Луну, она намеревалась сделать лордом-губернатором одного из Беллона. Церемония закрытия была ловушкой.
– Когда ты об этом узнал? До дуэли или после?
– До, – вру я, глядя ему в глаза.
– Хороший ход, Дэрроу. Теперь мы выглядим невинными жертвами. Я так понимаю, что Мустанг свою миссию провалила?
– Ваш отец послал ее ко двору Октавии?
– Нет. Думаю, это была ее идея. Пробраться в логово дракона…
– Юлии тоже против нас.
– Логично, – задумчиво кивает он. – Политики пытались забрать у нас Виктру до прихода Карнуса и Айи.
– Тебя это, кажется, не беспокоит.
– Виктра – любимица своей матери, – произносит он, качая головой, словно вспоминая о чем-то неприятном. – Но она вырубила троих черных, защищая меня. Троих! Она с нами душой и телом.
Рок тем временем закончил обривать голову Куинн.
– Она выживет? – спрашиваю я вполголоса.
– Осколки черепа засели в тканях головного мозга. Даже если нам удастся убрать отек, у нее тяжелое кровоизлияние. Плохи дела.
Куинн лежит перед нами с обритым черепом и выражением умиротворения на лице. Небольшие синяки с одной стороны головы, вот и все. В жизни не подумаешь, что она при смерти. Рок нежно гладит ее лоб и шепчет ей что-то на ухо ласковым голосом.
– Ты можешь спасти ее? – поворачиваюсь я к Шакалу. – Какие у нее шансы?
– Здесь ничего сделать не смогу. Если сможешь доставить нас в медицинский отсек, тогда, скорее всего, выживет.
Рок ласково напевает Куинн на ухо, помогая остальным поднять ее и перенести в другую комнату. Эту песню он сочинил, сидя у костра, пока моя армия носилась по горам. Куинн тогда была с Кассием, – судя по всему, эта участь не миновала ни одной знакомой мне женщины. Но уже тогда я заметил, как они с Роком переглядываются. Словно почтовые голуби, чьи пути в небе раз за разом пересекаются, – из той самой истории. Как же он, наверное, обрадовался, когда вновь увидел ее…
Внутри меня что-то ломается. Я все еще могу спасти ее, могу все исправить!
Октавия права. Я переоценил свой козырь. Что мне оставалось делать? Заколоть ее внука, если бы Айя убила Куинн? А если бы она уничтожила Севро, Виргинию, Рока? Мне повезло, что фурия не смогла добраться до всех моих друзей!
Оборачиваюсь к Севро. Так и не сняв доспехов, он молча наблюдает за тем, как Рок держит на руках девушку, которую предводитель упырей любит всей душой. Севро никогда не говорил Куинн о своих чувствах, зная, что она не для него. Страдание написано на его ястребином лице, испещренном глубокими морщинами. Севро, неуязвимый Севро, который не чувствует ни боли, ни грусти, лишившийся глаза от руки Лилат, лейтенанта Шакала… Такое впечатление, что сейчас на него навалилось все разом. В отличие от всех нас Куинн никогда не называла Севро Гоблином. Виктра кладет ладонь ему на плечо, замечая его страдания, но не понимая причины. Он скидывает ее руку и огрызается:
– Мы с тобой незнакомы!
– Прости, – отступает назад Виктра.
– Чего ждешь, Жнец? – поворачивается ко мне Севро. – Хватит уже, надо валить отсюда!
Мы с ним уходим, я прошу Виктру привести внука верховной правительницы. Поднимаемся по лестнице и в узком коридоре, ведущем в пассажирский салон и кабину пилота, встречаем Тактуса.
– О мой патриций! – восклицает Тактус, поглаживая раненое плечо. Глаза насмешливо смотрят из-под мокрых прядей волос. Говорит он громко, не зная о том, что случилось с Куинн. – В следующий раз, когда решишь устроить такой спектакль, будь добр, сообщи нам, что в финале появишься и всех нас спасешь, а то мы же чуть в штаны не наложили!